действуют лучше.
— Подчиненные? Вы просто отбросы. Биомусор. Я рискую, связываясь с вами! — она все еще дико злится.
— Меня вообще обманули! — вдруг начинает возмущенно тараторить Рио. — Я не преступник!
— Да ну? — Виктория задирает бровь в злой насмешке. — Не советую мне врать, мелкий. Рассказывай, как же тебя, бедненького, обманули?
Рио выпучивает глаза, пару раз, как рыба, глотает воздух, и, похоже, против воли начинает свою историю:
— Моя мать — очень жестокий человек. Она родила меня поздно, в сорок, я у нее один. Родился слабым, много болел…
Виктория морщится:
— Ближе к теме!
— Она умерла, назначив опекунов и поручив им сделать из меня сверхчеловека. Теперь мне сказали, что я поеду в закрытую школу, где меня обучат. Они даже денег за это заплатили!
Наша командирша зло хохочет, но выражение глаз у нее странное.
— А-ха-ха! Вот ведь! Почти не обманули. Ты и правда станешь сверхчеловеком, но ненадолго. Понимаешь ли, на Арене высокая смертность юнитов. Да и… — она машет рукой, передумывая договаривать; или мне кажется, или история Рио ее расстроила.
Вот бы человека с ее способностями — в суд! Тогда меня не приговорили бы. Ну, может отсидел бы пару лет за ограбление.
— А что нам нужно делать? — спрашиваю я.
— Развить в себе способности и победить на Арене.
— Что за Арена? — продолжаю я. — Как мы там будем драться? Как гладиаторы, против нас выпустят каких-то, не знаю... львов? Или стенка на стенку?
— Это Королевская Битва, так называется принцип. Но не каждый сам за себя, игроки объединяются в когорты, вместе развиваются, добывают пропитание, сражаются. Главная задача — победить. Все, идите за мной.
Мозг раскладывает крохи информации по полочкам, пока сделать вывод не получается — слишком много пробелов.
В шелест ветра, играющего листьями, вплетается чужеродный звук: далекий бой барабана. Ритм то тревожно нарастает, то замедляется; то теряется за холмами, то становится гулким, умноженный эхом, отражающимся от скал. Виктория начинает нервничать, озирается и ускоряет шаг, мы еле успеваем за ней. Надо же, строгая госпожа превратилась в загнанного кролика. Мне кажется, или она вправду напугана? Вообще, какая-то она дерганная — поначалу было впечатление, что перед нами девица-кремень, безжалостная и холодно-стервозная, а теперь чудится, что в ней есть какая-то надломленность, как будто бы обреченность.
— Что это за звук? — спрашивает Рио, вертя головой, то и дело оглядываясь через плечо.
— Так звучит твоя смерть, — с ненавистью бросает Виктория, не оборачиваясь.
— Пожалуйста, объясни! — просит он почти жалобно, а Илай что-то невразумительно мычит, тоже намекая на то, что хотело бы услышать пояснения. Тогда она сдается:
— Это Шаман, главный могильщик Альянса. С огромной вероятностью вы умрете от его рук.
Что же, обнадеживающе звучит. Шаман, блин! Воображение рисует черную мессу, вуду-ритуал — под такие ритмы вряд ли творятся добрые дела. Звук отдаляется и вскоре затихает, только в голове еще стучит невидимый барабан. Враг Виктории — наш друг? Из движений командирши-фюрерши уходит резкость, наконец она останавливается, поворачивается к нам.
— А теперь вы должны войти в мою когорту. Всем немедленно принять приглашение!
* * *
Перед глазами возникает:
Сержант Виктория призывает тебя в свою когорту «Доминанта»
Лидер когорты наделен приоритетным правом отдавать приказы
Присмиревший было Илай снова на взводе:
— Мы — должны?!
— Да, потому что я маг, а вы — бойцы. Но даже как простые бойцы, вы пока никто. Вшивые рекруты! Ваше Прокси-Ядро еще даже оболочку не нарастило, кто вы такие против меня, с моим постоянно насыщающимся энергией Контуром?
— Прокси-Ядро? — переспрашивает крайне заинтригованный Рио, и я тоже навостряю уши. — Контур? Ты о чем?
Виктория смотрит презрительно:
— Не понимаешь? То-то и оно. Большинство из вас даже не увидят никогда свое Ядро или Контур, не ощутят их, и уж тем более не получат к ним доступ. Будете трепыхаться на поверхности игры, как мелкие рыбешки, а глубинный смысл происходящего с вами и внутри ваших тел так и останется для вас тайной.
Илай, кажется, готов начать разъяренно ругаться. Поворачиваюсь к нему и медленно качаю головой. Он обиженно кривится, а я обращаюсь к Виктории:
— А если мы откажемся?
— Вы еще не поняли? Вы ОТДАНЫ мне. Хотите вы того или нет, вы будете в моей когорте. Степень свободы определяет ваше согласие.
— Не понял! — рычит Илай.
— Ясно дело — ты же тупой болван. Объясняю. Вступаете добровольно — просто выполняете распоряжения. Если нет… — она с выражением смотрит на него, он слегка пятится, наверное, вспоминает боль, которой Виктория недавно наградила нас. Переводит взгляд на меня в поисках поддержки, но чем я помогу сейчас?
Даже с маньяком можно договориться, а с избалованной девкой — тем более, но эта перспектива пока туманна, а грубое циничное насилие возмущает до глубины души. Меня не просто сажают в тюрьму, меня собираются лишить воли! Посадить в клетку мой разум!
— А что будет, когда мы победим? — говорю по возможности спокойно, хотя хочется наброситься на нее и вцепиться зубами. — Если мы поможем тебе выиграть, то можем рассчитывать на свободу?
— Вы можете рассчитывать на то, что я стану снисходительнее к вам. И — да, — она решительно кивает. — Я стану снисходительнее. Если мы победим, то я отпущу вас на все четыре стороны. Тогда делайте что хотите!
Это звучит убедительно, ее тон такой, что поневоле возникает впечатление — сейчас Виктория не лжет.
Я мысленно касаюсь сообщения, и волна щекотного жара прокатывается по телу.
Ник, ты вступил в когорту «Доминанта» (лидер — сержант Виктория).
Ты обязан подчиняться приказам лидера.
Не прошло и минуты, как система выдает:
Рекрут Елена вступила в когорту «Доминанта».
Рекрут Рио вступил в когорту «Доминанта».
Рекрут Черный дракон вступил в когорту «Доминанта».
— Илай, — тараторит Рио. — Это ты, что ли, Черный Дракон?
Китаец ржет как маленький конь, хлопая себя по худым бедрам. Видимо, накопилось столько напряжения, что организм решил сбросить его смехом, и меня тоже складывает пополам. Хотя умом и понимаю, что ничего особо смешного в этом нет, но удержаться просто не могу. Смех истерический, резкий, от него даже начинает болеть живот.
Виктория едва заметно кривит рот в ухмылке, только Хелен по-прежнему лишена эмоций.
— Эй, вы че ржете, а? — недоумевает Илай.
Делаю серьезное-пресерьезное лицо, смотрю ему в глаза:
— Черный… Дракон! — и снова дергаюсь от хохота. — И как тебя называть теперь?!
Когда проходит истерика, остается лишь безжалостный оскал реальности и пустота. Мы в глубокой заднице, и непонятно, как отсюда выбираться.
Молча идем за Викторией. Каждый шаг дается с трудом, сердце колотится, как после интенсивного бега — ей приходится останавливаться, дожидаясь нас. Она и рада бы заставить своих рабов двигаться быстрее, но понимает, что такой марш-бросок может нас убить. Мы нужны ей: на Острове, похоже, идет борьба за человеческий ресурс.
На ходу я размышляю над ее словами. Значит Прокси-Ядро и Телесный Контур — это не что-то, доставшееся только мне благодаря Культиватору. Ими вроде как обладают все юниты, но кто-то с определенного момента начинает осознавать их, видеть в интерфейсе, а кто-то так и остается слеп. Что получает игрок благодаря прямому доступу к Ядру и Контуру? Возможность тонкой настройки? Более обдуманного выращивания, культивации своей силы?
Очень во многом еще предстоит разобраться, но постепенно картина проясняется.
Казалось, мы два раза обошли земной шар по экватору прежде, чем свернули за невысокий холм и достигли конечной точки. Что именно это — конечный пункт, не было сомнений. Череда невысоких холмов окружает каменистую пустошь. То тут, то там кривые морщинистые деревья тянут к небу ветви, похожие на руки, скрученные артритом. Между камнями желтеют редкие пучки травы. А на середине равнины стоит необычное сооружение — каменный фундамент-подушка, на ней остатки крепостной стены. Когда-то эта стена, собранная из черных камней, высилась метра на четыре, теперь же осталось от силы два. В одном месте пробоину заделывали булыжниками, перемешанными с глиной.
По ступеням, высеченным в скале, поднимаемся к арке ворот в виде разинувшей пасть фантастической рыбины. Хотя нет, судя по сохранившемуся каменному глазу справа, это рептилия. Величественность древней скульптуры контрастирует с распахнувшимися перед нами воротами из косо-криво скрепленных растрескавшихся старых бревен. Не удержавшись, касаюсь приземистой арки — похоже, она из цельного камня. Ворота за нами закрываются, мы входим на каменный двор, абсолютно гладкий и ровный. Древние умельцы срезали вершину холма, будто восковую свечку стесали раскаленным ножом. Под ногами — застывшая черная магма вперемешку с рыхлой породой.
В середине двора гранитная чаша размером с небольшой бассейн, наподобие той, что мы видели в городе мутов. У стен — постройки, где безупречная древняя кладка дополнена кривой современной. Крыши соломенные, как на папуасских хижинах. Чуть в стороне от чаши — камень, похожий на неотесанный кельтский крест. Это тотем? Снова, как и на поляне с первым тотемом, чувствую, что из камня кто-то наблюдает за мной, за всеми нами. Будто порывом ветра, до меня доносит ощущение чуждой силы, идущей из него. Подхожу, опасливо касаюсь холодной шершавой поверхности, и он начинает сиять изнутри, как исполинский светильник, на нем проступают символы, напоминающие руны. Что за место такое странное этот Остров? Руны. Тотемы. Маги. Все это — тоже часть эксперимента?