Отказываясь смотреть в его сторону, Бриджит сделала потише «Дрянных девчонок». Кажется, мы пересматривали его в тысячный раз, но хуже он не становился. Реджина Джордж великолепна.
– Буду. Скорее всего, он – очередной псих из интернета, – Стелла поморщилась. – Именно поэтому я всегда публикую «сториз» только после ухода из заведения.
Я не могла представить, каково Стелле – она постоянно отчитывалась в интернете о собственной жизни. Иногда я волновалась и о ее физической безопасности, и о ментальном здоровье, но до сих пор она справлялась. Возможно, мне не следовало так тревожиться.
Кто-то постучал в дверь.
– Я открою, – Рис поднялся во весь свой двухметровый рост. Этот мужчина был просто огромен, правда. Возможно, одежду ему шили на заказ: стандартная рубашка никак не могла вместить такие огромные плечи и широкую грудь.
– Только взгляните на эту задницу, – вздохнула Джулс.
– Хватит его объективировать. Это телохранитель Бриджит, – возмутилась я, толкая ее локтем.
– Именно. Телохранители весьма сексуальны. Бридж, не находишь?
– Нет, – сухо откликнулась Бриджит.
– Какие вы скучные, – Джулс собрала волосы в небрежный пучок. – Ой, смотрите-ка, кто явился с подарками.
У меня внутри все затрепетало, когда вместе с Рисом зашел Алекс. У него в руках была знакомая черно-белая полосатая коробка.
– Торт? – оживилась Стелла. Она потеплела к Алексу за последние месяцы, убедившись, что он «все-таки способен на человеческие эмоции».
– Капкейки, – уточнил Алекс, опуская еду на стол.
Подруги бросились к коробке, словно охотники на сокровища – за золотом.
Я улыбнулась и потянулась к нему, чтобы поцеловать.
– Спасибо. Было вовсе не обязательно.
– Это всего лишь капкейки, – он поцеловал меня в ответ, сел рядом и обнял за талию. – Подумал, немного сахара в крови тебе не помешает.
Немного нахмурившись, я сорвала упаковку с капкейка «Красный бархат». Понадобится много времени, чтобы прийти в себя после поступка Майкла. Я сомневалась, что вообще смогу прийти в себя после поступка Майкла. Вся моя жизнь оказалась обманом. Иногда я лежала ночью в кровати и пялилась в темноту, не в состоянии заснуть или здраво мыслить из-за тревоги. А иногда, как сейчас, осматривалась вокруг и утешала себя осознанием, что я буду в порядке. Старая поговорка не врет: то, что тебя не убивает, делает тебя сильнее. Я чуть не умерла дважды – и возможно, еще о чем-то не знаю – и по-прежнему твердо стояла на ногах. И продолжу стоять, а Майкл сгниет в тюрьме.
Благодаря связям Алекса, который был знаком с половиной судей города, Майкла посадили за решетку до суда. Он отправил мне сообщение с просьбой увидеться, но я отказалась. У меня не осталось для него слов. Он показал свое истинное лицо, и я бы предпочла никогда его не видеть всю оставшуюся жизнь.
Но да, иногда в ненастный день девушке просто нужен капкейк, а лучше сразу два.
В некотором смысле я радовалась, что мы с Майклом никогда не были близки. Иначе я могла бы не пережить потрясения. И потому я особенно переживала за Джоша – его настоящего сына, состоявшего с ним в гораздо более тесных отношениях. Но Джош уверял, что он в порядке, и я даже не пыталась спорить. Брат был еще упрямее меня.
Какое-то время мы ели молча, а потом Стелла прочистила горло.
– Эмм, спасибо за угощение, но мне пора. Нужно идти фотографироваться для коллаборации с одним брендом.
– Мне тоже, – сказала Бриджит, уловив намек Стеллы. – Нужно писать работу по теории политики.
Когда Стелла, Бриджит и Рис спешно удалились, Джулс заявила, что ей пора готовиться к сегодняшнему свиданию. И отправилась на второй этаж, прихватив с собой половину оставшихся капкейков.
– А ты умеешь очистить помещение, – поддразнила я, машинально погладив Алекса по руке. Что бы я без него делала? Он не только поддержал меня в конфликте с отцом – вернее, с Майклом, – но и помогает разобраться с последствиями, в том числе со свалившимися на меня финансовыми и юридическими перипетиями. Большую часть счетов Майкла заморозили, но, к счастью, он уже оплатил мою учебу на год вперед, плюс у меня был стабильный доход от работы и фотосессий. Комиссия, полученная за продажу Алексу работы Ричарда Аргуса, тоже пришлась очень кстати. Джош получал полную стипендию и дополнительные выплаты и тоже был финансово обеспечен. Ну, хоть одной заботой меньше.
– Один из моих многочисленных талантов, – Алекс прильнул к моим губам в жадном поцелуе, и я подалась ему навстречу, позволяя его языку, вкусу и прикосновениям унести меня в мир, где не существовало проблем.
Господи, я так любила этого мужчину, а он даже не знал. Пока.
Когда мы разъединились, у меня в ушах грохотал пульс.
– Алекс…
– Ммм? – он провел пальцами по моей коже, по-прежнему не сводя взгляда с губ.
– Я должна тебе кое-что сказать. Я… – скажи ему. Сейчас или никогда. – Я люблю тебя, – прошептала я признание, едва дыша.
Прошла секунда, потом вторая. Третья.
Алекс замер с ожесточенным и почему-то испуганным видом. Мне стало не по себе.
– Ты не имела этого в виду.
– Имела, – ответила я, обиженная и немного рассерженная его реакцией. – Я знаю, что чувствую.
– Меня нелегко любить.
– К счастью, я никогда не искала легких путей, – я выпрямилась и посмотрела ему в глаза. – Ты холодный и можешь довести до белого каления и, должна признаться, немного пугаешь. Но еще ты терпеливый и всегда готов поддержать, и очень умный. Ты вдохновляешь меня следовать мечтам и прогоняешь кошмары. Ты – все, в чем я нуждалась, сама этого не зная, и с тобой я чувствую себя безопаснее, чем с любым другим человеком на планете. – Я глубоко вздохнула. – Я пытаюсь сказать – еще раз, – что я люблю тебя, Алекс Волков. Каждую твою клеточку, даже когда мне хочется тебя поколотить.
На его лице появилась тень улыбки.
– Неплохая речь.
Улыбка исчезла столь же быстро, как появилась, и он прижался своим лбом к моему, тяжело дыша.
– Ты освещаешь мою тьму, солнце, – хрипло сказал он. Когда он говорил, его губы касались моих. – Без тебя я потерян.
На этот раз наш поцелуй был еще глубже предыдущего, но я никак не могла перестать проигрывать в голове его ответ.
Ты освещаешь мою тьму. Без тебя я потерян.
Красивые слова заставляли сердце биться быстрее… Но я так и не услышала заветное «я тоже тебя люблю».
Глава 31
Алекс
Железные ворота открылись, и за ними показалась длинная аллея красных дубов с голыми коричневыми ветками и большой кирпичный особняк вдали.
Дом моего дяди – и мой, пока я не переехал в Вашингтон, – напоминал настоящую крепость на окраинах Филадельфии, и это ему очень нравилось.
Я не хотел так скоро уезжать от Авы после отвратительного спектакля с Майклом, но и без того слишком долго откладывал встречу с дядей.
Я обнаружил его в кабинете – он курил и смотрел русский сериал на висящем в углу телевизоре с плоским экраном. Никогда не понимал, зачем он смотрит здесь телевизор, когда у него есть прекрасная комната отдыха.
– Алекс, – он выдохнул кольцо дыма. Перед ним стояла полупустая чашка зеленого чая. Дядя был буквально одержим этим напитком с тех пор, как прочитал, что он помогает сбросить вес. – Чем обязан такому сюрпризу?
– Ты знаешь, зачем я пришел.
Я опустился в чрезмерно мягкое кресло напротив Ивана и взял с его стола уродливое золотое пресс-папье. Оно напоминало деформированную обезьяну.
– Ах да. Я слышал. Шах и мат, – дядя улыбнулся. – Поздравляю. Хотя должен признать, я немного разочарован. Я ожидал от твоего финального хода куда большего… размаха.
Моя челюсть сжалась.
– Ситуация изменилась, и мне пришлось адаптироваться.
Во взгляде Ивана появилось понимание.
– И как же изменилась ситуация?
Я молчал.
Я разрабатывал план мести больше десяти лет, передвигая и переворачивая каждый кусочек, пока все они не оказались на своих местах. Никогда не торопись.
Но даже я был вынужден признать, что… отвлекся в последние несколько месяцев. Ава ступила в мою жизнь, словно рассвет после ночного мрака, и пробудила в моей душе существ, которых я считал давно погибшими: чувство вины. Совесть. Раскаяние.
Заставляя меня задаться вопросом, оправдывает ли цель средства.
Рядом с Авой моя жажда мести угасала, и я почти – почти – от нее отказался, чтобы делать вид, будто я тот мужчина, которым она меня считала. У тебя многослойное сердце, Алекс. Золотое сердце прячется внутри ледяного.
Острые края пресс-папье вонзились в ладонь.
Ава знала, я совершил немало неприглядных поступков для «Арчер Груп», но это бизнес. Она их не оправдывала и не одобряла, но и наивной не была. Несмотря на романтическое восприятие жизни и мягкое сердце, она выросла рядом со змеиным клубком Вашингтона и понимала, что в определенных ситуациях – будь то бизнес или политика – либо ешь ты, либо съедают тебя.
Но если бы она узнала, на что я пошел ради нанесения ущерба людям, виновным в гибели моей семьи – и неважно, насколько они это заслужили, – она бы никогда меня не простила.
Некоторые линии пересекать нельзя.
На руке проступила крошечная капелька крови. Я отпустил пресс-папье, вытер кровь о штаны – к счастью, темные – и поставил его обратно на стол.
– Не беспокойся, дядя.
Я старался сохранять расслабленный вид. Я не хотел, чтобы он понял, насколько глубоко Ава проникла в мое сердце.
Мой дядя никогда не был влюблен, никогда не женился и не имел собственных детей – он не смог бы понять моей дилеммы. Для него были важны исключительно богатство, власть и статус.
– Но я все-таки беспокоюсь, – Иван закурил сигарету, слегка нахмурившись. Он зачесал волосы назад, надел костюм и даже галстук, хотя торчал один в кабинете и смотрел дурацкую драму о шпионах времен холодной войны. Он всегда следил за собственной внешностью, даже если рядом никого не было. В следующей части нашего разговора он переключился с английского на украинский. – Ты словно сам не свой. Отвлекаешься. Не сосредоточен. Каролина сказала, ты являешься в офис лишь несколько дней в неделю и всегда уходишь до семи.