– Ты такая чертовски вкусная, – прорычал я, наслаждаясь каждой каплей, пока она тряслась и дрожала под моими прикосновениями. – Идеальный аперитив.
Ава повернула голову и посмотрела на меня с изумлением на раскрасневшемся от оргазма лице.
– Это аперитив? Я думала, ты…
– Солнце, это ужин из двенадцати блюд, – я натянул презерватив и провел уже твердым членом по ее влажным складкам. – И мы только начали.
Я схватил ее за шею, резко вошел внутрь, и все разговоры прекратились, если не считать ее стонов и моего рычания. Она казалась раем для моего ада, и я никогда не был ближе к спасению, но все же хотел затащить ее в глубины преисподней. Я трахал ее так жестко, что боялся сломать, но при малейшей приостановке Ава начинала тихо, недовольно ворчать, и я удовлетворенно, восхищенно улыбался.
Мой милый невинный ягненок оказался грязной маленькой шлюшкой, и я никогда так не радовался собственной ошибке.
Я перевернул Аву на спину, когда она задрожала вновь, и ее остекленевшие от наслаждения глаза и вздохи заставляли меня двигаться все быстрее и глубже, пока я тоже не разразился оргазмом, мощным, как ураган пятой категории.
Когда мое дыхание замедлилось, и я спустился с небес на землю, Ава смотрела на меня со странным выражением лица.
– Что такое, солнце? – Я прижался губами к ее губам, уже готовясь к следующему раунду. Если я отправлюсь за это в ад, то все равно буду наслаждаться каждым мгновением.
– Никаких поцелуев и контактов лицом к лицу во время секса, – пролепетала она. – Я думала, у тебя такие правила.
Я замер. Она была права. У меня были такие правила – я создал их, когда повзрослел и понял, что эмоции никак не связаны с сексом и чувствам нет места в спальне. И никогда не нарушал – до сегодняшнего дня. Сегодня я совершенно про них забыл, пока не напомнила Ава. Мне нравилось брать женщин сзади – это дарило ощущение отстраненности, – но на нее я хотел смотреть. Смотреть, как она реагирует на малейшие перемены в движениях, смотреть на ее лицо, когда она рассыпается на кусочки и кричит мое имя.
И в этот момент я понял, что конкретно, по-настоящему влип.
– Ты права, милая, – сказал я, прижавшись к ней лбом и обреченно вздохнув. Так. Влип. – Но к тебе правила не относятся.
Глава 23
Ава
Когда мы с Алексом закончили, я совершенно обессилела и знала, что наутро все будет болеть, но мне было плевать. Алекс не сдерживался, а я хотела именно этого. Остро нуждалась.
Я полностью отдалась ему, но почему-то никогда не чувствовала себя столь могущественной. Сила в слабости, контроль в подчинении.
– Ты не устал? – зевнула я, глядя на Алекса из-под полуприкрытых век. По ощущениям, прошло уже много часов, и я была готова отключиться, но он казался бодрым и оживленным, как всегда.
– Если ты спрашиваешь, утомлен ли я, то пожалуй, – ответил он непривычно игривым тоном. – Но хочу ли я спать – нет.
– Как такое возможно? – пробормотала я в подушку.
– Бессонница, солнце. Ночью я сплю лишь несколько часов – если повезет.
Я нахмурилась.
– Но это… – еще один зевок, – нехорошо.
Людям нужен сон. Как Алекс выживает, если спит всего по несколько часов за ночь?
– Нужно как-то это исправить. Ромашковый чай. Медитации. Мелатонин…
Мой голос стих. Если бы голова не была такой тяжелой, а кровать такой удобной, я бы сделала ему чай или нашла руководство по медитации на «Ютубе».
– Обсудим позже. Ты очень устала, – он погладил меня по голове, и я замурлыкала, наслаждаясь прикосновением. – Спокойной ночи.
Мое дыхание замедлилось, и я провалилась в забытье. Мне показалось, я почувствовала, как меня обнимает за талию и притягивает его рука, но, возможно, это уже был сон.
В ту ночь, впервые за долгое время, я спала спокойно, без кошмаров.
Глава 24
Ава
Остаток выходных мы с Алексом провели в номере, чередуя заказы еды с оргазмами и осеняя каждую поверхность – впрочем, не уверена, что «осенять» подходящее слово, если учесть, сколь развратны были наши действия.
У меня никогда не было такого секса, как с Алексом. Грубого. Животного. Опустошающего в самом лучшем смысле. Он разбивал на кусочки все мои субъективные представления о себе, пробуждая нечто более темное и извращенное. Он называл меня солнцем, а через мгновение – своей шлюхой.
И мне это нравилось.
Даже в самые холодные моменты за пределами спальни Алекс всегда обращался со мной уважительно, но в спальне я стала его игрушкой. Он трахал и использовал меня как хотел – в душе, прижимая к окну, положив на стол, – и я желала этого не менее страстно, чем он.
Я закричала, и мое нутро сжалось вокруг его члена – кажется, в тысячный раз, – когда меня охватил очередной оргазм, разбивая на тысячи осколков экстатической агонии.
Когда туман наслаждения наконец рассеялся, я обнаружила, что Алекс смотрит на меня с ухмылкой.
– Что? – пробормотала я, не в силах произнести ни одного лишнего слова.
– Люблю смотреть, как ты кончаешь, – он властно обхватил мои бедра. – Только для меня, солнце. Не забывай.
– А если я вдруг забуду?
Я хотела его поддразнить, но глаза Алекса опасно заблестели, а пальцы сжали мою плоть.
– На твоей совести будет убийство человека. Хочешь этого? – Он провел носом по моей коже, прежде чем вцепиться зубами в шею – одновременно наказывая меня и помечая.
Я застонала от боли и удовольствия и выдохнула:
– Осторожнее. Ты рискуешь репутацией сторонника бесчувственного секса.
– Никто меня таким не увидит. Только ты.
Прежде чем я успела усмирить затрепетавших в животе бабочек, в дверь постучали.
– Кто это? – спросила я, по-прежнему пытаясь осознать его слова. Никто меня таким не увидит. Только ты.
Я не могла сдержать улыбки.
– Принесли еду. Мы заказали ее прежде, чем ты зажала меня в углу и мной воспользовалась.
Алекс вылез из кровати и мягко рассмеялся, когда я с деланым возмущением глянула на него со своих чудесных мягких подушек.
– Несмотря на якобы «безупречную» память, кажется, ты забыл, что именно ты разбудил меня со срочным… делом.
Я подняла бровь, вспоминая собственное пробуждение сегодня утром, когда он обхватил ладонями мою грудь и прижался членом к попе.
– Правда? – Он лениво улыбнулся, и я мгновенно растаяла. Я никогда не уставала от улыбок Алекса. Прости, милое, но все кончено, сказала я своему бедному сердцу. Ты мне больше не принадлежишь. – Как неосмотрительно с моей стороны.
Только когда он вернулся с завтраком, я поняла, что умираю от голода.
Секс – мой любимый вид физической активности, решила я, впиваясь зубами в круассан.
Но какими бы потрясающими ни были выходные, завтра нам предстояло возвращение в реальность, и некоторые вещи еще предстояло обсудить.
– Алекс…
Он вздохнул и опустил чашку с кофе.
– Знаю.
– Что скажем Джошу?
Я поморщилась, представляя реакцию брата. Нужно будет купить полный доспех, на всякий случай.
– Мы оба взрослые. И сами решаем, как нам жить. – Тем не менее Алекс скривился. – Скажем ему лично, когда он вернется на Рождество.
Я кивнула. Ладно, значит, у нас больше месяца на подготовку – хотя я сомневалась, что можно подготовиться к реакции Джоша на новость о сексуальных отношениях его младшей сестренки и лучшего друга. И сразу возникал следующий вопрос…
– А что именно мы ему скажем? В смысле… – я взяла клубнику, ненавидя себя за подобные разговоры в столь чудесный день, но осознавая: следует обсудить происходящее, пока мы не погрузились в водоворот недопонимания и неуверенности. – Мы друзья с привилегиями? Встречаемся? У нас эксклюзивные отношения или нет?
Алекс взял меня за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
– Что я сказал? Ты моя, солнце. И не вздумай прикоснуться к другому мужчине, если не хочешь, чтобы он оказался в могиле. Так что да, у нас чертовски эксклюзивные отношения.
Плохо ли, что его слова меня ужасно возбудили? Наверное, но мне было плевать.
– То же касается тебя и других женщин, – я нахмурилась, вспомнив Мадлен. – И неважно, как они за тобой бегают или… насколько похожи на супермоделей. Кстати, сколько у тебя было женщин?
Он ослабил хватку и ухмыльнулся, снова заставляя меня трепетать.
– Ревнуешь, солнце? – промурлыкал он. – Мне это нравится.
– Ты не ответил на вопрос.
– Это неважно, – Алекс перевернул меня, и я вновь оказалась под ним. – Важно лишь то, что теперь я сплю только с одной женщиной.
– Значит, вот как? – Я резко выдохнула, когда он провел стремительно твердеющим членом по моей влажной щели. – Мы делим постель?
– Помимо прочего. – Он вытащил презерватив из стремительно иссякающего запаса – вчера ему пришлось сбегать за упаковкой – и зажал мои запястья над головой, прежде чем войти. – Если ты хочешь трахаться, будем трахаться. Если хочешь встречаться, будем ходить на свидания. Хочешь называть меня своим парнем, я буду называть тебя своей девушкой. Но сейчас позволь мне позаботиться о твоей маленькой бедной киске, ммм?
И он позаботился.
Комнату наполнили бесстыдные стоны, пока Алекс вколачивал меня в матрас, двигаясь так резко, что кровать скрипела, а ее изголовье билось об стену.
Внизу живота разлилось свербящее чувство. Я потянулась к своим соскам, тяжело и часто дыша. Я была близка. Так близка. Еще немного, и…
Резкий и неприятный звук нежданного звонка прервал нашу самозабвенную симфонию стонов и вздохов, а затем послышался хладнокровный голос:
– Алекс.
Я распахнула глаза. И изумленно глянула на Алекса, который спокойно смотрел на меня сверху вниз, слушая собеседника в трубке. Пылкий, игривый Алекс исчез; его место занял Алекс-бизнесмен.
– Нет, я могу говорить. Что случилось с «Уилбур Девелопмент»?
Может говорить? Он