Моим главным подозреваемым стал Андреас, но скрытность – не его стиль. Будь у него компромат, он бы размахивал им у меня перед носом. Дразнил. Вероятно, шантажировал. А не отправил бы и замолчал почти на неделю.
Он искал меня на приеме – я до сих пор не знаю, зачем, потому что не видела его со дня свадьбы, и он со мной не связывался, – но мы с Рисом в это время были в библиотеке.
Если не Андреас, то кто? И когда ждать продолжения?
Потому что оно будет. Я не сомневалась.
– Тебя что-то тревожит, – сказал Рис, когда мы возвращались во дворец с церемонии перерезания ленточки в благотворительном магазине. – Не сваливай на стресс. Неправда.
Я изобразила слабую улыбку:
– Думаешь, будто все знаешь.
Я должна сказать Рису. Он придумает, что делать. Но маленькая, глупая, эгоистичная часть меня боялась его реакции. Вдруг он отступит и порвет отношения, если узнает, что кому-то о нас известно?
Но если я не скажу, история с видео может всплыть в любой момент, и я все равно его потеряю.
От терзаний болела голова.
– Я знаю о тебе все, – уверенно заявил Рис.
Просто расскажи. Нужно покончить с этим, сорвать пластырь. Иначе тайна будет висеть над моей головой, как дамоклов меч, еще бог знает сколько времени.
Но прежде, чем я успела заговорить, машина остановилась. Я так растворилась в мыслях, что не заметила: мы едем прочь от дворца, а не к нему.
Рис припарковался на обочине возле леса на окраине Атенберга. Однажды, когда Николай учился в старшей школе, мы ночевали там с палатками – разумеется, под строгим надзором, – но больше я туда не возвращалась.
– Доверься мне, – сказал Рис, заметив мое замешательство, которое усиливалось, пока мы шли через лес. Между деревьями петляла протоптанная тропа – видимо, люди срезали путь, несмотря на главный вход с сувенирным магазином и автостоянкой.
– Куда мы идем? – прошептала я, не желая нарушать благоговейную тишину, окутавшую деревья.
– Увидишь.
Как всегда загадочно.
Я вздохнула, раздраженная и заинтригованная одновременно.
Мне хотелось рассказать ему о видео, но я же не могла испортить настроение, пока не увижу сюрприз.
Оправдания, оправдания, прошептала совесть.
Я проигнорировала ее.
Но когда мы добрались, я не смогла сдержать изумленного вздоха.
– Рис…
Мы вышли на поляну, где стояла большая красивая беседка. Я даже не знала, что в лесу есть беседка.
У меня екнуло сердце – я вспомнила наш первый раз.
– Вряд ли нас поймают. – Рис протянул руку. Я последовала за ним внутрь деревянной конструкции. – Мы довольно далеко от главной тропы, так что все должно быть в порядке.
– Как ты нашел это место? Ты просто повелитель беседок.
Он рассмеялся:
– Я планировал как-нибудь здесь прогуляться и изучил карты маршрутов. Беседка не секрет. Большинство людей просто слишком ленивы, чтобы сюда дойти.
– Почему… – Я снова замолчала, когда он нажал что-то на телефоне, и заиграла тихая музыка.
– Нам не удалось потанцевать на свадьбе, – просто сказал он.
– Тебе не нравится, когда я танцую, – пошутила я, пытаясь скрыть переполняющие грудь эмоции.
Случившееся в библиотеке навсегда останется в моей памяти.
– Я люблю, когда ты танцуешь. Но только со мной. – Он положил руку мне на поясницу.
– Ты не танцуешь.
– Только с тобой.
Эмоции усилились.
– Осторожнее, мистер Ларсен, а то я подумаю, что вам действительно нравлюсь.
Его рот изогнулся в ухмылке.
– Детка, нравишься – не то слово.
В животе запорхали бабочки, и вены наполнились сладким золотым теплом.
Впервые за несколько дней я улыбнулась.
Я шагнула в объятия Риса, и мы принялись покачиваться под музыку, пока я уткнулась лицом ему в грудь и вдыхала его чистый, успокаивающий аромат.
Наши танцы навсегда останутся только нашими. Тайными, личными… запретными.
Я лелеяла моменты, принадлежавшие только нам, но какая-то часть меня уже хотела перестать прятаться. Наш секрет не был грязным. В моей жизни не случалось ничего прекраснее, и я хотела поделиться этим с миром – ведь прекрасным стоит делиться.
– Где ты, принцесса? – Он провел костяшками по моей спине, и я улыбнулась сквозь боль в сердце.
Он так хорошо меня знал.
– Я здесь. – Я запрокинула голову, и мы поцеловались. Медленно и сладко, исследуя друг друга с неторопливостью людей, у которых есть все время на свете.
Только у нас его не было.
Поцелуй, музыка, беседка… Идеальный момент. Но, как и все моменты, он не мог продлиться долго.
Рано или поздно он закончится, и мы закончимся тоже.
– Бриджит, проснись!
На следующее утро меня разбудил громкий стук.
Я застонала – тело сопротивлялось движению, хотя сердце забилось быстрее от явной паники в голосе Микаэлы.
– Бриджит!
Снова стук.
– Секунду! – Я заставила себя встать с кровати и накинуть халат, а потом открыла дверь и увидела вытаращенные глаза и взволнованное лицо Микаэлы. Она побледнела, из-за чего веснушки на носу и щеках выделялись темным созвездием.
Микаэла жила всего в нескольких минутах от дворца, но не пришла бы так рано, если бы не экстренная ситуация.
– Что случилось?
Дело в видео?
Внутри все сжалось. Боже, следовало сказать Рису вчера, но я не хотела портить атмосферу в беседке, а потом… потом…
Ой, да кого я обманываю? У меня было достаточно времени, чтобы ему рассказать. Но я струсила и теперь пожинала последствия.
Дыши. Успокойся. Ты еще не знаешь, что случилось.
– Там… – Микаэла замялась. – Бридж, включи «Дэйли Ти».
«Дэйли Ти» – новостной и развлекательный медиахолдинг о знаменитостях, куда входил самый читаемый журнал страны и один из самых популярных телеканалов. Некоторые считали их дрянью, но у них огромная аудитория.
Микаэла последовала за мной в гостиную, где я взяла дрожащими руками пульт и включила телевизор.
– …сообщает, что принцесса Бриджит состоит в отношениях со своим телохранителем, американским наемником Рисом Ларсеном. – Голос ведущего «Дэйли Ти» дрожал от волнения. – Ларсен работает с ней с последнего года обучения в престижном университете Тайер в США, и слухи об их отношениях ходили годами…
Годами? Это, мягко говоря, полный бред. Несколько лет назад мы с Рисом друг другу даже не нравились.
Не веря собственным глазам, я смотрела, как на экране вспыхивали наши фотографии с комментариями ведущего. Мы идем по улице, и Рис положил руку мне на поясницу – насколько я помнила, он направлял меня, чтобы я не наступила в лужу. Рис помогает мне выбраться из машины на благотворительном гала-концерте, и наши взгляды встречаются. Я стою слишком близко к нему на уличном мероприятии несколько месяцев назад – мне было холодно, и я пыталась согреться.
Невинные моменты, преподнесенные определенным образом и запечатленные в определенную секунду, казались большим, чем были на самом деле.
Затем всплыли более компрометирующие фотографии. Рис смотрит на Стефана во время нашего свидания на коньках, точь-в-точь как ревнивый бойфренд. Он прижимает меня к машине на парковке Королевского ботанического сада. Мы выходим из отеля, где провели тот славный день, склонив друг к другу головы.
Кто, черт подери, сделал эти снимки? Кроме как на катке, мы не видели никаких папарацци. С другой стороны, мы утратили бдительность, и это ужасно.
Но, к счастью, о сексвидео никто не упоминал. Если бы «Дэйли Ти» его заполучили, то говорили бы только о нем.
– Это правда? – спросила Микаэла, сделав огромные глаза. – Скажи, что неправда.
– Это просто фотографии, – уклончиво ответила я.
Я немного выдохнула. Совсем немного – ситуация сложилась непростая, но поправимая. Видео у них не было.
– Мы можем…
– Бриджит!
Мы с Микаэлой обменялись испуганными взглядами, когда в коридоре прогремел крик дедушки.
Ой-ой.
Час спустя я сидела в кабинете дедушки с Элин, Маркусом и Николаем, которые настойчиво пожелали присоединиться к экстренному совещанию. Микаэлу вежливо, но решительно отправили восвояси. Я не знала, где Рис, но его участие в разговоре – лишь вопрос времени.
– Ваше высочество, вы должны сказать правду. Только тогда мы сможем помочь все исправить. – Когда Элин злилась, у нее дергался левый глаз, и сейчас он дергался так сильно, что лопнул сосуд. – Есть ли в обвинениях доля правды?
Я оказалась на перепутье.
Можно либо соврать и затянуть фарс, либо сказать правду – и будь что будет.
Если выбрать второе, Риса уволят, но, вероятно, он и так обречен – вне зависимости от правдивости обвинений. Теперь он слишком известен, и люди все равно будут сплетничать. Дворец не может себе такое позволить.
Но если я солгу, то выиграю хоть немного времени. Не особенно много, но это всяко лучше, чем ничего.
– Бридж, ты можешь нам доверять, – мягко сказал Николай. – Мы здесь, чтобы помочь.
Не совсем, захотелось ответить мне. Вы здесь, чтобы помочь короне и ее репутации.
Возможно, несправедливо, но в какой-то степени – правда. Им было плевать на меня, Бриджит. Они заботились о принцессе, короне и нашем имидже.
Дедушка с братом меня любят, но, если дойдет до дела, они выберут лучшее для королевской семьи как для института, а не лично для меня.
Я их не винила. Такова их обязанность – но это значило, что я не могу доверить им свои интересы.
Единственным, кто видел меня саму и ставил мои интересы на первое место, был Рис.
Я оглядела присутствующих. Мой дедушка, чье выражение лица оставалось нейтральным, несмотря на проблески гнева и тревоги в его глазах. Маркус, напряженный и молчаливый, он явно мечтал свернуть мне шею. Элин в кои-то веки, затаив дыхание, смотрела на меня, а не в телефон. И наконец, Николай. Безусловно, он сочувствовал мне сильнее остальных, хоть и встревоженно хмурился.