Прижимаю голову Хелен к своей груди, потому что нечестно привязывать ее, повинуясь минутной слабости.
— Хелен, ты замечательная девушка, и я люблю тебя… как сестру. Я убью любого, кто обидит тебя.
Она замирает, сжимается в моих объятиях. Кажется, даже не дышит. Надо бы ее как-то утешить, но понимаю: что бы я ни говорил, как бы ни пытался оправдаться, все мои слова будут значить одно: «я не люблю тебя».
— Ну почему не я? Чем я не такая? Что во мне не так?
— Ты замечательная, красивая, смелая, — говорю я, понимаю, как целлофаново звучат слова, но продолжаю: — Ты мне очень нравишься как человек, но сейчас не время и не место.
Хочется добавить, что так часто бывает: ну не тянет к хорошему человеку и все! Но молчу, чтоб не сделать хуже.
Так и стоим, не в силах разбежаться: я, чувствуя вину, она — стыдясь то ли свой слабости, то ли слез. Я первым делаю шаг назад, беру кувшин и тащу в столовую, чувствуя на спине ее взгляд. Оглядываюсь, чтобы улыбнуться и кивнуть ей, но улыбка слетает с лица, я едва не вздрагиваю — на миг кажется, что позади стоит не привычная Хелен, а разъяренная убийца. Все же нахожу в себе силы кивнуть ей, и выражение лица у нее делается какими-то пустым, она молча отворачивается.
В ожидании ужина сидящий за столом Илай вертит в руках кубок, ерзает. Старик не теряет времени даром: разрабатывает ногу, приседает, придерживаясь за спинку стула.
Я усаживаюсь во главе стола, хотя тянет по привычке сесть с краю. Входит Рио, садится напротив меня, спиной ко входу, трет глаза. Грузно топает Бык, плюхается на ближайший стул, он, хотя и сделан добротно, скрипит под немалым весом. Думаю о Хелен, о том, что зря поперся за нектаром — испортил ей праздник. Но, с другой стороны, рано или поздно наш разговор состоялся бы.
— Готово! — радостно провозглашает Дана и выносит поднос, где паруют, истекают ароматом куски мяса.
Вики приносит два недостающих кубка и занимает свободное место рядом со мной. Старик набирает мясо в тарелку и уходит, напутствуя нас:
— Оттянитесь и за меня. Делирий там наверху, пойду пока к нему.
Будто призрак, в гостиную проскальзывает Хелен, садится возле Быка. Разливаем нектар по кубкам. Рио накрывает свой ладонью и делает решительное лицо, как чувак с антиалкогольного социального билборда:
— Я не буду.
— Чего это? — удивляется Дана.
— Потому что алкоголь разрушает нейронные связи.
— Ох ты ж боже мой! Ну и ладно, — она поворачивается ко мне. — Ник, давай тост!
В жизни не толкал тостов. Слова пропали, мысли выветрились из головы… Ощущаю себя двоечником, не выучившим урок. Встаю, подняв кубок, мнусь и говорю:
— Не умею я говорить длинно. Давайте выпьем за… За доминаторов. Будем доминировать и побеждать!
— За доминаторов! — орет Илай и тянется ко мне кубком.
Утолив голод, мы шутили, болтали, смеялись. Даже Бык участвовал в веселье как умел. И только Хелен, замерев, смотрела в тарелку перед собой.
Наступает пора десертов, то есть плодов медового дерева, и к нам присоединяется Дели, но не садится, просто стоит между мною и Быком, который подкладывает ему куски фруктов на край стола.
Еще трижды звучат тосты, нектар в кувшине все убывает. Когда он остается пустым, я выжидаю, чтобы все допили содержимое своих кубков, и говорю:
— Завтра едва рассветет, разведгруппа должна идти в лагерь «спартанцев», потому на этой веселой ноте объявляю праздник завершенным.
Дели посылает мне картинку со спящими людьми, затем — себя на дозорной вышке, что означает: «Спите спокойно, я постою на посту». Передаю его пожелания остальным.
Все расходятся по комнатам, оставив на столе разгром. Чтобы не встречаться взглядом с Хелен, я прохаживаюсь по залу, стараюсь обдумать, как у нас может выйти со «спартанцами». Выпил я не очень много, но мысли туманятся — и от нектара, и от усталости. А Илай, кстати, напился изрядно, его качало, когда уходил. Да и Дана хохотала громче обычного.
Когда оборачиваюсь, вижу стоящую у стола Вики. Она задумчиво покатывает в руке кубок, смотрит себе под ноги, непонятно даже, осознает мое присутствие в зале или нет.
Хотя вряд ли не осознает. Молча подхожу к ней, останавливаюсь в полушаге, кладу руки ей на плечи. Поставив кубок на стол, она поднимает голову и подается ко мне, тогда я обнимаю ее и целую. Она отвечает поцелуй, пытается снять с меня куртку, но мешает сумка, ремешок которой перекинут через плечо. Бросаю ее на стол, освобождаюсь от куртки. Вики, схватив меня за руку, тянет к лестнице наверх. Но даже одуревший от чувств и алкоголя, я вспоминаю о сумке с частями ключа, и хотя мы находимся посреди накрытой силовым куполом крепости, успеваю подхватить ее. Пусть лучше будет рядом.
* * *
Ночью мне приходит какое-то уведомление, но просыпаться и читать его нет сил, в полусне отмахнувшись, погружаюсь обратно в темноту.
Просыпаюсь от того, что затекла рука. Открываю глаза и обнаруживаю на плече голову Виктории, она спит, чуть приоткрыв рот. Осторожно, чтобы не потревожить, вытаскиваю руку, накрываю Вики покрывалом, встаю.
Когда становлюсь босыми стопами на пол, холод окончательно приводит меня в чувства. Отмечаю, что небо едва начало сереть, значит, скоро рассвет, и надо будить наших разведчиков. Поднимаюсь, натягиваю штаны, обуваюсь; рубашка валяется дальше, иду за ней, собирая вещи и сразу же надевая их, спускаюсь по лестнице в гостиную, где еще пахнет мясом. Реагируя на движения, загораются факелы. Подбираю куртку, застегиваю. Где-то тут должна лежать сумка с ключом… Где же она?
Нет, стоп, вчера я ее забрал в спальню, но что-то не помню ее там. Может, подумал, но ничего не сделал?
Заглядываю под стол: нет.
Подавляя нарастающую панику, вбегаю обратно в спальню, собираю вещи Вики, надеясь, что сумка под ними. Нет. Черт!!! Трясу Вики, она бормочет что-то, открывает затуманенные сном глаза и часто моргает. Шепчет:
— Что случилось?
— Ты не помнишь, брал ли я сюда сумку с ключом?
— Ммм… Не помню. Вроде да. Не до того было. А что такое?
— Сумка пропала, — я бросаюсь к выходу.
Еще раз оббегаю зал, смотрю под стульями, столом, даже в камин заглядываю — и не нахожу ее. Влетаю на кухню, переворачиваю все вверх дном.
Ее здесь нет! Сажусь, сжимаю виски, пытаясь восстановить события прошлого вечера. Вот тут мы обнялись, я снял куртку, бросил на стул. Башка кружилась, и думал я совсем о другом, но… но сумку я точно взял с собой! Она лежала у кровати в спальне наверху!
Проникнуть в замок незамеченными враги вряд ли могли, Дели и Старик подняли бы тревогу. Значит, сумку подобрал кто-то, зашедший сюда позже, и перепрятал? И я таки полный придурок: напился, страсть меня накрыла, и про сумку я только подумал, но с собой ее наверх все же не взял?
Как бы то ни было, нужно срочно ее найти, а для этого поднять всех на уши. Тем более, разведчикам пора вставать.
Выбегаю на середину площади возле статуи, начинаю тарабанить кубком в казан. Звук получается, как от небольшого набата. Первой выбегает Вики, затем — Рио, становится рядом:
— Что случилось?!
Отвечаю, не вдаваясь в подробности:
— Ключ пропал. Надеюсь, его припрятал кто-то из наших.
Глава 30. Погоня
2 дня до вторжения
Рио не спрашивает, как мне удалось прощелкать ключ, ждет, пока соберутся остальные. Выползает Илай, потягивается, зевает, так разевая рот, что кажется, нас туда затянет.
— Вы че в такую рань…
Встретившись с налитым свинцом взглядом Рио, обращается к Вики:
— Случилось что-то? Вы чего такие хмурые?
Тысячу раз повторять одно и то же нет желания, к тому же подробности довольно пикантны, и я молчу. Приходит Бык, замирает в сторонке, скрестив руки на груди. Прибегает Дана:
— Ой, вы решили нас проводить в поход?
До последнего надеюсь, что кто-то из сокланов сейчас протянет мне сумку, скажет, что это он взял, потому что лежала без присмотра, но ничего такого не происходит.
Хелен и Старик еще не пришли, начинаю разговор без них:
— Никто не видел сумку с ключом? — выдавливаю из себя, хмуро оглядывая лица собравшихся.
Илай разевает рот, выпучивает глаза:
— Ты, типа, провтыкал ключ?
— Я оставил его в сумке на полу, в комнате, — говорю, не вдаваясь в подробности. — А утром сумки там не было.
— Трындееец!
Бык, как всегда, молчалив и безучастен. Вики старается казаться невозмутимой, но так сжимает кулаки, что белеют костяшки пальцев.
Рио, сделав шаг ко мне, пытается разобраться в ситуации:
— Погоди. Давай сначала. Вчера вы все были слегка навеселе. Рассказывай пошагово, что ты делал, куда ходил и, соответственно, где мог забыть сумку.
Вот черт! Всеми силами старался избежать подробностей, но, похоже, не получится. На выручку приходит Вики:
— Мы остались последними в гостиной, а потом… Провели ночь вместе, — она говорит это так спокойно, буднично. — Сумку Ник положил на пол в моей комнате, а когда проснулся, не обнаружил ее. Мы никуда из комнаты не выходили.
— Бу-га-га! — Это, конечно, снова Илай.
Рио озвучивает мысль, в которую мне очень хотелось верить поначалу:
— А вы уверены, что принесли сумку в комнату? Что она вообще была у Ника, когда вы... Вам не показалось? Алкоголь превращает человека в идиота, поэтому я и не пью.
— Уверен на девяносто пять процентов, — говорю я. — Как бы то ни было, из здания мы не выходили. Я перевернул все вверх дном, сумки нет. Я сам до последнего надеялся, что слишком перепил. Потерял сумку, а кто-то из вас подобрал ее. Но нет!
— Так давайте спросим Хелен и Старика, — предлагает Дана. — Кстати, где они? Старик задрых? А обещал нас охранять.
Хелен? Вдруг вспоминаю, какой она сделалась вчера в подвале. И как потом вела себя во время вечеринки. Черт…
— Старик должен быть на дозорной вышке, — говорю я, уже окончательно поняв: это сделала наш хил. То есть наш бывший хил. — А где ночует Хелен?