— Для начала нужно пробраться и посмотреть, в лагере ли охотники и ловец. Если да, выманим ловца, уведем подальше, прикончим, заберем артефакты. Наемники вряд ли станут заморачиваться и нести Владыке странные предметы, природы которых они не видят.
— А если они ушли? — спрашивает Дана.
— Придется переться за ними в Мэл.
Дана кивает.
— Ага, поняла.
— Если нас заметят, ты в ближний бой ввязывайся только если нам совсем вилы. Рио у нас нехилый танк, я — дамагер, ты бьешь издали и не останавливаешься. — Вижу поджатые губы Даны и понимаю, что ляпнул не то. — Ладно, не мне тебя учить. Веди.
Лазейку в кустах искать не пришлось. Вместо нее — выжженный фаером тоннель и разбросанные по склону трупы. Люди бежали в разные стороны и погибли не от фаера.
— Секундочку, — шепчу я и направляюсь к ближайшему телу.
Это парнишка лет шестнадцати. Ран на его теле нет, рот разинут, глаза выпучены, шея синяя, деформированная, словно его кто-то душил. Труп девушки присыпало камнями, нижнюю часть ее тела до талии будто бы что-то сдавливало снаружи: одежда цела, а вот ноги уплощены, торчат в стороны, как у резиновой куклы, словно у нее нет костей.
Дана бродит над трупами, закрывает им глаза. Не выдерживает, садится; обхватив колени, плачет. Думаю о том, что наверняка ребята сопротивлялись, но ничего не смогли сделать. Сюда я телепортировался с мыслями о том, что мы такие развитые и крутые, сейчас всех растолчем в мелкий мак, теперь же самоуверенности поубавилось.
Даем Дане выплакаться. Она встает, резким злым движением вытирает слезы и шагает в тоннель от фаера, я кидаю на группу скрытность. Движемся медленно, на цыпочках. Я заранее обнаруживаю нюхача, чтобы взять его сознание под контроль. Похоже, животина спит.
Заросли кустов тянутся метров пятьдесят, чередуясь с полянами. По пути находим еще один труп, итого я насчитал девять человек. Наверняка тела еще есть в лагере. Сколько тут было человек, не спрашиваю — нужно соблюдать тишину.
Ветер дует от нас, но все равно тянет дымом, слышу, как потрескивает костер, доносятся голоса. Говорят тихо, и слов не разобрать.
На цыпочках подбираемся к выходу, выглядываем. Огонь костра добавляет красок, и сквозь переплетения колючих ветвей я вижу пятерых: человека и магов-стихийников.
Ловец стоит, скрестив руки на груди и вздернув подбородок, он высок, плечист и поджар. На нем восемь знакомых нам артефактов, включая отражение и силовой купол. Хорошо, сюрпризов не будет.
Лиандр Чжей, человек, 35 лет
Воин-мечник 3 ступени из гильдии Ловцов.
Сидя по-турецки, к костру тянет руки синекожий остроухий… Похож на темного эльфа, но нет, не эльф. Ладонь у него странная: узкая и тонкая, когтистые многосуставчатые пальцы напоминают паучьи лапки. Этот недоэльф беспрестанно зевает, демонстрируя иглы зубов.
Нетум, 33 года
Повелитель силы тяготения 4 ступени
Родина: Кхар.
Рядом с ним, растопырив исполинские колени, мускулистая орчиха ковыряет ножом в зубах. На ней стальная кираса, наплечники и пластины, защищающие ноги — все усилено магически. Рядом стоит гигантский шипастый молот, который я уже видел глазами нюхача. Судя по экипировке, орчиха в их группе танкует.
Р'гунта, 14 лет
Повелительница сил земли 3 ступени
Родина: Рамори
Милая девочка Р'гунта! Такая кулачищем коня не просто остановит — пробьет его насквозь. Помнится, когда все ехали на лошадях, она бежала, потому что ее никакой конь не выдержит.
Самый запоминающийся член их команды — человек-ящер. Причем человеческого в нем только то, что он стоит на двух ногах и хвоста у него нет. В остальном он ящерица: чешуйчатые пластины, безгубая зубастая пасть, когти.
Заур, 117 лет
Повелитель холода 4 ступени
Родина: Заур
А вот дворфа я помню плохо, его образ стирается на фоне остальных. Он гордо стоит напротив ловца Лиандра, скрестив руки на груди. Похоже, у них конфликт.
Оддагард, человек-яфф, 34 года
Повелитель сил ветра 5 ступени
Родина: Атрея.
Черт! Дана права, он — озлобленный полукровка! Хотел бы я посмотреть на мужика, который позарился на его мамашу… Хотя скорее было наоборот.
— Ты совсем деревянный? — Оддагард стучит себя по лбу. — Нам платят за одного, а ты хочешь, чтоб мы воевали тут со всеми. И знаешь что? Вертуна тебе в зад! Дальше или ты подчиняешься мне, как остальные, или идешь один. — Видимо, чтобы до Лиандра лучше доходило, произнося каждое слово, Оддагард встает на цыпочки. — И делай что хочешь: неси артефакты Владыке, лови мажиков по дороге. Нам за это не платят, ясно?
— Ага, — ненадолго вынув лезвие изо рта, гудит Р'гунта, голос у нее, как сигнал у парохода.
Я ни разу не эмпат, но весь вид ловца выказывал величайшую степень негодования, однако лезть в бутылку он не рисковует.
— Вам заплатят. Владыка не поскупится на награды. Золото? Артефакты? В Дъорне все это есть. Вы же убедились в его щедрости!
Думаю о том, что, скорее всего, Владыка вообще не планирует платить наемникам. На его месте, чтобы не конфликтовать с гильдией Охотников за головами, я бы перехватил их по дороге, обездвижил и доставил в башню. Они сильные, питания хватит надолго. Жаль, что эту мысль не донести Оддагарду, который у них главный.
Синекожий Нетум нехотя поворачивает голову и говорит певучим голосом:
— Можешь заплатить нам сейчас, и мы договоримся. Нет денег — нет работы. Мы и так тут поработали задаром. Беннаос, вон, упала без сил. Я и сам… — Он разевает пасть, зевая. — Устал.
Ага, с ними есть еще некая Беннаос, и она нейтрализована. Помню, видел ее на лошади.
Еще раз осматриваю наемников, пытаясь выявить артефакты, и нахожу их в огромном количестве у всех, кроме Р'гунты, причем структура отличается от той, с которой работали мы с Рио. Возможно, Охотники за головами для нас вообще неуязвимы. В идеале снять бы с них пару таких штук и изучить в убежище Рио.
— Уходим, — шепчу я, мы выбираемся из зарослей, прячемся за остроконечным камнем, и я делюсь соображениями, как действовать дальше:
— Они погрызлись с ловцом, и это здорово. Если ему что-то почудится и он пойдет на разведку, никто его не поддержит. Значит, так. Вы остаетесь здесь, я засяду в кустах и буду ждать, пока как можно больше народа пойдет спать. Затем возвращаюсь, беру нюхача под контроль, а заодно смотрю его глазами, что в лагере. Если все спокойно, вывожу нюхача, а за ним и ловца. Ловца приведу вон к тому дубу, возле которого лежит тело. Сделаю вид, что нюхач трупом заинтересовался. Сам залягу на пригорке, сниму защиту с ловца и застаню его. Дана режет ему горло. — Она хищно скалится. — Рио остается за камнем. Потом быстро забираем артефакты и уходим пешком, чтобы сохранить хотя бы последний свиток телепортации. Возражения?
Рио молчит, Дана мотает головой. Я продолжаю:
— Если что-то пойдет не так, активируй свиток за камнем, чтобы они не сбили заклинание. — Протягиваю свиток Рио. — Дана — прячься в траве за дубом.
Сидя в засаде, перегоняю деформацию, которая скопилась, пока я раненым трясся в повозке, в деформу. Получаю 29 единиц — на два средних удара. Мало. Но надеюсь, что воевать не придется и нам удастся провернуть операцию по-тихому.
Беру под контроль нюхача, который спал в траве. У костра разгорается спор, кто останется на стреме. Ящер молча отправляется спать. Нетум, дворф Оддагард и Лиандр тянут жребий. Если дежурить выпадет ловцу, это упростит нам задачу. Но удача не на моей стороне: на стреме стоит дворф.
Зевая, синекожий отправляется в один из бревенчатых хижин, за его спиной хлопает дверь.
— А ты чего? — ворчит Оддагард. — Иди, нечего нависать тут. — Он садится у костра, поворачивается спиной к ловцу, демонстрируя полное безразличие.
На лице человека — ненависть, он едва не скалится. А я думаю о том, как поступил бы дворф, то есть яфф, если бы узнал, что скоро Атрея перестанет существовать, и он этому поспособствует? Или его больше проймет знание, что Владыка — вампир, высасывающий из магов жизнь вместе с силой?
Между тем ловец разворачивается и неспешно направляется к домику.
Приходится тявкнуть, чтобы привлечь его внимание. Лиандр настороженно оборачивается. Поднимаю нюхача и заставляю метаться по поляне. Ловец хватается за меч, указывает на заросли:
— Там кто-то есть.
Оддагард даже не оборачивается.
— Ага, есть. Видел, что твой нюхач не чует этих магов, они как-то прячутся от него. Дичь, наверное, почуяла зверюга.
— Он не натаскан на дичь, — говорит ловец, разворачивается и идет к нюхачу.
Смотрю на него глазами животного и устремляюсь в тоннель в колючих кустах, ловец следует за ним и настороженно вертит башкой по сторонам. Оддагард не спешит ему на помощь, и это хорошо. Значит, операция пройдет гладко.
А теперь — самый сложный момент, требующий концентрации. Мне надо активировать артефакты, снимающие защиту с ловца, и не потерять контроль над зверем.
Подвожу нюхача к трупу, заставляю его тормошить. Подходит ловец, думающий, что маг жив, потому нюхач на него и среагировал, склоняется. Сперва снимаю с ловца защиту, но нет никаких проявлений сработавшего заклинания. А вот стан проходит аж бегом — и нюхач, и ловец замирают. Встаю, делаю знак Дане и вижу не ее — метнувшийся к ловцу белесый вихрь. Быстрый росчерк кинжалами, и вот она зажимает рот дергающегося в агонии ловца. Нюхач тоже корчится с перерезанной глоткой. На этом Дана не успокаивается, методично наносит удар за ударом, перечисляя имена погибших.
— Арты! — шепчу я и бросаюсь к ней, поглядывая на лаз в кустах, но она успокаивается и шарит по его карманам.
Доносится голос Оддагарда:
— Эй, что там?
Повисает тишина. Торопливо мацаю по карманам ловца, выгребаю все, что нахожу… Дана вскрикивает, превращается в белесый след и уходит в сторону, я инстинктивно откатываюсь, и вовремя: труп ловца неведомая силы поднимает и бросает оземь. Хрустит ломающийся позвоночник. Одновременно возникают пылевые смерчи, один несется к Дане, другой — ко мне. Бросаю взгляд на тоннель и вижу фигуру яффа.