Я поднял голову, игнорируя настойчивую боль в паху, чтобы насладиться ее видом.
– Хорошая девочка, – пробормотал я, убирая руку.
Мы не меняли позу, пока Стелла переводила дыхание – она прижата спиной к скале, а мое тело согнулось над ней как щит.
Она посмотрела на меня затуманенными зелеными глазами с таким невинным и довольным видом, что сердце сжал железный кулак.
– Поцелуй меня. – Ее шепот пронесся по коже, напрягая мышцы, и каждая молекула моего тела загудела от предвкушения.
Мне не следует, ради нас обоих.
Дать ей освобождение – одно. Поцелуй – совсем другое.
Я мог обладать каждым ее оргазмом. Оставаться внутри нее, чувствовать ее дрожь, когда она себя отпускала. Но поцелуй? Это затронет часть меня, которую я прятал и скрывал.
Это больше чем поцелуй. И он меня прикончит.
Из-за моих сомнений в глазах Стеллы промелькнула тень неуверенности, и это мгновение меня добило.
Она всю жизнь чувствовала себя нежеланной для самых близких.
Я не мог заставить ее чувствовать то же самое.
Не когда я нуждаюсь в ней сильнее, чем в следующем вздохе, и я скорее отрежу себе руку, чем в чем-то ей откажу.
Мое сопротивление рухнуло, как замок из песка во время прилива.
Я выругался, застонал, сжал ее волосы в кулак и прильнул к ее губам.
Несмотря на мои слова о том, что любовь – наркотик, Стелла стала моим величайшим наслаждением.
Искушением, от которого не скрыться.
Безграничной одержимостью.
И абсолютной зависимостью.
Поцелуй с Кристианом оказался именно таким, каким я представляла с ним секс: горячий и властный, но чувственный.
Все предыдущие поцелуи показались мне жалкой пародией – губы Кристиана Харпера стали настоящим откровением.
Защита, выстроенная вокруг сердца, рухнула.
У меня закружилась голова – от его вкуса и от того, как он схватил меня за шею, забирая с каждым рваным вдохом и выдохом те мои части, о которых я даже не знала.
Он снимал с меня слой за слоем, пока не осталась только я.
Никаких стен, никаких масок.
Я впервые почувствовала себя свободной.
Вцепилась пальцами в его волосы, когда он просунул руки под мои бедра и поднял меня, не прерывая поцелуя. Я инстинктивно обхватила его ногами за талию и вздрогнула, почувствовав животом твердость его возбуждения.
Меня не особо волновал секс. Предыдущий опыт впечатлил мало, и я делала это исключительно в надежде однажды понять, каким секс может быть.
Если я говорю тебе кричать, значит, я хочу, чтобы ты кричала. Или я нагну тебя и буду шлепать по заднице, пока ты не начнешь умолять позволить тебе кричать.
При воспоминании о его словах по венам разлился жидкий огонь.
Он провел языком по моим губам, требуя снова его впустить, и я позволила. С губ сорвался вздох удовольствия, когда он коснулся большим пальцем затылка и поглотил меня так неистово, что я перестала понимать, где кончаюсь я и начинается он.
На вкус он был как тепло и специи – настолько захватывающее сочетание, что я легко могла провести остаток жизни, вкушая только его.
Укол боли обострил удовольствие, когда он прикусил мою нижнюю губу и улыбнулся удивленному вздоху.
– Ты просила о поцелуе, Стелла. Вот так я целуюсь.
Слова прожигали кожу, словно пламя.
Я зажала зубами его нижнюю губу и нежно оттянула кожу.
– Мне очень нравится, – ответила я.
Его стон вызвал у меня улыбку. Обычно я не настолько дерзкая, но мне нравилась мысль, что я могу заставить Кристиана Харпера потерять контроль.
– Ты меня прикончишь. – Он поднял руку, провел большим пальцем по моей щеке, и его взгляд словно потемнел. – Зря ты позволила мне себя поцеловать, Стелла. Потому что одного раза, черт подери, недостаточно.
Его слова и взгляд согревали сильнее тропического солнца.
– Кто сказал, что будет только один?
Он застонал и снова поцеловал меня, жадно и тщательно, словно умирал с голоду.
Восхитительный танец наших языков вновь пробудил боль между ног, и исчезло все, кроме жара его кожи, стука сердца и твердости его прикосновений.
Я никогда никого так не желала, как Кристиана, и прикосновение моей обнаженной груди к его торсу заставило четко осознать, что за выбор я сделала, опустив перед ним руки.
Риск превыше безопасности. Желание превыше комфорта.
Без сожалений.
Дело не в грязных словах или греховных желаниях. Не в том, как он трахал меня пальцами или обхватывал рукой мое горло.
Дело в поцелуе и в том, что благодаря ему я почувствовала, что могу быть настоящей версией себя.
Я вздохнула от удовольствия, поддавшись искусным губам Кристиана.
Мне хотелось остаться там навсегда, спрятаться в его объятиях на диком пляже, но воздух становился прохладнее, и заходящее солнце отбрасывало на наши тела длинные тени.
– Во сколько вечеринка в честь закрытия? – пробормотал он.
Вопрос просочился в мой затуманенный разум.
Точно. Я почти забыла о вечеринке «Деламонте».
– Эм… В восемь.
– Уже почти семь. – Кристиан провел большим пальцем по моему бедру. – Надо возвращаться.
– Да. – Я попыталась скрыть разочарование, когда он поставил меня на ноги.
– Похоже, тебе нравится это платье, – сказал он, когда я надела купальник и накинула платье. Белый хлопок с лимонным принтом, одно из моих любимых. – Ты надевала его с начала весны пять раз.
В груди что-то затрепетало, а потом вырвалось в удивленном выдохе.
– Не знала, что ты обращаешь внимание на мою одежду.
– Я обращаю внимание на все, что связано с тобой.
На этот раз у меня не перехватило дыхание. Дыхания не осталось вообще – только улыбка, которую невозможно сдержать, и легкое головокружение, которое заставило бы меня воспарить, если бы не притяжение Кристиана.
Я не ответила, но эйфория оставалась со мной всю дорогу до отеля.
Когда я начала готовиться к вечеринке, головокружение постепенно рассеялось, оставив пустоту, в которую начали заползать сомнения.
Я целовалась с Кристианом.
Кристианом, моим фальшивым парнем.
Кристианом, человеком, который прямо сказал мне, что не верит в любовь.
Кристианом, который поджег мое сердце, хотя внутренний голос предупреждал: это пламя может уничтожить меня изнутри, если я не буду осторожна.
Я не просто его поцеловала – я попросила его о поцелуе после того, как он довел меня до оргазма на пляже во время рабочей поездки.
Что я наделала?
Именно поэтому мне нельзя оставаться наедине со своими мыслями. Я порчу каждый хороший момент, уничтожая его бесконечным анализом.
Я надела серьги.
Ты молодец. Все будет хорошо.
– Прекрасно выглядишь.
Мое сердце екнуло. Я повернула голову, и сомнения снова отступили прочь, когда я увидела Кристиана, который прислонился к дверному косяку и наблюдал, как я собираюсь.
Дремлющий жар в его глазах осветил мою кожу крошечными огоньками, а воспоминания о случившемся пульсировали между нами, подобно живому существу.
Если бы нам не пришлось покинуть пляж…
– Спасибо. – Мой голос прозвучал более хрипло, чем обычно. Я повернулась к зеркалу и убрала волосы с шеи. – Застегнешь?
Мягкий звук его шагов совпадал с ритмом моего пульса.
– Люблю, когда ты надеваешь платья.
Его взгляд скользнул по шелковому платью электрической лаской.
Дыши.
– Я думала, ты не веришь в любовь, – поддразнила я.
– Ты права. Но это неподходящее слово. – Кристиан коснулся моей талии, и наши взгляды встретились в зеркале.
– Любовь – это банально. Ты, Стелла… – Послышался мягкий звук расстегивающейся молнии, когда он потянул за нее мучительно медленным движением.
У меня перехватило дыхание от чувственности жеста и грубой ласки его следующих слов.
– Необыкновенная.
Глава 32
Вечеринка «Деламонте» должна была стать кульминацией поездки, празднованием всего достигнутого за три дня.
Вместо этого я постоянно прокручивала в голове сегодняшний вечер.
Воспоминания о поцелуе с Кристианом не покидали меня во время десерта, как и призрачное ощущение его прикосновений. Застегнув молнию на платье, он пробудил во мне больше страсти, чем любой предыдущий партнер во время настоящего секса.
Я сдерживалась во время ужина, но страсть разыгралась снова, едва за нами закрылась дверь спальни.
Мы не разговаривали с тех пор, как закончился ужин, но простое ожидание царапало мою кожу столь же уверенно, как мозолистые прикосновения.
Воздух гудел от тяжелого дыхания, когда Кристиан направился к комоду – его стройная, мощная фигура разрезала шелк темноты, как наточенное лезвие.
У меня в ушах зашумела кровь, заглушив все, кроме биения сердца и мягкого шелеста его движений.
– Полагаю, у тебя сегодня нет других дел.
Его тон был расслабленным, но когда он повернулся, в глазах тлело такое пламя, что я испугалась, что сгорю.
Электрический ток связал наши взгляды, когда он снял запонки с медленной, нарочитой уверенностью, от которой пересохло во рту.
Грубые руки. Глаза цвета виски. Контроль.
– Нет.
Шепот спустился, сжав соски в твердую, ноющую пульсацию.
– Хорошо. Снимай платье, Стелла.
Обманчиво мягкий приказ сжег весь кислород в комнате и воспламенил каждую клеточку моего тела.
Дыхание сбилось.
Это она.
Развилка.
Я могла придерживаться безопасного пути и сказать «нет» или отбросить осторожность и сделать то, чего жаждали мои сердце и тело.
Я выдержала взгляд Кристиана, закинув руки за спину.
Минуту спустя платье растеклось у моих ног облаком белого шелка.
Ни бюстгальтера, ни аксессуаров, только трусики и бешено стучащее сердце.
Выражение лица Кристиана не изменилось.
Стоя перед ним обнаженной, я могла заподозрить его в равнодушии, если бы не глаза. Черные зрачки наполнились янтарем, когда он сократил расстояние между нами, и чем ближе он подходил, тем жарче они горели.