У меня закипела кровь.
Раньше я никогда не ревновал женщин и ненавидел это чувство сейчас. Словно я поезд, мчащийся к обрыву, – утративший контроль и готовый разбиться.
– Конечно. – В зеленых глазах Ашера сверкнуло веселье. – Джулс, было приятно познакомиться.
– Взаимно. – Она улыбнулась ему, и пожар в моей крови разгорелся еще сильнее. – Давай встретимся, когда ты будешь в Вашингтоне. У тебя есть мой номер.
Встретимся? Номер? Какого черта?
– С удовольствием. – Ашер поцеловал ее в щеку. В груди взорвалась горячая, уродливая ревность. Мне хотелось оторвать его от нее и ударить кулаком в дурацкое, смазливое личико. – Увидимся.
Джулс дождалась, когда он окажется вне зоны слышимости и повернулась ко мне.
– Да?
– Что, черт подери, это было?
Я попытался, но не смог сдержать собственнического рычания.
– О чем ты?
Я сжал зубы от ее холодного, безразличного тона.
– О нем. – Я кивнул в сторону звезды футбола. – Об Ашере. Какого черта у него есть твой номер?
– Потому что я его сказала. – Джулс подняла брови. – Ты так грубо прервал нас из-за этого? Вообще-то мы разговаривали, и если тебе нечего сказать по существу, я бы хотела продолжить.
У меня возникло искушение закинуть ее к себе на колени и отшлепать за наглый тон, но нам требовалось обсудить кое-что поважнее Ашера. С ним разберемся позже.
– Нам нужно поговорить. Наедине.
Я глянул на наших друзей, но они были слишком увлечены танцами.
– Я занята, Джош. Нужно выполнять обязанности подружки невесты.
– Они выполнены.
Бриджит и Рис уже станцевали первый танец и разрезали торт, а все гости веселились на танцполе, пили или сплетничали по углам.
Мировые лидеры: точно такие же, как мы.
– О, разумеется. – Джулс приложила ладонь к груди. – Можно положиться на твой огромный опыт в качестве подружки невесты. Уж ты-то точно знаешь, в чем задача.
Я сжал кулаки. Мы вернулись к прежнему стилю общения. В обычной ситуации я бы обрадовался этому, как признаку нормальности, но сейчас только чертовски разозлился.
– Через пять минут у выхода, Рыжая, или я положу тебя к себе на колени и отшлепаю прямо здесь, на глазах у чертовых королей, королев и президентов, – прорычал я.
Щеки Джулс покрылись темно-розовым румянцем.
– Не указывай мне.
– Тогда не провоцируй меня.
Я развернулся на пятках и вышел из зала.
Видимо, Джулс почувствовала всю серьезность моей угрозы, потому появилась ровно через пять минут, сжав губы в упрямую линию.
Мы шли по коридору, пока не отыскали незапертую гостиную. Я запер за нами дверь, а потом… тишина.
Мы смотрели друг на друга, и воздух наполнился старыми обидами и невысказанными словами.
Ты всегда считал, что я недостаточно хороша.
Я слышала, что ты сказал. Аве.
Так что же изменилось? Кроме секса.
Мое раздражение из-за ее разговора с Ашером постепенно улетучилось, сменившись чувством вины и стыда. Я не знал, что Джулс меня услышит, но все равно чувствовал себя ублюдком из-за сказанных слов.
– О чем ты хочешь поговорить? – резко спросила Джулс.
– Я хочу… – Я замялся, пытаясь подобрать слова. – Извиниться.
Некогда извиняться перед Джулс Эмброуз было столь же мучительно, как отрезать себе язык. Теперь слова выходили с относительной легкостью.
Я понял, почему обиделась Джулс. Она права. Я засранец.
Мне следовало извиниться еще тем вечером, но меня так ошеломила новая информация, что не смог придумать подходящего ответа. Не только на историю с Авой, но и на последующие вопросы.
Так что же изменилось? Кроме секса.
Все.
Вот что я должен был ответить, но оказался слишком слеп, чтобы это увидеть, и слишком труслив, чтобы сказать.
Наше соглашение началось с секса, но оно никогда не касалось исключительно секса. Даже когда я считал, что ненавижу ее, мое отношение уже менялось. Каждая улыбка, каждый смешок, каждый разговор разрушали образ, созданный в воображении, и наконец осталась та, кого я не знал, но не мог отпустить.
– Ты уже извинился, – сказала она.
– Нет, еще нет. – Я сделал к ней еще один шаг. – Прости, что просил Аву перестать с тобой дружить. Я облажался.
Джулс отвела взгляд:
– Все в порядке.
– Нет. Хоть я и не хотел, чтобы ты это услышала, ты услышала. Я причинил тебе боль, и мне ужасно жаль.
Она покачала головой. По ее щеке скатилась слеза, сверкая серебром в лунном свете, и у меня в груди что-то надломилось.
– Раньше ты никогда бы не извинился.
– Раньше я был придурком.
– Кто сказал, что это изменилось?
Мои губы тронула легкая улыбка, но она исчезла, когда Джулс заговорила опять:
– Что мы делаем, Джош? Это должен быть просто секс.
Я постоянно твердил себе то же самое. Но чертовски устал притворяться, будто наша договоренность не переросла в нечто за пределами любых правил. А осознание, что, по мнению Джулс, я использую ее только для секса – пусть и с ее согласия, – скручивало сердце в тугой узел.
Я ничего не имел против секса без обязательств. Черт, да я занимался им постоянно. Но с Джулс это казалось неправильным, словно сшитый на заказ костюм, не подошедший по размеру.
– Рыжая, зачастую вещи не являются тем, чем должны быть.
Вот оно. Признание, тонко замаскированное под двусмысленность.
Оно повисло в воздухе, и стало так тихо, что я слышал учащенное дыхание Джулс и тиканье напольных часов в углу.
Тик. Тик. Тик.
Я не знал, когда перестал ненавидеть Джулс и начал ее желать. Но знал одно: это случилось, и ничего уже не изменить.
– Возможно, нам не следует.
Я замер.
– О чем ты? – уточнил я, скрывая за спокойным голосом бушующую в крови бурю.
Джулс подняла подбородок, но я уловил в ее голосе легкую дрожь.
– Мы должны встречаться с другими людьми. Наше соглашение не эксклюзивно. Пришло время воспользоваться этим пунктом.
В груди поднял голову и зарычал темный, уродливый зверь.
– Черта с два.
С кем, черт подери, она собралась встречаться? С Ашером Донованом? Ублюдок – известный бабник, и даже не живет в Вашингтоне.
– Таковы правила, – напомнила Джулс.
– Правила меняются.
– Нет. – Она отодвинулась, и в ее взгляде мелькнула паника. – Не в нашем случае.
– Раньше тебя никогда не смущало нарушение правил.
Я двигался к ней; она отступала назад. Простой, непрерывный танец, который закончился, когда она прижалась спиной к стене и ее губы оказались в сантиметре от моих.
– Чего ты так боишься, Рыжая? – Мое дыхание скользило по ее коже.
– Я ничего не боюсь.
– Чушь.
– Все должно было быть просто.
– Не получилось.
В ней никогда не было ничего простого. Джулс была самой сложной и очаровательной девушкой, что я встречал.
Она закрыла глаза.
– Чего ты хочешь? – спросила она смиренно.
По ее щеке скатилась еще одна слеза. Я вытер ее большим пальцем, чувствуя, как внутри бушует яростная потребность ее защищать.
Я не знал, чего от нее хочу, но знал, что хочу ее. Знал, что она преследует мои мысли и вторгается в сны, став единственной, кого я желаю видеть. И знал – именно рядом с ней я чувствую себя по-настоящему живым.
– Я хочу тебя. – Мне не требовалось приукрашивать правду и подбирать цветистые выражения; заявление было достаточно мощным само по себе. – Мы не встречаемся с другими людьми, Рыжая. Мне плевать на изначальные условия нашего соглашения. Знаешь почему?
Она тяжело сглотнула:
– Почему?
Я опустил голову и погладил ее по волосам, притягивая еще ближе.
– Потому что ты моя, – сказал я ей прямо в губы. – Только позволь другому мужчине к себе прикоснуться, и узнаешь: я могу лишить человека жизни так же легко, как спасти.
Глава 33Джулс
Только позволь другому мужчине к себе прикоснуться, и узнаешь: я могу лишить человека жизни так же легко, как спасти.
Слова Джоша крутились в голове, словно одновременно красивая и пугающая испорченная пластинка. Прошло четыре дня, а я так и не нашла кнопку «пауза».
Даже сейчас, стуча по клавиатуре в клинике, я ощущала на коже шепот Джоша.
На этом наш разговор закончился. Мы вернулись на свадьбу, сердце бешено колотилось в груди, в венах бурлила кровь. Будто он хотел запечатлеть свои слова в моей памяти, и ему это удалось.
Чего ты так боишься, Рыжая?
Всего.
Я всегда была девушкой, которая хорошо проводит время, предпочитает случайные связи и отталкивает парней, пока они не подошли слишком близко. Боясь, что если они присмотрятся слишком внимательно, то увидят настоящую меня, а настоящей меня окажется недостаточно.
Как оказалось недостаточно маме и Максу. И иногда оказывалось недостаточно даже мне.
Но Джош видел во мне худшее, предполагал худшее и все равно хотел остаться. Пробуждая опаснейшую из эмоций: надежду.
Видел почти все худшее, прошептал в голове насмешливый голос.
Он не знал о моем прошлом и о поступках, совершенных ради денег. И никогда не узнает.
– Джулс.
Я испуганно подскочила, но потом расслабилась.
– Привет, Барбс.
Барбс прислонилась к моему столу и постучала по экрану компьютера.
– Пора идти, милая. Мы закрываемся.
Я огляделась и с изумлением увидела, что офис фактически опустел. Я даже не заметила, как ушли остальные.
– Верно. – Я провела рукой по лицу. Господи, я сама не своя. – Сейчас, только все закрою.
– Не торопись. – Она пристально на меня посмотрела. – Странно, что Джош не явился сегодня отпраздновать дело Бауэра. У него выходной.
Мы успешно стерли судимость Теренса Бауэра и узнали утром, что он устроился на работу – это позволит семье продержаться, пока выздоравливает его жена. Это была большая победа, но особого восторга я не испытала, хотя работала над делом с самого начала.