– Буду иметь в виду.
Я допил вторую порцию, а потом спросил:
– Как ты узнал, что Ава – та самая?
Я никогда не был влюблен. И не особо хотелось, но мне стало интересно, как разбилось каменное сердце Алекса. До Авы мне казалось, что даже у роботов больше чувств, чем у мужчины, сидящего рядом со мной.
– Мне нравится быть с ней.
– Ну уж нет. Конкретнее.
Он вздохнул.
– С ней легко, – сказал он после долгого молчания. – Она понимает меня как никто другой, даже если наши мировоззрения принципиально различаются. Когда я не с ней, я хочу, чтобы она оказалась рядом. Когда с ней, хочу, чтобы этот момент длился вечно. С ней я хочу стать лучше, а когда я представляю мир, где ее не существует… – Он сжал зубы. – Я хочу сжечь дотла каждый его сантиметр.
Я посмотрел на него с изумлением.
– Черт подери. Кто ты и что сделал с Алексом Волковым? – Я похлопал его по спине. – В любом случае тебе явно стоит писать любовные романы.
Алекс пристально посмотрел на меня:
– Только попробуй кому-нибудь рассказать – я сниму с тебя шкуру ржавым ножом, чтобы продлить мучения.
– Точно. Именно. Убийственно романтично.
– Твои места в ложе ступили на тонкий лед, Чен.
– Эй, напоминаю. Это я должен тебя простить. Будь милым.
Я попросил бармена налить еще. Несмотря на шутки, слова Алекса не выходили из головы.
Когда я не с ней, я хочу, чтобы она оказалась рядом. Когда с ней, хочу, чтобы этот момент длился вечно.
Я никогда не чувствовал ничего подобного к женщинам… кроме одной.
В голове невольно пронеслись последние два месяца. Мы с Джулс под деревом на пикнике. Я рассказываю ей про смерть Тани в библиотеке. Ее очаровательно нахмуренные от стараний брови и гордая улыбка, когда я наконец объявил, что она готова к учебному склону в Вермонте.
Ее смех, ее вкус, и то, как рядом с ней мне хотелось, чтобы она не уходила никогда.
Я списывал это на похоть и расцветающую дружбу, но что, если…
Нет. Черт возьми, нет.
У меня вспотели ладони. Я залпом проглотил напиток, даже не распробовав.
Мне не нравилась Джулс. Половину времени мы занимались сексом из ненависти. Было здорово, но если мне нравилось ее трахать, это еще не значило, что я хотел чего-то большего.
Даже если она оказалась не такой ужасной, как я предполагал изначально. Она – по-прежнему Джулс.
Колкая, язвительная, чертова заноза в заднице… Но преданная. Страстная. Такая красивая, что иногда больно смотреть.
Что бы я делал в мире, где Джулс не существовало? Я не стал бы его сжигать, но… Черт, почему здесь так жарко?
Телефон завибрировал от входящего звонка. Я ответил, почувствовав облегчение от возможности отвлечься.
– Алло?
Номер незнакомый, но с кодом Эльдорры. Может, звонят из дворца или вроде того.
– Привет, это я, – сказала Ава. Ее голос звучал подавленно.
– Как ты? Разве ты не в клубе?
Кратковременное облегчение исчезло, когда она описала ситуацию. Черт возьми. Мне хотелось развлечений, но следовало уточнить – я имел в виду не это.
– Хорошо. Я буду через… Нет. Поговорим позже.
Алекс слушал конец разговора, нахмурившись.
– Что случилось? – спросил он, когда я повесил трубку.
– Это Ава и девочки. – Я встал и надел куртку, уже направляясь к выходу. – Их арестовали.
Глава 30Джулс
В мою защиту: у меня была веская причина сломать парню нос и начать драку. Придурок схватил Аву за задницу и не пожелал отвязаться, даже когда она сказала «нет» и попыталась его оттолкнуть. Наши со Стеллой попытки вмешаться не увенчались успехом, и тогда я сделала то, что должно. Похлопала его по плечу, подождала, пока он обернется, и врезала по морде.
Его друзья ринулись в атаку, и вы можете догадаться, чем все закончилось.
В США нас бы просто выставили из клуба, но строгие законы Эльдорры привели всех нас, включая ублюдка и его друзей, в прекрасную окружную тюрьму.
– По крайней мере, Бр… еще одной подруги с нами нет, – оптимистично сказала я. – Это бы здорово усложнило ситуацию.
Ава и Стелла что-то согласно пробормотали.
Бриджит – распространенное в Эльдорре имя, но я решила проявить дополнительную осторожность на случай, если ведущий нас к выходу офицер сложит два и два. К тому же нам пришлось назвать настоящие имена. Если кто-нибудь из сотрудников заглянет в газеты, они узнают в нас подружек невесты Бриджит независимо от маскировки.
Я поправила свой темный парик. Из-за париков, цветных контактных линз и умопомрачительных навыков визажиста я едва узнала себя и подруг. Это позволило нам спокойно наслаждаться клубом, но Бриджит рано ушла – ее ждало утреннее интервью с «Вог Эльдорра». Она настояла, чтобы мы остались и продолжили веселье в последний вечер «свободы» перед свадебным безумием.
Тогда это показалось хорошей идеей. Теперь, после трех часов в полиции и в предвкушении встречи с разъяренным Джошем, стало казаться колоссальной ошибкой.
Когда нас выпустили в приемную, меня пронзила тревога.
Мы использовали единственный телефонный звонок на Джоша, попросив его нас выручить. Вернее, Ава. Она могла позвонить Алексу, но испугалась его реакции, а потому позвонила брату, пока придумывала, как объяснить ситуацию парню. Джош тоже придет в ярость, но не настолько, как Алекс.
Как выяснилось, мы зря старались.
Алекс и Джош вместе ждали нас у выхода с искаженными от волнения лицами.
– Ты в порядке? – Алекс двумя широкими шагами пересек комнату и схватил Аву за руки. В его глазах пылала тревога, пока он осматривал ее в поисках травм.
К счастью, если не считать моих опухших пальцев, сломанного носа ублюдка и парочки травмированных эго, мы остались невредимы.
– Я в порядке, – заверила Ава. – Правда.
Алекс поджал губы, но больше ничего не сказал. Мы вышли из здания и забрались в поджидавшее нас такси.
Роскошный интерьер заполнила густая тишина, пока Ава, Стелла и я снимали маскировку и стирали макияж детскими салфетками из моего клатча. Визажист изменила мне нос, добавила пугающе реалистичную родинку над верхней губой и нарисовала более густые и темные брови, подходящие к парику. Маска таяла в отражении окна машины, пока я вытирала лицо салфеткой, и это смотрелось немного сюрреалистично.
Джош и Алекс ни слова не сказали про маскировку, когда нас увидели, и молчали сейчас, когда мы ее снимали.
В животе кольнула тревога. Обычно Джош не обходился без остроумных комментариев, и его молчание тяготило.
Когда мы преодолели полпути к отелю, Алекс заговорил снова.
– Итак, – начал он таким ледяным тоном, что по коже побежали мурашки, – какого черта произошло?
Мы с подругами переглянулись. Ава кратко пересказала Джошу случившееся, но подробностей он не знал, и правду мы Алексу сказать не могли.
– Какой-то парень начал меня лапать, и я его ударила, – сказала я, творчески искажая правду. – И ситуация обострилась. Кто знал, что в Эльдорре такие строгие законы о драках в клубах?
Ава бросила в мою сторону испуганный взгляд. Она открыла рот, но я нахмурилась и глянула на Алекса.
Она промолчала, хотя и выглядела недовольной. Ава знала не хуже меня: если Алекс узнает, что ее лапал какой-то парень, он совершит убийство, а кровопролитие за два дня до свадьбы Бриджит нам ни к чему.
По лицу Джоша пробежала тень, но он промолчал.
– Понятно. – Выражение лица Алекса было непроницаемо, но он с невероятной нежностью убрал с глаза Авы прядь волос – я не думала, что он на такое способен. – Что с парнем?
Я выдавила улыбку:
– Я сломала ему нос.
На губах Алекса на мгновение мелькнула легкая улыбка.
– Хорошо. Я заплатил кругленькую сумму, чтобы стереть эти обвинения из ваших дел – надеюсь, оно того стоило.
Он притянул Аву к себе и поцеловал в макушку, а она свернулась калачиком у него на боку. Он что-то шепнул ей на ухо, и она пробормотала что-то в ответ, и его плечи расслабились.
Самая обычная домашняя сцена. Ничего особенного. Но она пробудила во мне столь сильную и неожиданную тоску, что пришлось отвернуться.
Я твердо верила: для счастья нам не нужен значимый человек. Если кто-то хочет отношений, прекрасно. Если нет, тоже отлично. То же касается детей, брака и всего остального. Универсальной формулы счастья не существует. Жизнь без романтического партнера может быть столь же полноценной.
Но временами мне хотелось испытать безусловную любовь. Чтобы кто-то заботился обо мне, несмотря на хорошие, плохие и неизбежные ошибки.
Каково это – быть настолько любимой, чтобы не пришлось беспокоиться о малейшем движении?
– Нет, нет, нет! – Мама вырвала у меня из рук щипцы для завивки. – Посмотри, что ты натворила. – Она указала на кудри, над которыми я корпела последний час. – Скоро приедет Аластер, а у меня на голове будто крысиное гнездо. Сколько мне тебя учить? Какая польза от дочери, если ты не можешь сделать такую простую вещь?
Мои зубы впились в нижнюю губу.
– Но я сделала точно так, как ты…
– Не препирайся. – Аделина швырнула еще горячий утюжок на стол и резко провела щеткой по волосам, сводя на нет всю мою работу. – Ты специально, да? Хочешь сделать из меня уродину. – Ее глаза наполнились слезами. – Теперь придется все исправлять.
Мои зубы сильнее впились в губу, пока рот не наполнил медный привкус крови. Она совсем не казалась уродиной. Она выглядела прекрасно, как всегда. Мама уже не так молода, как на фотографиях с конкурса красоты, развешанных по всему дому, но ее кожа по-прежнему гладкая и без морщин. Волосы – насыщенного каштанового цвета, а тело – предмет зависти любой женщины в городе.
Все говорили, что я похожа на нее, особенно теперь, когда моя кожа очистилась и я наконец начала носить настоящий бюстгальтер. На меня начали обращать внимание мальчики, и даже Билли Уэлч, самый симпатичный мальчик в нашем восьмом классе.