Я думала, мама обрадуется, что я похожа на нее, но когда кто-то упоминал об этом, она каждый раз мрачнела и находила повод уйти.
– Иди. Я больше не хочу тебя видеть. – Аделина оглядела меня с головы до ног. Ее гнев нарастал, превратившись в осязаемого рычащего монстра. – Иди!
По моим щекам наконец потекли слезы.
Я убежала в свою комнату. Захлопнула дверь и заползла в кровать, пытаясь заглушить свои крики подушками. Стены были такими тонкими, что она могла услышать, а мама ненавидела, когда я плачу. Она говорила, это неприлично.
Комнату наполнили мои судорожные всхлипы.
Я понимала, почему она злится. У нее важное свидание с самым богатым человеком города – если они поженятся, он сможет решить все наши финансовые проблемы.
А вдруг я все испортила, испоганив прическу? Вдруг он бросит ее, и она возненавидит меня навсегда?
Мы с мамой – лучшие подруги, но в последнее время у меня ничего нормально не получалось, и она постоянно злилась.
Когда слезы кончились, я вытерла глаза тыльной стороной ладони и глубоко, судорожно вздохнула.
Все нормально. Все будет хорошо.
В следующий раз я сделаю прическу как следует. И тогда мама снова полюбит меня. Я не сомневалась.
Я моргнула – глаза защипало от воспоминаний.
Когда мы подъехали к отелю, возле бедра завибрировал телефон. Внутри все похолодело, когда я увидела фотографию, где я прибываю в Атенберг. Видимо, постарался какой-то придурок в аэропорту.
Макс: Увидел в блоге со сплетнями. Хорошо выглядишь, Джей.
Макс: Но мы оба знаем, что ты всегда хорошо смотрелась в кадре.
Я ненавидела такие «случайные» сообщения от Макса еще сильнее откровенных угроз. Они постоянно напоминали о его присутствии в моей жизни. Стоило немного расслабиться, и приходило новое, снова приводя меня в бешенство.
Разумеется, он делал это специально. Макс хотел терзать меня неопределенностью, и у него это прекрасно получалось.
Я вытерла липкие ладони о платье, вылезла из машины и зашла в отель. Алекс, Джош, Ава, Стелла и я молча поднялись на лифте на наш этаж, а когда друзья разошлись по комнатам, меня остановил голос Джоша:
– Нам нужно немного поговорить.
Я напряглась, и внутри все замерло по совершенно другой причине. Меньше всего мне хотелось выслушивать претензии Джоша.
Тем не менее я покорно зашла в его номер, и дверь за нами закрылась с тихим щелчком.
Мы сильно рисковали, учитывая недавний разговор с Авой, но сейчас это волновало меня меньше всего.
Джош не произнес ни слова, но в этом и не было необходимости. Меня укололо его молчаливое осуждение, знакомое и жалящее.
Я знала, о чем он думает.
Что это моя вина. Мое дурное влияние. Что я снова втянула Аву в неприятности. Это всегда моя вина.
– Давай, говори уже.
Я посмотрелась в темный экран висящего на стене телевизора – растрепанные волосы, уставшее лицо. Эта ночь обернулась настоящим кошмаром. Утешало только одно: Бриджит ушла прежде, чем все пошло под откос, избежав дополнительных волнений перед свадьбой.
У меня задрожал подбородок, когда Джош приблизился настолько, что меня окутало тепло его тела.
– Ты в порядке? – тихо спросил он. Обхватил мою шею и принялся массировать круговыми движениями. От его прикосновений давление в груди усилилось.
– Ага.
– Джулс, посмотри на меня.
Я поджала губы и покачала головой, боясь разрушить хрупкую плотину, сдерживающую слезы.
– Джулс.
Джош встал передо мной, обхватив мой подбородок большим и указательным пальцами. Он приподнял его, заставляя меня встретиться с ним взглядом. Заметная тревога стерла его гранитную маску.
– В чем дело?
– Ни в чем. Я устала и хочу спать, так что просто поори на меня, как обычно, и покончим с этим.
В его глазах промелькнуло удивление.
– О чем ты?
Я потерла руки, жалея, что не надела что-то посолиднее зеленого шелкового мини-платья.
– Сегодняшний вечер. Из-за меня арестовали Аву, я на нее плохо влияю и прочее. Сценарий мне хорошо знаком. Ты всегда считал, что я недостаточно хороша.
На его подбородке дернулся мускул.
– Я такого не говорил.
– Но думал.
Джош убрал руку и провел ею по лицу.
– Признаю, когда позвонила Ава, я разозлился, что вы опять влипли в неприятности, но прежде всего я волновался. Не только за нее… – Его голос понизился. – Но и за тебя.
– Почему?
– Почему что?
– Какое тебе дело?
Между нами гудела напряженная тишина, грозившая лопнуть в любую секунду.
Джош сглотнул, но ничего не ответил. У меня упало сердце. Верно. Так я и думала.
– Если мы занимаемся сексом, это не значит, что тебе нужно изображать неравнодушие.
Наигранная забота в тысячу раз хуже ее полного отсутствия – она пробуждает ложную надежду, а ложная надежда разрушает душу. Это один из самых важных уроков, усвоенных мною в юности. Я постоянно думала, что обо мне заботятся, хотя на самом деле мною пользовались, а получив необходимое, не задумываясь выкидывали. Пока им снова что-нибудь не понадобится.
– Я слышала, что ты сказал, – добавила я сквозь ком в горле. – Аве.
Джош нахмурился:
– О чем ты?
– Первый учебный год. Общежитие. – Мне было немного неловко припоминать нечто столь давнее, но тот момент опутывал меня, словно плющ, и его яд медленно разъедал меня на протяжении многих лет. – Я слышала, как ты запрещал ей со мной дружить.
Я поправила ремень сумки и пошла по коридору к своей комнате. У профессора возникла чрезвычайная ситуация, и он не смог провести лекцию, поэтому у меня освободилось время. Я планировала занести учебник и заглянуть в какой-нибудь книжный рядом с кампусом.
Серые тучи за окном предвещали дождь, и нет ничего уютнее, чем бродить по книжному во время ливня. Я уже слышала тихое перелистывание страниц и чувствовала неповторимый сладковатый и мускусный аромат старых книг.
Я остановилась возле двери и вытащила из сумки ключ-карту, но прежде чем я успела открыть, сквозь тонкое дерево донесся низкий голос:
– Почему ты не можешь сменить соседку по комнате? Уверен, тебе пойдут навстречу, если ты объяснишь ситуацию с Джулс.
Я замерла, и сердце вдруг забилось с бешеной скоростью.
– Потому что я не собираюсь менять соседку, Джош. – Твердый отказ Авы немного согрел меня. – Она – моя подруга.
– Вы знакомы всего два месяца, а она уже втягивает тебя в неприятности, – возразил Джош. – Вспомни историю с часовой башней.
Лицо обдало жаром. Возможно, пробраться в закрытую часовую башню Тайера – не лучшая идея, но было весело, и Аве хотелось совершить какое-нибудь безумство. Да, охрана кампуса нас поймала, но потом отпустила, погрозив пальцем, так что никаких серьезных проблем не возникло.
– Она не заставляла меня туда идти, – сказала Ава. – Что ты прицепился к Джулс? Не можешь отвязаться от нее с тех пор, как увидел.
– Потому что я смотрю на нее и вижу неприятности. От нее одни беды. – Джош вздохнул. – Да, вы соседки по комнате, но вы едва знакомы. Ты можешь найти других подруг, Ава. От нее ничего хорошего не жди. Тебе в жизни не нужен такой человек.
Я услышала достаточно.
Развернулась на пятках и помчалась к выходу. В груди разливалась боль, но потом ее сменил гнев.
К черту Джоша. Мы виделись раза четыре, не больше, а он уже судил обо мне на основании одного случая.
Он не знал меня так хорошо, как ему казалось. Но я уже знала, что его ненавижу.
Загар Джоша потускнел.
– Это было семь лет назад, – тихо сказал он. – Люди меняются. Как и мнения.
– Разве? Ведь пока мы не начали заниматься сексом, ты относился ко мне как тогда.
Он вздрогнул.
– Послушай, мне тогда не следовало этого говорить, но… Я защищаю Аву, особенно после того случая в детстве. Ты не хуже меня знаешь, насколько она доверчива, и порой она доверяется неподходящим людям. Теперь я знаю – ты не такая, но тогда мы были едва знакомы. Я волновался и отреагировал слишком остро.
– А потом? – Я не могла избавиться от яда воспоминаний. – Я тебе никогда не нравилась.
– Потому что тебе не нравился я! – Джош провел рукой по волосам. Он был близко, и я чувствовала исходящее от него разочарование. – Мы оказались в порочном круге оскорблений и ненависти друг к другу, и я не знал, как его разорвать.
– Так что же изменилось? Кроме секса.
– Это не… – Он запнулся, и ком в моем горле набух.
– Именно. – Не плачь. Не плачь. – Хватит фальшивой заботы, Джош. Это неискренне.
Его ноздри раздулись, и в глазах впервые за вечер сверкнул гнев.
– Для человека, которого так бесят мои необоснованные суждения, ты делаешь ужасно много необоснованных суждений обо мне.
– Это не значит, что они неправильные.
Договорить я не успела – Джош сократил расстояние между нами и приник губами к моим губам. Я схватила его за руки, желая избавиться от боли в груди, хотя тело откликнулось на прикосновения.
– Значит, этого ты хочешь? – прошептал он мне в губы. – Только секс, никаких чувств?
– Как мы и планировали, – напомнила я с нарочитой легкостью. – Если ты к этому готов.
– Ты будто создана, чтобы меня бесить, Рыжая. – Он железной хваткой вцепился в мои запястья, а потом отпустил. – Вставай на колени.
Когда мои колени коснулись ковра, он уже расстегнул ремень и брюки, и в животе разгорелся жар.
Да. Мне нужно именно это.
Ни задушевных разговоров, ни дружбы, ни надежды на будущее. Просто секс. То, что я привыкла давать, и то, чего от меня всегда хотели.
Джош вошел в меня, и я закрыла глаза, отдаваясь ощущению, как по мне скользит его тело. Он играл на мне самую эротическую в мире мелодию, и, несмотря на эмоции, я кончила достаточно сильно, чтобы про все забыть.