Как и ожидалось, Алекс не пожалел денег.
– Надо было попросить у него ванну бриллиантов, – сказала Аве Джулс. – Он бы устроил.
Аве потребовалась передышка от обязанностей невесты, поэтому Бриджит, Джулс и отошли с ней в сторонку, пока остальные гости пили и танцевали.
– Джулс, – терпеливо ответила Ава. – Что бы я делала с ванной бриллиантов на собственной свадьбе?
– Валялась бы в ней, как богатая сучка, которой ты и являешься. И я заявляю это с величайшей нежностью. – Глаза Джулс лукаво блеснули. – Или раздала бы гостям, особенно замечательным подружкам невесты, которые не доставили тебе никаких неприятностей в Барселоне.
Я хмыкнула при упоминании девичника Авы.
– Джулс.
– Что? Просто безобидное развлечение. Кто знал, что Алекс так расстроится из-за стриптизеров? Это девичник.
– Думаю, проблема была не в стриптизерах, а пробуждении в незнакомом отеле на Ибице, – сухо сказала Бриджит.
– Думаю, и в том, и в другом, – подытожила я.
Все прошло хорошо, но парни было крайне недовольны, когда обо всем узнали.
Честно говоря, на их месте я бы помалкивала, особенно после той истории с надувным бананом.
– Девчонки, пожалуйста, – Ава подняла руку. – Никаких бриллиантов, никаких разговоров о Барселоне.
– Хорошо, – проворчала Джулс. – Но, по-моему, поездка получилась веселая. Мы словно снова вернулись в колледж.
– Когда вы снова вернулись в колледж? – Подошел Алекс, а вместе с ним – Джош, Рис и Кристиан. Алекс поцеловал Аву в лоб, а она прижалась к нему и так разулыбалась, что я тоже не смогла сдержать улыбки.
– Вчера вечером, – мягко сказала Бриджит, прежде чем Джулс успела взбесить Алекса неуместными воспоминаниями. – Мы сидели вчетвером. Прямо как в колледже.
– Вы говорили об Испании, верно? – пробормотал Кристиан, когда сменилась тема разговора.
Он обнял меня сзади, обволакивая теплом и пряностями.
– Ты точно умеешь читать мысли.
Его смех прокатился по моему позвоночнику.
– Вас каждый раз выдают виноватые лица. – Он поцеловал меня в шею. – Ты выглядишь великолепно, Бабочка.
– Ты тоже. Тебе идет быть другом жениха, – поддразнила я.
– Не привыкай к этому. Я согласился лишь потому, что должен Волкову услугу, – сухо ответил он. Алекс присматривал за его компанией или чем-то еще во время нашей поездки в Италию. – Знаешь, каково общаться с Джошем так часто? Видела бы ты его с проклятым бананом на мальчишнике.
Я подавила смешок.
– Заботься об Аве как следует, – теперь заговорил Джош. – Если с ней что-нибудь случится, ее съест дикий зверь или вроде того, я тебя найду и воспользуюсь скальпелем такими способами, которые не одобрены медицинской комиссией.
Рис фыркнул, а Алекс искоса глянул на своего шафера.
– Как думаешь, чем мы будем заниматься в медовый месяц?
– Наблюдением за львами и другими вещами, о которых я предпочел бы не думать, если учесть, что ты мой лучший друг, а она – сестра. – Джош содрогнулся от отвращения. – Возможно, мне стоит присоединиться к вам на сафари – на всякий случай, чтобы присматривать за вещами.
Алекс и Ава отправились в медовый месяц на сафари в Кению и на пляжи Сейшельских островов.
Когда-то аквафобия Авы не позволяла ей даже приближаться к воде, но со временем она преодолела ее благодаря Алексу.
Джулс закатила глаза.
– Отстань от них. Ты не поедешь с ними в медовый месяц.
– Это было бы неловко во многих смыслах, – добавила Бриджит.
– Никто не ценит мои хорошие идеи, – пробормотал Джош. Он с надеждой глянул на Риса. – Ларсен?
– Скажем так, – начал Рис. – Если бы ты попытался сопровождать нас с Бриджит в медовый месяц, я бы выбросил тебя из самолета сразу после взлета. Без парашюта.
Я расхохоталась, но отвлеклась от продолжения перебранки, когда Кристиан развернул меня к себе и положил руки на бедра.
– Твои друзья – это нечто.
В его голосе слышались удивление и потрясение, хотя Алекс с Рисом были и его друзьями.
– Они… уникальные, – со смехом признала я. – Но я люблю их.
Каким-то непостижимым образом четверо незнакомцев, случайно попавших в одну комнату общежития на первом курсе колледжа, пришли к тому, чем мы стали сейчас: запутанной, хаотичной, до совершенства несовершенной семьей, которая прошла через взлеты и падения, но смогла все преодолеть.
После выпуска я забеспокоилась, что наша дружба иссякнет за пределами кампуса и колледжа. Годы доказали обратное. Наша дружба только окрепла после проверки реальной жизнью.
Наталья – моя сестра по крови, но Ава, Бриджит и Джулс всегда будут моими сестрами по выбору.
– Если ты не против, после праздника я хочу тебя кое-куда отвезти, – сказал Кристиан, отвлекая меня от мыслей. – Короткая поездка. Максимум на два дня.
Я подняла брови:
– Куда?
– Сюрприз. – Он поцеловал меня. – Доверься мне.
И я доверилась.
– Нужно запечатлеть этот момент, – протянул Рис, проходя мимо нас вместе с Бриджит. Все направились танцевать, когда зазвучала медленная песня, а Аву и Алекса отвлекли двоюродная сестра Авы Фарра с мужем Блейком. – Размякший Кристиан Харпер. Ну и зрелище. Нужно выложить в чат выпускников «Харпер Секьюрити». Парням понравится.
Кристиан прищурился:
– Кто бы говорил, Ларсен. Думаешь, я не видел твоих фотографий с королевского чаепития на прошлой неделе? С кошкой на коленях, не меньше.
Рис залился краской.
– Это было не чаепитие, – прорычал он, – а обеденная церемония. И Мидоу расстраивается, когда мы оставляем ее одну слишком надолго. По крайней мере, я не скупил всю чертову траву в магазине…
Бриджит поймала мой взгляд и покачала головой.
– Мужчины, – одними губами проговорила она, и ее лицо выражало досадливую любовь.
Я подавила смешок.
Парни никогда в этом не признаются, но оскорбления и споры – их способ проявления привязанности друг к другу.
И пока я раскачивалась под музыку в объятиях Кристиана, прислушиваясь к успокаивающему рокоту его голоса и теплому смеху друзей, я почувствовала то, что ускользало от меня большую часть жизни.
Счастье в самом чистом и полном виде.
Глава 55
В ночь после свадьбы Волковых я полетел со Стеллой в свой родной город.
Я не возвращался в Санта-Луизу, штат Калифорния, с тех пор, как умерли родители. Прошло два десятилетия, но крошечный приморский городок на северном побережье не изменился.
Тихие улочки, причудливый центр, разноцветные лепные дома.
Приехать сюда было как вернуться назад во времени. Я изменился, но все остальное осталось прежним.
Стелла молчала, когда мы остановились перед складом в пустынном промышленном квартале. Наша машина оказалась единственной, и многие металлические двери уже заржавели – в том числе и та, что была перед нами.
Я не рассказывал Стелле о цели нашего визита, но она знала, что я здесь вырос и это как-то связано с моими родителями.
Она была права.
Я нажал кнопку, и дверь склада со стоном открылась. Облако затхлости вырвалось наружу и растворилось в давно забытом солнечном свете.
– Боже мой. – Ошеломленный шепот Стеллы эхом разнесся по комнате, когда мы вошли внутрь и она увидела, что там.
Небольшое пространство заполняли десятки произведений искусства – от бесценных картин маслом до небольших современных скульптур. Многие картины пришли в негодность после двадцати лет забвения, но некоторые остались нетронутыми.
– Вот и мое наследство, украденные сокровища отца, – мои слова прозвучали равнодушно и язвительно одновременно. – Мама оставила адрес в своей записке.
Он был закодирован – она знала, как сильно я любил головоломки даже в детстве, – но я попытался расшифровать его только несколько недель назад. Это заняло меньше минуты.
– Ты бывал здесь раньше? – тихо спросила Стелла.
– Нет.
Я думал, вид наследия отца разозлит меня. Ведь именно этому он посвящал свое время и энергию вместо единственного сына. Именно это убило его, а соответственно мою мать и нашу семью.
Я должен был испытать такую же ярость, как когда впервые прочитал прощальную записку матери.
Но я не чувствовал ничего, кроме непреодолимого желания сжечь все дотла – не от злости, а от усталости.
Я устал от призраков прошлого.
Стелла провела пальцами по ближайшей скульптуре. Они покрылись тонкой пленкой пыли.
– Что собираешься со всем этим делать?
– Если нельзя спасти, уничтожу. Если можно, подарю или верну первоначальным владельцам. Разумеется, анонимно.
– Кроме… – Я остановился перед знакомой картиной. – Вот этой.
Золотая оправа блестела в слабом свете, а коричневые и зеленые брызги казались отвратительной пародией на искусство.
– «Магда», – догадалась Стелла. – Я узнала ее по галерее Данте.
– Да.
Я спрятал записку матери обратно в раму, а потом наконец попросил Данте отправить ее туда, где ей самое место.
Я смотрел на цветные водовороты, пока они не расплылись в темный калейдоскоп.
Если оглянуться назад, она столь несущественна. Сложная проблема, созданная мною, чтобы оградиться от прошлого.
Все считали, что она скрывает какую-то большую коммерческую тайну или шокирующее откровение, хотя правда была намного проще.
Она представляла часть моего прошлого, которую я никак не мог отпустить. Рану, заклеенную пластырями, чтобы скрыть нагноение, которое десятилетиями пожирало меня изнутри.
Мы больше не разговаривали, пока я не вынес картину на пустырь рядом со складами.
Вокруг не было ничего, кроме металла и бетона. Над головой кружила птица, и ее крик эхом разносился по пустырю, а солнце палило с необычайной силой.
Больше я никогда не вернусь в Санта-Луизу.
Я достал из кармана зажигалку.
– Боишься огня, Бабочка?
Стелла покачала головой и снова взяла меня за руку.
– Нет.
– Хорошо.
Я поднес зажигалку к картине. Масла оказались настолько горючими, что пламя вспыхнуло почти сразу, целиком поглотив картину и письмо.