– Кроме того, – продолжал Ракш, – нам было запрещено посещать регион и посылать туда шпионов, мы только узнали, что Вызов был отправлен с островного архипелага, расположенного за юго-восточной оконечностью материка. Есть основания считать, что Пятый находится на одном из островов, но они отделены от материка широким проливом, мерцать на такие расстояния я не могу, и внезапная атака невозможна. Однако в формулировке приказа есть дефект: подразумевается, что мы не можем отправиться туда сами или послать другую тварь, о наемнике-человеке ничего не говорится. Ты отправишься туда, найдешь и освободишь нашего брата.
– Вы думаете, если что, то подобная казуистика что-то изменит?
Глаз Первого злобно вспыхнул.
– «Если что», ты сильно пожалеешь! – Но развивать тему он не стал. – Появились дополнительные обстоятельства. На границе юго-восточного региона пропадают демоны. Не только низкоранговые твари третьего эшелона, но и штурмовики-патрульные.
– Они собираются воевать, – понял я.
– Это испортит мне всю систему, нарушит равновесие! Мы вынуждены спешно задействовать новые ресурсы.
Это он про меня. Похоже было, что внутренние приоритеты Ракша вошли в противоречие друг с другом, и это подвигло его на решительные действия.
– Есть причина, почему именно Разрушитель?
– Да, две. Во-первых, это место является локальным максимумом дикой магии. Фактически от превращения в Пустошь их отделяет всего ничего. Такие эффекты должно что-то порождать, человек незнакомый с магией не имеет там шансов на успех. Ты вырос среди магов, за пределами Арконата такое является редкостью. Во-вторых, какие бы путы ни удерживали Пятого, обычному человеку их не снять, а сильный маг будет так же заметен при приближении к островам, как и мы. Тебя не видно вообще. И Пустошь на тебя не действует. Ты сможешь войти туда и сделать это с первого раза.
Скажем прямо, с существованием адепта Тьмы Ракш освоился быстрее арконийских магов и даже нашел ему применение, безупречное с логической точки зрения – брат за брата.
Я пожевал губами. Что ж…
– Задание принято. Дополнительные условия.
– Что еще? – буркнул Первый.
Я пришел к выводу, что с точки зрения человека Ракш вполне вменяем, и перешел на деловой тон:
– Во-первых, чтобы добиться успеха с первого раза, мне нужно ознакомиться с местными условиями. Юго-восточный регион это ведь Зеферида? Лет двести назад с ними еще был контакт. На это мне нужен минимум месяц. Может ваш брат подождать немного еще?
– Сам решай. Если появятся новые факторы, я дам знать.
– Отлично. Во-вторых, мне надо знать, чем занимался Пятый перед исчезновением, куда он летал.
– Куда – не знаю, я не слежу за братьями. Он упоминал, что ищет Разрушителей.
У меня на загривке зашевелились волосы. Второй раз я слышал это слово в ином, отличном от принятого у нас смысле.
– А они есть? – осторожно поинтересовался я.
– Нет, – безапелляционно заявил Ракш.
– Откуда такие данные?
– Любую аномалию в уровне дикой магии мы бы заметили. Твое пребывание в Ганту и Феналле бросается в глаза.
Опа. Бигген никогда не говорил, что дикую магию можно как-то увидеть или количественно измерять. Обычно о ней судят по уровню нанесенных повреждений.
– Следующий вопрос: как я туда попаду. Это другой конец континента.
– Транспортировку мы берем на себя. Тебя доставят на границу региона, в бухту Гиркома. Дальше ты будешь продвигаться своими силами.
– Вопрос общего порядка. Как вы переносите Границу? – Мне давно хотелось это знать.
– Мы отсекаем территории, проживание на которых для людей опасно и недопустимо. Уровень поражения начинает превышать критический задолго до того, как появятся видимые признаки. Сделав заключение, что территория больше непригодна для обитания, мы вытесняем оттуда живых. Войска первого эшелона размещаются вдоль Границы, препятствуя проникновению через нее, с одной стороны – людей, с другой – неуправляемых демонов. Развитие Пустоши как таковой мы не контролируем.
Я вспомнил слова Серого.
– Дети не родятся, и н’нодов много…
– Немного сложнее, – поправил меня Ракш. – Задержавшиеся в зоне отчуждения теряют способность оставлять здоровое потомство. Согласно моим наблюдениям, эта способность никогда не восстанавливается.
Я замолчал, пытаясь осмыслить его слова.
– Постой, они запретили передвигать Границу, но тогда…
– Они живут в зоне отчуждения и испытывают ее воздействие на себе. Мы полагали, рано или поздно они вымрут, и Пятый освободится.
– А мы? Мы ведь тоже остановили Границу…
– Не сами. Арконат – аномалия. Уровень дикой магии здесь не растет, последние пятьсот лет даже понижается.
– Единственная аномалия?
– Да.
– Тогда последнее. Надо что-то придумать со связью. Мне нужна возможность задавать вам вопросы и получать ответ сразу, а не по возвращении домой. Например – позвать вас на помощь…
– Это легко.
Ракш поднялся, разворачиваясь всем телом, и шагнул в сторону Першина, маг побледнел и попятился. Я бодро рванулся наперерез:
– Стоять, бояцца!
Думаю, сама наглость подобного заявления заставила Ракша притормозить.
– Сначала – объяснения, затем – договор, потом – действия! Что ты задумал?
– Я наложу на него узы, он станет моей частью, частью Слияния.
В этой безумной метафизике я разбирался плохо, но подозревал, что Ракш имеет в виду дарку – неизгладимый след, который оставляет на маге общение с демоном.
– Не подходит!
– Почему?
– Это нанесет вред его психике.
Ракш задумчиво щелкнул:
– Тогда варианты?
– Отправьте со мной какую-нибудь тварь. Маленькую, но говорящую.
В арсенале Первого появился новый звук – протяжное гуканье, которое я не знал, как интерпретировать.
– Тварь? Это интересная идея. Да, так даже лучше. С тобой пойдет наш брат.
– Согласен!
У меня появилось чувство, что я знаю, о ком он говорит. Надо надеяться, что покалеченный мной Третий не разорвет меня при встрече на клочки или, по крайней мере, изобьет не до смерти.
– Теперь мой вопрос, – громыхнул Ракш. – Как ты это делаешь? Покажи!
– Э-э… А можно немного ближе?
Вблизи Первый выглядел еще более странно, чем издали, – так он сильнее походил на вещь. Было сложно воспринимать его как существо, которое только что вполне осмысленно говорило – не было эмоций, не было ничего, что могло бы их отображать, даже вульгарной раскрашенной маски, внешность того же Кролика была куда более привычна для человеческих глаз. Создавалось впечатление, что создатели Ракша вообще не рассчитывали на его общение со смертными.
Я прикоснулся к шершавому металлу кончиками пальцев и закрыл глаза, чтобы лишний раз не нервничать. Мне необходимо было контролировать свою Силу: мы с ним только-только договорились, будет неловко, если я тотчас же его разнесу. Исходящий от Первого напор магии ощутимо резал ладонь. Меня посетила уверенность, что развоплотить его так же легко (ну, относительно), как Третьего и Седьмого, у меня в любом случае не получится. Он знал себя, знал, каким хочет быть, его целеустремленность и готовность к бою делали воздействие Тьмы… скажем так, еще более непрогнозируемым, чем обычно. Лучше не рисковать.
Еще прежде чем покалывание в ладони прекратилось, Ракш отстранился. С минуту мы молча смотрели друг на друга, потом он подал назад, развернулся и улетел, не сказав больше ни слова. Нас еще раз окатило смесью вырванной травы и мелкого песка.
Глава 8
Жизнь – не шахматы. За время, потраченное на размышление, твой противник может совершить больше одного хода.
Демон прилетел и улетел, а народ разбегаться не торопился. Все обсуждали Ракша и просто болтали (когда еще удастся встретиться). Серые мягко уточняли, смогут ли еще раз взять наших лошадей. Возвышенная атмосфера прикосновения к древней тайне трещала по швам, и я засел в фургоне, пытаясь записать в книгу Разрушителя впечатления о Первом, так сказать, по свежим следам, а снаружи поставил Пограничных.
Но и тут меня достали. Раздался шорох полога, скрип досок, знакомое сопение, потом – тишина. Першин стоял у меня за спиной и ничего не говорил, это нервировало. Я повернулся и уткнулся взглядом в дуло маленькой пушки. Это было так неожиданно, что ни страха, ни удивления не возникло. Смертоносная штуковина не походила на творения Серых – выглядела более пузатой и отливала бронзой. Что делать дальше, было непонятно.
Черное отверстие дрогнуло, и пушка изменила прицел – теперь бронзовое дуло упиралось Першину под челюсть. Но тут уже и я проснулся – резким ударом отбил в сторону оружие. Выстрел рявкнул у меня над ухом, мы смотрели друг на друга ровно секунду, а потом в фургон полезли Пограничные.
Всем скопом…
Куча-мала из солдат в броне – это, надо вам сказать, незабываемое ощущение. Я спихивал с себя чьи-то руки и ноги, а они все лезли и лезли со всех сторон, словно в повозке разом оказались все два десятка бойцов, охранявших лагерь. Какой-то гад оперся коленом мне на живот, но я как-то умудрился прохрипеть «Замри!» и вырваться из-под навалившейся массы.
Скажем прямо, на месте Першина я ожидал увидеть большое красное пятно, но орденские Стражи как-то ухитрились выдернуть несостоявшегося убийцу из свалки и теперь быстро-быстро уносили его в сторону пентаграмм. Проревев: «Стоять, ворюги!» – я ринулся в погоню.
Никто даже не обернулся!!!
Они успели бы добраться до телепорта первыми и Ракш знает куда умчаться, но у меня была Тьма. Я метнул вперед большой черный плевок, и уже начавшаяся светиться пентаграмма превратилась в яму двух локтей глубины, куда все и попадали.
Першин не подавал признаков жизни, лицо у него было в крови, а рука странно изогнута. Я ухватил его за ворот, а какой-то настырный маг – за ноги.
– Отдайте! Это преступник, он должен сидеть в тюрьме!