Я оторвала кусочек круассана и сунула в рот. У меня вырвался вздох удовольствия.
Круассаны – подарок небес. Никаких сомнений.
– Хорошо. Я не знал, какое у тебя настроение, поэтому попросил Нину сделать всего понемногу, – сказал он хриплым голосом.
В груди вспыхнуло тепло.
Я застенчиво улыбнулась ему, тронутая этим жестом, хотя еду готовил не он.
Его скулы окрасил слабый румянец.
Он… покраснел?
Прежде чем я успела осознать столь ошеломительное зрелище, розовый оттенок исчез, и лицо Кристиана снова превратилось в камень.
– Раз уж ты здесь, обсудим правила.
Я нахмурилась:
– Хорошо…
– Ты здесь, потому что ты в опасности, а поскольку теперь ты полностью под моей защитой, нам следует принять соответствующие меры, – сказал он резко. – Оставайся здесь, пока мы не поймаем человека, оставляющего записки – это первое. Сегодня моя команда перевезет остальные твои вещи. Пока ты здесь, будешь спать в гостевой комнате и соблюдать правила дома. Никаких подруг или мужчин… – Его голос похолодел при слове «мужчины». – И не прикасайся к незнакомым устройствам. Шансы пятьдесят на пятьдесят, что они убьют тебя. В остальном, в обозримом будущем можешь считать это место своим домом.
Пятьдесят на пятьдесят, что меня убьют? Что у него за устройства?
– Ого. – Я выдавила широкую улыбку. – Кто сможет устоять перед таким приветствием? Ты действительно умеешь окружить девушку теплом и уютом.
Кристиан проигнорировал мой сарказм.
– Хорошо, что ты не публикуешь сообщения о своем местонахождении в режиме реального времени, но я хочу, чтобы ты ждала двадцать четыре часа вместо обычных трех-четырех. Варьируй график, сделай его непредсказуемым – в том числе маршруты, по которым ездишь домой. Еще у тебя будет телохранитель. Брок позаботится о тебе, когда меня нет рядом. Он ненавязчив; ты даже не заметишь его присутствия, если тебе не понадобится помощь. И последнее…
– О, хорошо. А то я испугалась, что уже все. Продолжай.
– Ты должна рассказать подругам правду. – Кристиан пристально на меня посмотрел. – Если они не будут знать, что ты в опасности, они могут непреднамеренно тебя ей подвергнуть или оказаться в опасности сами. Невежество не всегда благо.
Моя улыбка исчезла. На языке возник протест, но я его подавила.
Кристиан прав.
Как бы я ни избегала волновать друзей и иметь в качестве сопровождающего телохранителя, наблюдающего за каждым моим движением – тоже преследователя, но с менее гнусными намерениями, – мне нужна защита.
Кроме того, не следовало вводить подруг в заблуждение, будто все в порядке. А если преследователь нацелится на них, не сумев добраться до меня? Я никогда себе не прощу, если с ними что-то случится, потому что я их не предупредила.
Мои ногти сердито впились в колени.
Сдержанно, спокойно, собранно.
– Хорошо, – сказала я наконец. – Я скажу им. Но у меня тоже есть несколько правил.
Если мы устанавливаем новый порядок жизни, мне тоже нужно внести свою лепту. Кристиан – эксперт по безопасности, но это моя жизнь.
– Ну разумеется. – Голос Кристиана прозвучал сухо. Несомненно, он помнил, как я добавила собственные правила в нашу договоренность о поддельных отношениях.
– Это твой дом, и я буду уважать твои правила. Но также прошу уважать мою частную жизнь. Это значит, что в мою комнату без разрешения входить нельзя, даже когда – особенно когда – меня там нет. Не трогать мои вещи, даже если они находятся в общем пространстве. Не говорить мне, куда ходить и с кем видеться, если только это не представляет прямой угрозы безопасности. И… Я прикусила нижнюю губу, обдумывая последнюю просьбу.
– И? – Он поднял темную бровь.
Мои ногти глубже впились в кожу.
– Не приводить домой женщин. Меня не волнует, спишь ты с ними или нет – пока я здесь, их быть не должно. Это не… будет выглядеть неправильно.
Эксклюзивность подразумевалась, но не указывалась в контракте прямо. У меня не возникало проблем с соблюдением целибата, но я сомневалась, что то же самое можно сказать о ком-то вроде Кристиана. Думаю, женщины бросаются на него каждый день, независимо от статуса в отношениях.
Сердце странным образом екало, когда я представляла его с другой женщиной.
Я объясняла себе, что это связано с поддержанием приличий и не имеет ничего общего с… чем-то еще.
Веселье Кристиана растворилось в лужицах янтарного льда.
– Я не изменяю, Стелла.
– Это не измена, ведь на самом деле мы не встречаемся.
Что я несу? Ведь у меня нет желания, чтобы он спал с другими женщинами. Это слишком рискованно, и…
Желудок свело. Видимо, я слишком быстро проглотила круассан.
Тук. Тук. Тук. Я с нервным восхищением наблюдала, как подпрыгивают мускулы на его челюсти. Гнев Кристиана накатывал приливной волной, медленной и коварной, поглощая все на своем пути. Но когда он снова заговорил, его тон был гладким и безмятежным, как летнее озеро.
– Приму к сведению.
Приму к сведению? Максимально расплывчатый ответ – но я была слишком напугана, чтобы просить пояснений.
Больше мы не разговаривали до конца завтрака.
Позднее, пока Кристиан работал в домашнем офисе, а грузчики перетаскивали из моей квартиры остальные вещи, я исследовала огромную и роскошную холостяцкую квартиру, которая станет моим домом – бог весть, как надолго.
Я приходила сюда каждую неделю, чтобы позаботиться о растениях, но сразу же уходила. Я никогда не тратила времени на изучение обстановки.
Пентхаус Кристиана занимал весь одиннадцатый этаж «Миража» – максимально разрешенная высота зданий в Вашингтоне.
Полы из светло-серого мрамора, черная кожаная мебель, окна в пол, из которых открывается панорамный вид на город. Дом отражал хозяина: изящный, изысканно украшенный и красивый в холодном, но безличном смысле.
Там были элементы роскоши, ожидаемые для человека с таким богатством – например, частный бассейн на крыше и ультрасовременный тренажерный зал, но моей любимой комнатой стала библиотека.
Стопки подушек превращали глубокие подоконники в солнечные уголки для чтения, а современные оранжевые диваны добавляли неожиданной яркости. На черных полках стояли сотни книг, и по изношенным корешкам было ясно – Кристиан действительно их читает, а не использует в качестве реквизита.
Именно там я стиснула зубы и решилась позвонить подругам. Я откладывала это весь день, но больше тянуть нельзя.
Сначала я позвонила Аве. Бриджит жила в Эльдорре под надежной охраной, а Джулс уже знала о преследователе – разговор с ней не займет много времени.
– Привет! – Несмотря на непростые обстоятельства, бодрый голос Авы заставил меня улыбнуться. – Как дела?
Не очень.
– Нормально. Ты дома? – Я хотела убедиться, что она не в дороге, прежде чем разить наповал.
– Да, только вошла. – Я услышала хлопнувшую дверь и слабый мужской голос на заднем плане. Видимо, ее жених Алекс.
Меня успокаивало, что рядом с Авой был Алекс.
Алекс Волков силен, и, хотя он немного беспокоил меня – почти уверена, у него есть психопатические наклонности, – ради Авы он готов отдать жизнь.
– Отлично. – Я теребила подол рубашки. Следовало заранее обдумать, как сообщить эту новость, но уже слишком поздно. – Как работа?
– Здорово, но слишком много дел. Мы готовим ежегодную рубрику с лучшими из лучших, и…
Я вполуха слушала ее рассказы о последнем задании по работе, предстоящей свадьбе и моем сотрудничестве с «Деламонте».
Следовало обсудить контракт с Брейди, но из-за событий последних двадцати четырех часов это совершенно вылетело у меня из головы.
Контракт с «Деламонте» занимал меня несколько месяцев. Теперь, когда я наконец получила желаемое, он стал едва заметной точкой на моем радаре.
У Вселенной какое-то странное чувство времени.
– Что еще нового, кроме «Деламонте»? Как дела у Кристиана? – спросила Ава. – Ты не писала о нем после публикации того фото из галереи. Кстати, очень милое.
Наконец. Тема, которой я ждала.
Телефон заскользил в моей ладони, когда я выдавила следующие слова:
– Кстати, об этом. Я, э-э… – я закашлялась. – Я вчера к нему переехала.
Повисла пауза, а потом прогремело недоверчивое:
– Что?
Я вздрогнула и отодвинула телефон от уха. Для столь миниатюрной комплекции у Авы был мощный голос.
– Ты переехала к нему? Я думала, вы… – Она понизила голос до шепота. Видимо, рядом Алекс. – Встречаетесь не по-настоящему. Почему ты вдруг у него поселилась?
– Дело в другом. – Я сделала глубокий вдох.
Меня преследуют.
Слова повисли на кончике языка, но у меня не получалось их выдавить.
Я хранила секрет так долго, что идея поделиться им с друзьями заставляла сердце биться, как пойманное в клетку животное.
Кристиан и Джулс знали правду, но лишь в силу необходимости: Кристиан застал меня в тот вечер, когда я обнаружила первую записку, а Джулс жила со мной, когда преследователь появился впервые. И она не знала, что он вернулся.
– Я, эм… – Просто скажи. Я вскочила и принялась взволнованно шагать по комнате. – Я переехала, потому что меня… меня преследуют. И вчера он вломился в мою квартиру.
Слова наконец вырвались наружу и с глухим стуком упали на пол. Наступившая тишина оказалась настолько плотной, что я чувствовала ее на вкус.
– Что? – выдохнула Ава. На этот раз мягче.
Я остановилась рядом с папоротником в горшке. Запахи почвы и зелени проникли в легкие, заземляя и придавая сил объяснить ситуацию. Я начала с заметок двухлетней давности и закончила вчерашним открытием.
Чем больше я говорила, тем становилось легче, хотя шепот тревоги никуда не делся. Я ненавидела беспокоить подруг.
– Поэтому я переехала к Кристиану, – закончила я. – Здесь безопаснее всего, пока преследователь на свободе.
Я рассеянно провела большим пальцем по кулону – аметист, для энергии покоя и снятия стресса. Я нашла его, как только грузчики привезли вещи.