Он тихо рассмеялся – звук чистого мужского удовлетворения.
– Я не могу придумать лучшего комплимента. – Он поднялся, лег рядом и поцеловал меня в макушку. – Если ты захочешь превратить это в свою ежевечернюю рутину, я не против.
– Хм. – Я закрыла глаза и прижалась к нему поближе.
Каким бы трепетным ни был этот момент, в глубине души я понимала: мы с Кристианом ступили на новую, опасную территорию. И хотя инстинкты самосохранения изо всех сил пытались бить тревогу, я знала: пути назад нет.
Глава 33
Ей снился сон. Я понял это по мягкой улыбке и тихим звукам.
Мне стало интересно, что ей снится и есть ли в этом сне я.
Даже не хочу думать о том, что меня в нем нет.
Я нежно поцеловал ее в плечо и по-собственнически обнял за талию.
В раю или в аду, в реальной жизни или во сне, Стелла моя.
И я не собирался ей делиться.
Она пошевелилась и очаровательно зевнула, прежде чем открыть глаза и встретиться взглядом со мной.
– Доброе утро.
Я не смог сдержать улыбки, услышав ее застенчивый тон.
– Доброе утро, Бабочка. Хорошо спалось?
– Ага. – Она потянулась и прижалась ближе ко мне.
– Что снилось?
– Я правда не помню. Что-то про катер? Я все хочу начать вести дневник сновидений, но постоянно забываю.
Я решил не спрашивать, что такое дневник сновидений.
– Ты была во сне одна? – небрежно уточнил я.
– Хм, теперь припоминаю: со мной кто-то был, – сказала она. – Темные волосы, загорелая кожа, немного старше меня, но очень хорош собой…
По моим губам скользнула самодовольная ухмылка.
Стелла щелкнула пальцами:
– Вспомнила. Это был Рикардо!
Она взвизгнула от смеха, когда я перевернул ее и зажал ей руки над головой.
– Думаешь, это смешно? – прорычал я, хотя едва сдерживал улыбку.
– Я просто сказала правду, – поддразнила она. – Не говори, что ты ревнуешь к снам.
– Я уже говорил тебе, Стелла. Я ревную ко всему, что тебя касается. – Что-то темное и собственническое шевельнулось в груди. – И это был не просто гребаный секс.
Секс – взаимовыгодный обмен, то, чем занимаются люди, чтобы скоротать время и получить физическое облегчение. Сексом можно заняться с кем угодно. Но никто не разбирал меня на части и снова собирал, как она.
– Я пошутила, зануда. – Стелла подняла голову и нежно поцеловала меня в губы. – Я не помню этого сна, но если бы запомнила, уверена: в нем был ты.
– Не нужно меня успокаивать, – проворчал я.
Уголки ее губ дернулись.
– А это работает?
– Нет. – Но мои плечи расслабились, и я отпустил ее запястья, когда ее смех пронзил мою грудь.
Я думал, к этому времени Стелла потеряет свою загадочность. Мы прожили вместе два месяца. Я должен был потерять интерес и двигаться дальше.
Но чем больше я узнавал ее, тем глубже она проникала в мое существо.
Она была полна контрастов – самой увлекательной загадкой, с которой я когда-либо сталкивался: сила и уязвимость, спокойствие и хаос, невинность и разврат. Ее нежная улыбка успокаивала зверя внутри меня, но при этом она же сама пробуждала его криками и мольбами о большем. Чтобы я взял ее и сделал своей.
Стелла Алонсо поглотила мой мир, и дороги назад не было. Было только до и после.
Мы немного полежали, погрузившись в уютную тишину, а потом она заговорила.
– Вот бы остаться здесь подольше. – Ее задумчивый вздох сжал мне сердце. – Так не хочется возвращаться в город. Я даже не посмотрела остров. Была постоянно занята фотосессиями.
– Так давай останемся.
Я принял решение, не подумав. Похоже, моя изначальная настройка – давать Стелле все, что она пожелает.
Надеюсь, никто никогда не обнаружит эту слабость. Это обернется катастрофой для меня и для нее.
Ее зрачки расширились от восторга, но потом она покачала головой:
– Нельзя. У тебя работа, ты и так пропустил три дня.
Больше чем работа. У меня чертов бедлам, который требует немедленного решения.
Холодная, рациональная часть меня настаивала на возвращении в Вашингтон сегодня, как планировалось изначально. Остаться на Гавайях – худшее решение из возможных, а я построил империю не на плохих решениях.
Но Стелла впервые приехала на Гавайи, и, несмотря на протесты, я видел в ее взгляде проблеск надежды.
Она действительно хотела остаться, и лучше я потеряю империю, чем расстрою ее.
В голове зазвучал шепот о хранимых секретах и сказанной лжи, но я прогнал его.
– Сейчас выходные, – сказал я. – Вернемся в понедельник. Два дня не сыграют роли.
Надеюсь.
Ее лицо осветилось.
– Хорошо. В смысле, если ты настаиваешь.
Я снисходительно улыбнулся, пока она болтала обо всем, что хотела сделать.
Прошлая ночь, наш поцелуй на пляже…
Я смирился со своим выбором. И больше не буду сдерживать желаний.
Сколько бы я ни пытался отрицать это в прошлом, с тех пор как я впервые ее увидел, я желал только одного. Стелла в моих руках – счастливая, беззаботная и моя.
Но сколь бы прекрасно все ни было сейчас, я понимал: если она когда-нибудь узнает правду, то возненавидит меня.
Поэтому она никогда не должна ее узнать.
Поскольку у нас было всего два дня, чтобы исследовать Гавайи, мы с Кристианом проводили время максимально насыщенно.
Пешие прогулки, закаты, вертолетные туры, местные музеи и уединенные пляжи… Абсолютно все.
Мы просыпались на рассвете и возвращались в отель после обеда, где часами изучали друг друга – так же тщательно, как и остров.
Медленный и нежный или грубый и жесткий, секс с Кристианом дарил не только физическое, но и эмоциональное освобождение.
Но на последний день мы запланировали нечто размеренное – у Кристиана должно было быть собрание, и нужно было вылетать рано утром.
Эти планы стали для меня сюрпризом, и я была заинтригована. Он контролировал наши передвижения, поскольку бывал на Кауаи раньше, но я все равно его раскусила.
– Это сюрприз? – Я посмотрела на припаркованный рядом «Харлей», пока Кристиан надевал на меня шлем. – Никогда бы не подумала, что ты мотоциклист. Это довольно сексуально.
Более чем сексуально. В простой белой футболке и джинсах, он сводил меня с ума. Но дело было не только в одежде.
Два дня солнца и отдыха сорвали тщательно вылепленную маску, освободив озорного, очаровательного мужчину, скрывавшегося под ней – и мне хотелось держаться за него так долго, как только смогу.
– Довольно? – Он поднял темную бровь, оседлав мотоцикл. Взревел мотор, и у меня закипела кровь.
– Я не могу принять окончательное решение, пока не оценю твои навыки вождения, – торжественно сказала я. – Поэтому, пока – да.
– Ты рассуждаешь о навыках вождения? – Его бровь поднялась выше. – Бабочка, вчера ты чуть не сбила экскурсовода.
Я знала, он это так не оставит.
– Я не виновата. – Он появился из ниоткуда!
Кристиан сжал губы, и мне потребовалась секунда, чтобы понять: он сдерживает смех.
– Не смешно. – Мои щеки вспыхнули. Возможно, я не лучший в мире водитель, но я стараюсь. – Мне стало неудобно, что ты нас всюду возишь, поэтому я предложила… хватит смеяться.
– Я бы никогда не стал над тобой смеяться, – заявил он с ухмылкой. – А еще я больше никогда не сяду в машину, если ты за рулем.
– Беру свои слова обратно. – Я забралась на мотоцикл и обняла его за талию, недовольно нахмурившись. – Ты совсем не сексуален.
– Ничего. – Его плечи тряслись от смеха, когда мы отъезжали от отеля. – Уверен, я смогу изменить твое мнение.
– Сомневаюсь, – пробормотала я, но ветер унес мои слова, пока мы мчались по дорогам острова.
Через двадцать минут мы добрались до места назначения. Уединенный пляж на северном берегу – несмотря на скорый закат, он был пуст, не считая великолепного пикника на песке.
Подушки и одеяла окружали низкий стол, покрытый шелковистой белой тканью. Крошечные свечи мерцали рядом с бутылкой вина и роскошным ужином.
– Как ты…
– Попросил отель помочь. – Кристиан ухмыльнулся. – Не переживай. Они все уберут, когда мы закончим есть. Никакого мусора не останется.
– Очень красиво.
В горле образовался странный ком.
До меня наконец дошло – это наш последний вечер на острове. Здесь столько всего произошло, и я обманывала себя, думая, что фантазия может длиться вечно.
Гавайи были мечтой, но мы не могли забрать их с собой.
Что произойдет, когда мы вернемся в Вашингтон? Возобновим ли мы статус-кво?
Легко вести себя как пара, когда мы вдвоем в раю, но на самом деле мы – не пара. Мы никогда не обсуждали ничего подобного, а секс в наши дни ничего не значит.
Некоторые люди месяцами занимаются сексом с одним и тем же человеком и не считают отношения исключительными.
Мы с Кристианом сели за стол. Ужин был объективно прекрасен, но я почти не распробовала еду – была слишком занята, представляя, что произойдет завтра, когда мы сойдем с самолета.
Наконец я не выдержала.
Если мы не поговорим, неопределенность будет терзать меня всю ночь.
Мы встречаемся? Или дружим с привилегиями? Ты хочешь продолжить «это» в Вашингтоне?
Я перебрала все возможные варианты, но слишком боялась его ответа, чтобы использовать любой из них.
Вместо этого я выбрала путь трусихи.
– Спасибо за последние дни. Ровно то, что мне было нужно. – Я зарылась пальцами ног в прохладный песок и не сводила глаз со стола. – Из нас получилась неплохая фиктивная пара, верно?
– Фиктивная пара с привилегиями, – добавила я, надеясь разрядить внезапно напряженную атмосферу.
И украдкой глянула на Кристиана. Его лицо окаменело, но в глазах горело темное, устрашающее пламя.
– Поддельная пара? – Его шелковый голос сковал мое горло льдом.
По коже пробежала дрожь, но я продолжила:
– Мы так договорились. Несколько поцелуев и секс ничего не меняют.