Под «позже» подразумевалось – как я надеялась – никогда.
– Конечно. – Андреас кивнул и бросил на нас с Рисом последний взгляд, прежде чем исчезнуть в коридоре.
Я подождала добрых пару минут, прежде чем расслабиться.
– Кажется, твой кузен – говнюк, – сказал Рис.
Я рассмеялась, и напряжение между нами наконец рассеялось.
– Не кажется. Так и есть. Но он член семьи, так что деваться некуда. – Я покрутила кольцо на пальце, пытаясь найти тактичный способ вернуться к предыдущему разговору. – Насчет случившегося до того, как нас прервал Андреас…
– Я вернулся, потому что хотел, – сказал Рис. – И… – он сделал паузу, будто размышляя, стоит ли говорить то, что он собирался, – я не хотел, чтобы ты разбиралась со всем этим дерьмом в одиночестве. – Он указал на роскошные интерьеры.
Одиночество.
Он сказал это уже второй раз. Сначала в выпускной вечер, и вот теперь. И оба раза был прав.
Я пыталась, но не могла назвать гнетущее чувство пустоты, преследовавшее меня с тех пор, как ушел Рис. Оно подкрадывалось ночами, когда я лежала в постели и пыталась думать о долгожданных событиях грядущего дня. Оно охватывало меня в самые неожиданные моменты – например, когда я была в центре событий или притворялась, что смеюсь вместе со всеми.
Теперь у него появилось имя.
Одиночество.
– Ну, – я улыбнулась, пытаясь скрыть, как сильно на меня подействовали его слова, – рада твоему возвращению, мистер Ларсен. По крайней мере, когда ты не ведешь себя как первоклассный сам-знаешь-кто.
Он усмехнулся:
– Рад вернуться, принцесса.
Именно такого воссоединения я и хотела. Мне не нравился Андреас, но, по крайней мере, его появление растопило лед между мной и Рисом.
– Что теперь будем делать? – Что бы мы ни говорили, он был больше, чем мой телохранитель, и в глубине души мы оба это знали.
– Ты делай, что угодно, – сказал Рис. – А я буду тебя оберегать. Точка.
– Послушать тебя, так все очень просто.
А реальность так сложна. Из-за Коста-Рики, его отъезда и возвращения именно в тот момент, когда на меня обрушилась необходимость найти «подходящего» мужа, я чувствовала себя мухой в паутине тайн и обязанностей, из которой не могла выпутаться.
– Все просто, – сказал Рис со спокойной уверенностью. – Мой уход был ошибкой, и сейчас я ее исправляю.
– Так просто.
– Так просто. – Уголок его рта приподнялся. – Хотя я подозреваю, что ты обеспечишь мне трудности.
Я тихо рассмеялась:
– Когда нам было легко?
Хотя я по-прежнему сердилась на Риса из-за его ухода, кое-что я твердо поняла. Гнетущая пустота исчезла.
Глава 24Бриджит
– Ваше высочество, позвольте заметить: сегодня вечером вы совершенно обворожительны, – сказал Эдвин, граф Фальсер, ведя меня по бальному залу.
– Спасибо. Вы тоже хорошо выглядите.
Песочные волосы и спортивная фигура Эдвина действительно выглядели неплохо, но он не мог рассчитывать на большее, чем мой мягкий комплимент.
После нескольких недель лихорадочного планирования наконец наступил вечер грандиозного бала, и я была в ужасе. Пока что мне не попалось ни одного удачного партнера, и я не успевала перевести дух с момента прибытия. Один танец следовал за другим, одна беседа – за другой. Я даже ничего не съела, кроме двух ягод клубники, украденных с десертного стола между танцами, а каблуки впивались в ноги словно гвозди.
Эдвин выпятил грудь.
– Я действительно много работаю над внешностью, – сказал он, безуспешно пытаясь изображать скромность. – Заказал смокинг у лучшего портного Атенберга, а Эйрик, которого Vogue недавно назвал лучшим парикмахером Европы, приезжает ко мне каждые две недели. А еще я построил новый спортзал. Может, когда-нибудь ты его увидишь. – Он послал мне дерзкую улыбку. – Не хочу хвастаться, но думаю, он не хуже, чем у вас во дворце. Первоклассные кардиотренажеры, гантели DISKUS из нержавеющей стали 303-й марки…
Мой взгляд остекленел. О боже. Я предпочла бы послушать предыдущего партнера, который анализировал движение в Атенберге в час пик.
К счастью, танец с Эдвином закончился прежде, чем он успел закончить повесть о тренажерном зале, и вскоре я оказалась в объятиях следующего поклонника.
– Итак, – я весело улыбнулась Альфреду, сыну графа Тремарка. Он был на несколько сантиметров ниже меня, и я смотрела прямо на его лысину. Я старалась не поддаваться стереотипам. Не хотелось быть поверхностным человеком, которого заботит лишь внешность, но было бы легче, если бы он продемонстрировал мне хотя бы что-то еще. Он еще ни разу не посмотрел мне в глаза, – я слышала, вы… э-э… разбираетесь в птицах.
Альфред построил в своем поместье вольер, и, как мне рассказывала Микаэла, одна из его птиц нагадила на голову лорду Эшворту во время ежегодного весеннего бала.
Альфред что-то пробормотал в ответ.
– Простите, не расслышала, – вежливо сказала я.
Снова бормотание – и рдеющая от застенчивости лысина.
Я сделала нам обоим одолжение и замолчала. Интересно, кто заставил его прийти сюда и кому из нас сейчас более неловко – ему или мне.
Я подавила зевок и оглядела бальный зал в поисках чего-нибудь интересного. Дедушка беседовал в углу с министрами. Микаэла парила возле десертного стола, флиртуя с незнакомым мне гостем, а Андреас пробирался сквозь толпу, напоминая… ну… змею.
Жаль, здесь нет моих подруг. Днем я общалась по видеосвязи с Авой, Джулс и Стеллой, и мне их до боли не хватало. Я бы предпочла провести день рождения, поедая мороженое под дрянные ромкомы, а не плясать до упаду с людьми, которые мне даже не нравятся.
Мне нужен перерыв. Хотя бы маленький. Просто перевести дух.
– Извините, – сказала я так резко, что удивленный Альфред споткнулся и чуть не выбил поднос из рук проходившего мимо официанта. – Мне нехорошо. Вы не возражаете, если я прерву танец? Мне ужасно жаль.
– О, вовсе нет, ваше высочество, – сказал он. Мне наконец удалось четко расслышать его слова – в них звучало облегчение. – Надеюсь, вам станет лучше как можно скорее.
– Спасибо. – Я украдкой глянула на Элин. Она повернулась ко мне спиной, болтая с обозревателем светской хроники, и я выскользнула из зала прежде, чем она увидела.
Я поспешила по коридору в уборную, спрятанную в тихой нише, наполовину закрытой гигантским бронзовым бюстом короля Фридриха I.
Я заперла дверь, села на крышку унитаза и с облегчением скинула туфли. Платье колыхалось вокруг, словно облако из бледно-голубого шелка и тюля. Оно было великолепно, как и мои серебряные туфли, и бриллиантовое колье на ключицах, но все, чего мне отчаянно хотелось, так это переодеться в пижаму и заползти в постель.
– Еще два часа, – сказала я. Или, может, три. Точно не больше трех. Похоже, я уже потанцевала со всеми мужчинами в зале, но ни на шаг не приблизилась к замужеству.
Я закрыла глаза и уронила голову на руки. Не думай об этом.
Если я начну думать, как за мной наблюдает вся страна и что кто-то из мужчин в зале, вероятно, мой будущий муж, я сойду с ума. А если начну думать об одном человеке – грубом, со шрамами и глазами, от взгляда которых плавится сталь, и руками, под которыми плавлюсь уже я, – то окажусь на пути, который может привести только к гибели.
Я весь вечер избегала смотреть на Риса, но знала – он там, в темном костюме с наушником, излучает такую неприкрытую мужественность, что некоторые гостьи порхают вокруг него, позабыв о вожделенных князьях.
Мы не оставались наедине со дня нашей встречи в гостиной, и, наверное, к лучшему. Я не доверяла себе в его присутствии.
Я просидела в ванной еще несколько минут, а потом заставила себя выйти. Иначе Элин выследит меня и притащит обратно, будто потерявшегося ребенка.
Я снова надела туфли, слегка поморщилась, открыла дверь – и шагнула прямо в стену.
Неулыбчивую стену ростом почти два метра.
– Господи! – Я приложила руку к груди, сердце забилось втрое быстрее. – Ты меня напугал.
– Извини. – Раскаяния на лице Риса не наблюдалось.
– Что ты здесь делаешь?
– Ты ушла с вечеринки. Я твой телохранитель. – Он поднял бровь. – Элементарно, Ватсон.
Типичный Рис. Если есть способ ответить на вопрос грубо, то он его найдет.
– Отлично. Ну, я готова вернуться, так что, если позволишь… – Я сделала шаг в сторону, но он схватил меня за руку.
Время остановилось, и весь мир сжался до его большой руки, обхватившей мое запястье. Его загар контрастировал с моей бледной кожей, а пальцы были грубыми и мозолистыми, в отличие от гладких, мягких рук лордов и князей, с которыми я танцевала весь вечер. Меня охватило мучительное желание ощутить, как они скользят по моей коже.
Желание номер четыре.
В крошечной, тесной нише зазвучало мое учащенное дыхание. Власть этого человека надо мной казалась неправильной, но я не могла перечить собственному сердцу, гормонам и неукротимой силе Риса Ларсена.
Прошла вечность – а на самом деле всего несколько секунд, – и Рис заговорил.
– У меня не было возможности сказать раньше, – начал он. – Но с днем рождения, принцесса.
– Тук, тук, тук, – стучало мое сердце.
– Спасибо.
Он не отпускал моего запястья, но я этого и не просила.
Воздух между нами сгустился от всех невысказанных слов.
Я задавалась вопросом, могли бы мы быть счастливы в другой жизни, в другом мире. Там, где я была бы просто женщиной, а он – просто мужчиной, не обремененными правилами и чужими ожиданиями.
И я ненавидела себя за такие вопросы, потому что Рис никогда не давал понять, что его со мной связывает нечто большее, чем физическое влечение и профессиональные обязательства.
Не считая мимолетных мгновений, когда он смотрел на меня так, будто я весь его мир и он не хочет выпускать меня из поля зрения ни на секунду. Даже чтобы моргнуть.
– Как тебе бал?
Возможно, мне показалось, но, судя по всему, его большой палец погладил нежную кожу моего запястья.