Риса.
Наконец до меня окончательно дошел смысл произошедшего.
– Мы справились! – взвизгнула я и бросилась в объятия смеющегося Риса. Все начало расплываться, и я поняла, что плачу, но мне было все равно.
Столько месяцев мучений, столько ранних подъемов, бессонных ночей и разговоров, от которых хотелось рвать на себе волосы… Все было не зря, потому что мы справились.
Я горжусь тобой, дорогая. Мягкий женский голос вернулся, и эмоции сдавили мне горло.
Неважно, реален ли голос или это лишь плод моего воображения. Главное, она здесь – ближе, чем когда-либо.
Спасибо, мама. Я тоже собой горжусь.
Рис, дедушка и Николай уверяли, что я справлюсь с обязанностями королевы, но я не слишком им верила – до нынешнего момента. Моя первая настоящая победа в парламенте. Я надеялась, мои отношения с министрами будут скорее дружественными, чем враждебными, но было бы наивно предполагать, что теперь все пойдет гладко. Впереди много непростых сражений, но если я выиграла однажды, то смогу победить и вновь.
Рис подарил мне глубокий, нежный поцелуй.
– Справилась ты. Я просто был рядом.
– Неправда. – Я прижалась к нему в такой эйфории, что, казалось, вот-вот оторвусь от земли, если бы не его руки на моей талии. – Ты тоже во всем участвовал.
Интервью, встречи, публичные выступления. Все.
– Похоже, ты от меня так просто не отделаешься, принцесса. – Он провел костяшками пальцев по моему позвоночнику. – Надо было подумать о последствиях заранее.
– Да? – Я сделала задумчивый вид. – Я всегда могу расстаться с тобой и сойтись с кем-то другим. Есть один актер, который мне всегда…
Я снова взвизгнула, когда он встал и перекинул меня через плечо.
– Рис, опусти. – Я улыбалась так широко, что заболели щеки. – Мне нужно ответить на звонки.
Я махнула рукой в сторону телефона, который вибрировал от новых сообщений и звонков с момента завершения голосования.
– Успеется. – Ладонь Риса шлепнула меня по ягодицам, и я вскрикнула. – Придется преподать тебе урок по поводу шуток. Особенно о других мужчинах.
Было ли нечто неправильное в том, что мои трусы промокли от одного звука его ревнивого рычания? Возможно. Но мне стало совершенно на это плевать, когда он распахнул дверь в спальню и швырнул меня на кровать.
– Какой урок?
Я так промокла, что бедра стали липкими от соков, а мрачная улыбка Риса лишь усугубила положение.
– Встань на четвереньки, – приказал он, не обращая внимания на мой вопрос. – Лицом к изголовью.
Я подчинилась, и сердце заколотилось о ребра, когда кровать прогнулась под тяжестью Риса. Одной рукой он задрал мою юбку, а другой спустил трусики – так резко, что я услышала явный треск рвущегося шелка.
Придется выделять особую статью расходов на замену испорченного им нижнего белья, но я не жаловалась.
– Отпразднуем позже. – Рис провел пальцем по скользкой влаге и по чувствительному клитору, и у меня вырвался слабый стон. – А сейчас посмотрим, как ты будешь смеяться, когда я с тобой разберусь.
Это стало последним предупреждением – затем прозвучал громкий шлепок, и моя кожа залилась румянцем от боли и удовольствия.
Я успела опустить голову и приглушить крик подушкой, прежде чем к первому взрыву ощущений присоединился еще один.
Он прав. Отпраздновать можно и позже. А пока нужно избавиться от напряжения и тревоги, накопившихся за последний месяц, и…
Я ахнула, когда Рис наполнил меня сзади, и вскоре все мысли растаяли – осталось лишь блаженство от его прикосновений и полнота в сердце.
Глава 49Бриджит
Остаток дня и ночи мы провели в моей комнате, выходя наружу лишь за едой, но на следующее утро реальность вступила в свои права, и мне пришлось вырваться из объятий Риса.
Несмотря на эйфорию из-за победы, оставалось решить одну большую проблему. Я не могла себе позволить отвлекаться на это до голосования, но теперь пришло время посмотреть правде в глаза.
Рис остался в спальне, а я ждала в гостиной посетителя.
Раздался стук в дверь, и показалась голова Микаэлы.
– Ты меня звала?
– Да. Садись, пожалуйста.
Она вошла и плюхнулась в кресло рядом со мной.
– Я ужасно хотела поговорить, но вчера ты не отвечала на звонки. Полагаю, ты была… занята, но, боже, голосование! Мы должны отпраздновать! Это уди…
– Почему ты слила мои фотографии в прессу? – Я пропустила любезности и сразу перешла к сути. Невозможно терпеть светские беседы, пока над нами висит пресловутая туча.
Я говорила спокойно, но мои ногти вонзились в диванную подушку, оставляя крошечные вмятины.
Когда Рис рассказал мне, я не хотела верить. И в глубине души надеялась, что он неправ. Но бледное лицо и испуганные глаза Микаэлы говорили сами за себя.
Это правда.
Предательство вонзило острые когти в мое холодное спокойствие.
У меня было немного друзей в Эльдорре. Только знакомые и люди, которые липли ко мне из-за титула, – но настоящих друзей не было. Только Микаэла всегда была рядом, и я ей доверяла.
– Я… Я не понимаю, о чем ты, – пробормотала Микаэла, избегая смотреть мне в глаза.
– Компания, где раньше работал Рис, отследила твой IP-адрес по фотографиям.
Бывший босс Риса, Кристиан, оказался компьютерным гением, и Рис попросил его помочь установить личность информанта. Я уже несколько недель знала про Микаэлу, но приходилось притворяться, что ничего не случилось – до сегодняшнего дня.
Если королевская карьера не задастся, я всегда смогу раскрыть актерские таланты.
Микаэла открыла рот, закрыла и снова открыла.
– Я думала, что помогаю тебе, – тихо призналась она. – Она сказала, это поможет.
– Я знаю.
Когти предательства впились глубже.
Кристиан нашел… интересные сообщения, когда просматривал переписку Микаэлы с «Дэйли Ти», и они ошарашили меня не меньше, чем открытие, что технически фотографии отправила Микаэла.
Да, идея принадлежала не Микаэле, но от этого не становилось легче. Ей следовало думать своей головой.
Я услышала еще один стук.
– Войдите.
Я не сводила взгляда с Микаэлы, которая выглядела так, словно хотела упасть на кушетку и больше никогда не вставать.
Вошла Элин, аккуратная и ухоженная, в белом костюме и туфлях-лодочках. Ее взгляд скользнул по Микаэле, прежде чем остановиться на мне.
– Вы просили зайти, ваше высочество.
– Да. Мы обсуждали просочившиеся фотографии меня и Риса. – Наконец я оторвала взгляд от подруги – бывшей подруги – и встретилась с холодными синими глазами Элин. – Может, вы что-то об этом знаете?
Элин не была дурой. Она сразу уловила намек, но, к ее чести, притворяться и оправдываться не стала.
– Ваше высочество, я просто хотела помочь, – сказала она, коротко вздохнув.
– Отдав прессе мои частные снимки? Чем это могло помочь?
– Это были не частные снимки. – В ее тоне промелькнуло раздражение. – А совершенно невинные фотографии с возможным подтекстом. Я бы никогда не отправила ничего действительно компрометирующего. Но если бы я этого не сделала, вы с мистером Ларсеном продолжили бы действовать безрассудно, и всплыло бы нечто более скандальное. Это был лишь вопрос времени. Не думайте, будто я не замечала, что вы двое пытались скрыть у меня под носом. Я проработала здесь столько лет отнюдь не благодаря наивности.
Черт. Следовало предвидеть, что Элин догадается о нашем романе.
Она права. Мы были беспечны, слишком увлечены друг другом, чтобы принимать обычные меры предосторожности. Но это не оправдывало ее действий.
– А видео?
Несколько недель назад я наконец рассказала Рису про видео с приема Николая. Он расстроился, что я так долго держала это в секрете, но, поскольку последствий не возникло, со временем остыл. Но попросил Кристиана выяснить, кто его прислал, – и когда я узнала, что видео тоже дело рук Элин, то чуть не упала со стула.
Сюрпризы не прекращались.
Взгляд Микаэлы метался между мной и Элин.
– Какое видео?
Мы проигнорировали ее, пристально глядя друг на друга.
– Установка камер в частном доме – преступление, – сказала я. – Особенно в частной королевской резиденции.
– Князь Николай знал о камерах. – Элин даже не моргнула. – Начальник службы безопасности убедил его установить скрытое наблюдение, пока идет ремонт. Слишком много наемных работников. Это была мера предосторожности.
Я сделала паузу, переваривая информацию, а потом добавила:
– Шантаж тоже незаконен.
– Я вас не шантажировала и никогда не стала бы этого делать. – Элин нахмурились. – Я отправила видео, надеясь, что оно убедит вас разорвать отношения с мистером Ларсеном. Когда это не подействовало, пришлось слить фотографии.
– Тебе не следовало этого делать. Для начала могла бы просто поговорить со мной, – холодно сказала я. – Для секретаря по связям с общественностью ты не слишком искусна в общении.
– Это бы ничего не изменило. Вы упрямы, ваше высочество. Сказали бы, что все кончено, и вернулись бы к нему. Мне пришлось вас принудить. Кроме того, репортер «Дэйли Ти», которому мы отправили фотографии, уже рыскал в поисках компромата. Охрана обнаружила его на территории. Он был довольно настойчив, будто им двигала личная неприязнь. – Элин наклонила голову. – Ханс Нильсен, бывший сотрудник «Нэшнл экспресс». Не припоминаете?
О да. Ханс – папарацци, чью камеру Рис разбил на кладбище в прошлом году. Видимо, он продвинулся по карьерной лестнице и затаил обиду.
Я вспомнила о нем несколько недель назад, когда Рис рассказал, что, похоже, кто-то обыскивал его гостевой дом. Бьюсь об заклад, это был Ханс – тогда мы с Рисом еще не были вместе и Элин не наняла фотографа, чтобы за нами следить.
Но Элин я ничего говорить не стала.
– В любом случае фотографии его удовлетворили, и копать дальше он не стал, – продолжила Элин, не дождавшись моего ответа. – Должна сказать, ваша