Рис шумно выдохнул и отпустил мое горло, чтобы обхватить затылок. Он снова притянул меня к себе, наши губы встретились, и мир взорвался.
Языки, зубы, руки. Мы пожирали друг друга, будто настал конец света, и это наш последний шанс что-то почувствовать. Возможно, так оно и было. Но я не желала думать об этом сейчас, когда наши тела прижимались друг к другу так сильно, словно мы одно целое, и я падала, падала в пропасть, где хотела остаться навечно.
Микаэла права. По поцелую все становится ясно.
Я потянула Риса за волосы, отчаянно нуждаясь в большем. Его прикосновениях, его вкусе, его запахе. Я хотела заполнить им каждый сантиметр своей души.
Он обхватил зубами мою нижнюю губу и потянул. Я ахнула и почувствовала, как от возбуждения по бедрам потекла влага.
– Тише, – прохрипел он. – Или нас услышат. – Он провел ладонью по внутренней стороне моего бедра и издал низкий стон, обнаружив, насколько я промокла. – Ты убиваешь меня, принцесса.
Он провел большим пальцем по клитору через промокшие трусики, и я подавила стон, выгибаясь в его руках. Он сдвинул трусики в сторону и…
За соседней дверью скрипнула кровать.
Мы с Рисом застыли, хрипло дыша.
Мы так увлеклись, что совершенно забыли – в нескольких метрах от нас спят люди.
Послышался еще один скрип, а потом шарканье: кто-то встал с кровати. Хенрик, судя по направлению звука.
Рис тихо выругался и отдернул руку. Разумно, но мне захотелось плакать из-за потери контакта.
Он открыл дверь в мою комнату и осторожно затолкал меня внутрь.
– Завтра вечером. В беседке, – прошептал он. – Пойдем вместе.
За заброшенной фермой примерно в пятнадцати минутах ходьбы от гостиницы была беседка. Мы проходили ее по дороге в город.
– И принцесса… не надевай нижнее белье.
Пульсация между ног усилилась.
Рис закрыл за мной дверь ровно в тот момент, когда вышел Хенрик. В коридоре зазвучали их голоса, когда я на цыпочках прокралась к кровати и забралась под одеяло – от событий прошедшего часа кружилась голова.
Стоит ли удовольствие возможной боли?
Достаточно прислушаться к бешеным ударам своего сердца, чтобы узнать ответ.
Глава 28Рис
Япытался сопротивляться. Правда.
И возможно, справился бы, если бы Бриджит была просто красивой женщиной. Сама по себе красота ничего для меня не значила. Моя мать была красивой, а потом утратила красоту – и я не имею в виду физическую красоту.
В этом-то и проблема. Бриджит не просто красива. В ней есть все. Теплота, сила, сострадание, юмор. Я видел это в ее смехе, в сочувствии, с которым она слушала о проблемах людей, и в самообладании, когда они критиковали ситуацию в стране.
Я знал об этом задолго до нашей поездки, но прошлым вечером во мне что-то сломалось. Вероятно, дело во взгляде – она так смотрела, будто думала, что во мне тоже есть все, хотя на самом деле во мне нет ничего особенного, – или в понимании, что нас в любой момент могут разлучить. Она может обручиться на следующей неделе, и я навсегда потеряю даже надежду.
Как бы то ни было, последние запасы самоконтроля во мне подошли к концу. На Коста-Рике он дал трещину, но теперь… Даже следа не осталось.
Мы с Бриджит шли через поля к беседке, и под ногами шуршала трава. Мы улизнули, когда все легли спать, и луна светила достаточно ярко, чтобы отыскать путь без фонариков на телефонах.
Было ли то, что мы делали – что собирались сделать, – плохой идеей? О да. Наша история обречена на трагический финал, но, когда ты находишься в поезде, который мчит к обрыву, остается лишь крепко держаться и считать каждую секунду.
Мы молчали, пока не дошли до беседки. Бриджит вышла на середину и все осмотрела. Не считая облупившейся краски, строение на удивление хорошо выдержало испытание временем.
– Сюда никто не приходит? – спросила она.
– Ни души.
Я все проверил заранее. Население городка было небольшим, но его фермы растянулись на многие километры. Ближайшим жилым зданием была гостиница, и там все спали. Я удостоверился, прежде чем написать Бриджит о встрече в вестибюле.
– Хорошо, – ответила она, слегка затаив дыхание.
В Южной Эльдорре оказалось гораздо теплее, чем в Атенберге, и мы могли обходиться без курток даже ночью. Я надел свою обычную форму – футболку, армейские штаны и ботинки, а на Бриджит было сиреневое платье, облегающее бедра.
Я вглядывался в нее, стараясь не упустить ни единой детали. Пряди вьющихся волос обрамляют лицо, в глазах блестит нервное предвкушение, грудь вздымается и опускается в такт моему неровному дыханию.
Какая-то часть меня хотела подойти, задрать юбку и трахнуть ее прямо здесь и сейчас. Другая желала насладиться моментом – последними дикими, трепетными секундами перед тем, как мы сотрем последнее напоминание о разделявших нас границах.
Следовать правилам – в моей натуре. Так я прожил большую часть жизни. Но ради Бриджит я бы нарушил все правила на свете.
Потребовалось всего шесть недель в разлуке и еще шесть в чертовой агонии, чтобы принять правду, и теперь пути назад уже нет.
– Итак, – Бриджит заправила за ухо прядь волос дрожащей рукой, – мы пришли. Какие планы, мистер Ларсен?
Я улыбнулся ей медленно и лукаво и заметил, как по телу Бриджит пробежала легкая, едва заметная дрожь.
– Планов много, принцесса, но финал у каждого из них один: мои пальцы, язык или член в твоей милой маленькой вагине.
Я не собирался тратить время на пустые разговоры. На них ушло два года – с того момента, когда я вышел из машины у ее дома и заглянул в ее большие голубые глаза.
Бриджит фон Ашеберг была моей и только моей. Неважно, что она мне не предназначалась. Я все равно заберу ее, и, если бы мог оставить свой след на ее коже, в ее сердце и душе, я бы это сделал.
Ее глаза расширились, но прежде, чем она успела ответить, я подошел и схватил ее за подбородок.
– Но сперва хочу прояснить одну вещь. С этого момента ты – моя. К тебе не прикоснется ни один мужчина. А если вдруг… – Мои пальцы впились в ее кожу. – Я знаю семьдесят девять способов убить человека и семьдесят из них смогу представить как несчастный случай. Понятно?
Она кивнула. Ее грудь вздымалась и опускалась все быстрее.
– Я серьезно, принцесса.
– Я понимаю.
– Хорошо. – Я провел большим пальцем по ее нижней губе. – Я хочу услышать это из твоих уст. Кому ты принадлежишь?
– Тебе, – прошептала она. Я уже чувствовал запах ее возбуждения, сладкий и пьянящий, и не мог больше сдерживаться.
– Верно, – прорычал я. – Мне.
Я схватил ее за шею, притянул к себе, и наши губы встретились. Она обняла меня, прижалась теплым и гибким телом, пока я впивался в ее рот. На вкус она была как мята с клубникой, и я хотел еще. Отчаянно нуждался.
Сердце билось в груди, словно барабан, в такт пульсации члена. Чувства обострились до почти болезненной четкости – я чувствовал на языке ее вкус, осязал пальцами ее кожу, ощущал запах ее духов и слышал ее тихие стоны, а она цеплялась за меня, будто мы тонули и я был ее спасательным кругом.
Я прислонил Бриджит к одной из деревянных балок, задрал ее платье и раздвинул коленом бедра. Просунул руку ей между ног и одобрительно хмыкнул, обнаружив ее влагу и наготу.
– Без нижнего белья. Хорошая девочка, – промурлыкал я. – Ведь если бы ты ослушалась меня… – я прикусил ее нижнюю губу, вонзил палец в тугое, влажное тепло и улыбнулся, услышав ее вздох, – пришлось бы тебя наказать.
Ее бедра вздрогнули, когда я ввел еще один палец. Я засовывал их внутрь и вынимал, сначала медленно, затем ускоряясь, пока они не оказались глубоко внутри нее и эти грязные звуки смешались с ее стонами.
Глаза Бриджит были прикрыты, рот – приоткрыт. Она откинула голову на балку, демонстрируя стройную длинную шею, и задрожала всем телом, приближаясь к оргазму. В последнюю минуту я замедлил темп, заработав разочарованный стон.
– Прошу. – Ее ногти крошечными полумесяцами впились в мою руку.
– О чем? – Я снова вонзил в нее пальцы так сильно, что она изогнулась и тихо взвизгнула. – О чем? – повторил я.
На моей коже выступил пот, а член в штанах затвердел так сильно, что им можно было забивать гвозди. Я буквально умирал, отчаянно желая в нее проникнуть, но был готов наблюдать так за ней всю ночь. Никаких фальшивых улыбок, никаких запретов – лишь удовольствие и безумная отрешенность, когда ее вагина сжималась вокруг моих пальцев, покрывая их соками.
Чертовски красивая. Чертовски моя.
– Трахни меня, – выдохнула она. Ее ногти сильнее впились в мои бицепсы, и на коже выступила крошечная капля крови. – Умоляю, трахни меня.
– Какие грязные слова для принцессы. – Я вытащил член из штанов и надел свободной рукой презерватив, затем вынул пальцы, приподнял Бриджит и обвил ее ноги вокруг своей талии. – Ты же знаешь, после этого пути назад нет.
– Знаю. – Глаза Бриджит были широко раскрыты, доверчивы и полны вожделения.
Мое сердце сжалось. Я ее не заслуживал, но, черт возьми, мне было плевать.
Никто никогда и не говорил, что я хороший человек.
Я направил головку члена к входу и на мгновение замер, прежде чем вонзиться в нее одним мощным толчком. Она была такой влажной, что я проскользнул внутрь почти без трения, но все равно почувствовал, как ее вагина растягивается, пытаясь приспособиться к моему размеру.
Бриджит вскрикнула, ее стенки сжали меня, словно тиски, и я выругался.
Горячая. Влажная. Узкая. Такая узкая.
– Ты меня прикончишь, – простонал я. Прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза, представляя самые несексуальные вещи, какие только мог вспомнить – брокколи, зубные протезы, – пока не набрался сил продолжить.
Я высунул член, оставив внутри только головку, а потом снова рванул вперед. И еще. И еще.
Я взял быстрый, глубокий, жесткий ритм, заставляя ее поглощать каждый сантиметр – мои яйца бились о ее кожу, а ее стоны превратились в крики.