тво.
По словам Авы, с годами его бессонница отступила, но иногда он не спал целыми сутками, а потом вырубался.
Я помнил несколько случаев во время учебы, когда он выключался посреди разговора или занятия.
Впрочем, теперь это меня не касалось.
– Очевидно, да. – Я выразительно глянул на пустой табурет.
– Я не это имел в виду, – холодно сказал Алекс.
У меня дернулся мускул на подбородке. С этим ублюдком не бывает легко.
В таком случае здесь занято.
Слова вертелись на кончике языка, но в голове снова пронесся голос Джулс.
Злиться утомительно, и прошло уже почти два года. Может, пришло время простить, даже если забыть не получается.
Два года.
Они тянулись целую вечность, но пролетели в мгновение ока.
За это время наши с Алексом отношения только однажды казались почти нормальными – когда мы катались на лыжах в Вермонте.
Свои следующие слова я списал на приступ ностальгии.
– Конечно, садись.
На его лице промелькнуло удивление, прежде чем он вернул обычную бесстрастную маску.
Алекс занял место ровно в тот момент, когда бармен закончил приготовления и подошел к нам.
– Спасибо за ожидание, – сказал он по-английски с легким акцентом. – Что будете?
– Мне чистый «Макаллан».
Алекс даже не заглянул в меню. В таком роскошном баре точно подавали «Макаллан». Бармен кивнул и повернулся ко мне.
– «Стеллу», пожалуйста.
Я пил «Макаллан» дома прямо из бутылки, и она опустела после того, как я утопил в ней печаль из-за смерти Тани.
В других случаях виски дороговато обходился для моего кошелька, обремененного кредитами по учебе.
– Так и не дорос до настоящего алкоголя? – протянул Алекс, когда бармен ушел готовить напитки.
– Так и не развил вкус? – парировал я. – Все нормально, приятель. Тебя пустят в клуб миллиардеров, даже если ты признаешься, что любишь пиво.
– Пиво на вкус, как газированная моча. – Он произносил каждое слово с фирменной ледяной точностью, но под ней скрывались нотки веселья. – И я не стану спорить о вкусах с человеком, нарядившимся крысой на Хэллоуин. – Помолчав, он добавил: – Крысой в красной бандане.
– Черт подери, всего один раз. – Я наряжался на Хэллоуин гладиатором, Суперменом, врачом (признаю, не самый оригинальный костюм), Волли из «Где Волли?» и тысячей других персонажей, но все всегда припоминали мне чертову крысу. – Я тогда хотел доказать, что смогу закадрить кого угодно, даже если буду одет, как крыса. И доказал.
Близняшки Моргенштерн. Отличная тогда выдалась ночь.
Обычно воспоминание об одном из лучших тройничков будоражило меня, но не сегодня. Ни малейшего волнения или желания.
Странно.
– Ты всегда так говоришь. – Похоже, Алекс не впечатлился.
– Потому что это правда. Спроси Моргенштернов.
– Если тебе так будет легче.
Я ухмыльнулся:
– Ну ты и засранец. И как я вообще с тобой дружил, – проворчал я, с благодарным кивком принимая от бармена напиток.
Губы Алекса изогнулись, но атмосфера между нами внезапно наполнилась призраками прошлого: баскетбольные матчи, ночные занятия, вечеринки и поездки с приятелями и случайные мемы, которые мы присылали друг другу в течение дня.
Вернее, присылал я, а он отвечал хмурыми или закатывающими глаза эмоджи, но у Алекса всегда было дерьмовое чувство юмора, и я не ожидал, что он оценит мою великолепную подборку.
Возможно, меня подтолкнул к попытке примирения совет Джулс, но на самом деле, я скучал по лучшему другу. Скучал по Алексу в качестве лучшего друга. Да, он холодный, грубый и ужасно ворчливый, но он всегда прикрывал меня. В любой драке, куда я ввязывался, в любой дрянной день он был рядом, готовый помочь и поговорить.
Я сделал глоток пива, пытаясь смыть внезапную тесноту в горле, пока Алекс спокойно потягивал напиток.
Бар начал заполняться, и вскоре гул голосов заглушил царившую между нами тишину.
Я допил пиво и собрался заказать еще, когда вмешался Алекс:
– Еще два «Макаллана». – Он протянул бармену свою черную кредитку и бросил взгляд в мою сторону. – За мой счет.
Моим первым порывом было отказаться, но я не настолько глуп, чтобы отказываться от бесплатного напитка премиум-класса.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Снова тишина. Боже, как чертовски мучительно.
– Как дела с Авой? – наконец спросил я.
Ава постоянно восторгалась их отношениями, но она была первой настоящей девушкой Алекса, и мне чертовски хотелось узнать его точку зрения. Если бы я не видел этого собственными глазами, я бы не подумал, что он способен на долгосрочные отношения.
Выражение лица Алекса смягчилось.
– Хорошо.
– Хорошо. Высокая похвала от тебя.
Я не шутил. Самая сильная положительная характеристика, которую я когда-либо от него слышал, – «нормально».
Изысканный стейк от всемирно известного шеф-повара? Нормально.
Перелет на частном самолете? Нормально.
Стать лучшим на курсе выпускником Тайера? Нормально.
Весьма ограниченный словарный запас для такого умного человека.
– Я люблю твою сестру, – просто сказал Алекс.
Мой стакан замер на полпути к губам. Конечно, я знал, что он любит Аву, но никогда не подумал бы, что он признается в этом кому-то, кроме нее.
Алекс, которого я знал, не терпел сентиментальности. А словесной сентиментальности – особенно.
– Хорошо. – Я снова смог двигаться. Стакан коснулся рта, и виски потек в желудок, но шок от заявления Алекса не прошел. – Потому что если ты снова причинишь ей боль, я выдерну шило из твоей задницы и тебя им проткну.
– Если я снова причиню ей боль, я тебе позволю.
Повисла напряженная пауза, но потом я коротко рассмеялся:
– Ты изменился.
Я радовался его развитию, но почувствовал горечь из-за того, насколько давно закончилась наша дружба. Мы превратились в зеркальные версии самих себя – по сути, те же люди, но искаженные изменениями.
– Все меняются. Перестать меняться равносильно смерти. – Фраза могла бы стать мотивирующей цитатой, если бы Алекс не произнес ее с эмоциональностью ледяной глыбы.
– Кстати, об Аве… – Он покатал пустой стакан между пальцами с еще более задумчивым видом, чем обычно. – Я надеялся, мы сможем поговорить, пока девочки ушли.
– А сейчас мы, по-твоему, чем занимаемся? Рубим дрова?
– Я имею в виду поговорить.
Моя улыбка померкла.
Вот он. Гигантский трубящий слон в комнате.
Мы с Алексом избегали разговоров о случившемся после нашей ссоры, когда он расстался с Авой.
Как он подружился со мной, чтобы подобраться к моему отцу.
Как использовал Аву и разбил ей сердце.
Как лгал мне семь чертовых лет.
Он пытался наладить связь, когда снова начал встречаться с Авой, но я игнорировал попытки, и у нас так и не состоялось настоящего, откровенного разговора.
Сроки уже давно прошли, но это не мешало моему желудку сжиматься от ужаса при мысли, что я буду копаться в прошлом.
– Я понимаю, почему ты по-прежнему злишься. Я… предал доверие. Но я… – Алекс сделал паузу, явно подыскивая нужные слова. Потерявший дар речи Алекс Волков – редкое зрелище, и я бы обратил на это больше внимания, если бы не жжение в груди.
– У меня никогда не было много друзей, – сказал он наконец. – Люди тянулись ко мне, потому что я богат, умен и могу помочь им достичь желаемого. – Он перечислял качества отстраненно, настолько самоуверенно, что создавалось впечатление скорее аналитики, чем высокомерия. – Это взаимовыгодные отношения, и они меня устраивали. Но ты стал моим первым настоящим другом. Пусть в начале дружбы мои намерения не были искренними, но все, случившееся потом, было правдой.
Жжение усилилось.
– То, что ты устроил, – полная хрень.
– Знаю.
Я провел рукой по лицу, пытаясь унять бушующие в голове противоречия.
Я оказался на распутье. И мог либо остаться на окружном пути, которым шел последние два года, либо выбрать единственный доступный мне выход.
Первый вариант казался удобным и знакомым, второй – неизвестным и ужасно страшным. Я боялся снова оказаться преданным и обманутым.
Но Джулс права. Сдерживать гнев утомительно, и я уже чертовски устал. Физически, умственно, эмоционально.
Иногда становилось трудно просто дышать.
– Прошло почти два года. – Я был на полпути к выходу, но пока не мог заставить себя прыгнуть. – Зачем поднимать вопрос сейчас?
– Потому что ты – самый упрямый человек, которого я встречал. Если пытаться подтолкнуть тебя в одном направлении, ты сделаешь все возможное, чтобы пойти в другом. – В его словах сквозил сухой юмор. – Но я поступил неправильно, и мне… жаль. В основном.
Какого черта?
– Худшее извинение, что я слышал.
– Я не стремлюсь быть человеком, который извиняется так много, что у него это получается хорошо. – Типичная логика Алекса. – Но иначе мы бы никогда не стали друзьями, и моя жизнь… – Еще одна, более продолжительная пауза. – Моя жизнь была бы вдвое хуже, чем сегодня, – мягко закончил он.
Жжение в груди усилилось, а горло сжалось.
– Ты становишься сентиментальным, Волков. Не говори бизнес-конкурентам, а то тебя сожрут живьем.
– Напротив. Из-за сентиментальности в личной жизни приходится выпускать больше пара в других сферах. Это очень полезно для бизнеса.
Алекс излучал удовлетворение.
– Не сомневаюсь. – Я снова провел рукой по лицу, пытаясь понять, что дальше. Я совершенно иначе представлял этот день, когда проснулся. – Ты ведь понимаешь, что мы не можем просто снова стать лучшими друзьями и притворяться, будто ничего не было, верно?
Его подбородок застыл.
– Знаю.
– Но… если захочешь сходить на игру «Натс» или вроде того, когда вернемся в Вашингтон, я не против, – добавил я.
Алекс расслабился, на его губах мелькнула улыбка.
– Скучаешь по ложам, да?
– Черт возьми, да. Готов принимать взятки, если захочешь вернуть мне расположение.