Я вышла, оставив покрасневшего и одинокого Макса в номере.
В голове бурлили тысячи мыслей, пока мы с Кейджем спускались на лифте в вестибюль.
Пришло время проститься с прошлым. Как я.
Вот только я этого не сделала – не совсем.
Я планировала подбросить украденное обратно в дом Джоша, предоставив ему разбираться в мотивах грабителя. Но тогда ложь навсегда останется камнем на моем сердце. Даже если Джош так и не узнает, о случившемся буду знать я. Каждый раз, когда он будет меня целовать, каждый раз, когда будет мне улыбаться, я буду знать, что обманываю его, и это сожрет меня, а в конечном итоге и нас, заживо.
Как построить отношения на лжи?
Ответ: никак.
Двери лифта открылись. Я прошла по вестибюлю, едва замечая уродливый оранжевый ковер и потертые диваны.
Проститься с прошлым – не значит похоронить его под новым фундаментом, надеясь, что никто не найдет; это значит выставить уродство на свет и взять на себя ответственность.
Невозможно исцелиться от того, чего не признаешь.
Когда мы с Кейджем вышли из отеля, в голове появилась ясность.
Я знала, что делать.
Я должна сказать Джошу правду.
Глава 46Джош
– У тебя подозрительно хорошее настроение. – Клара удивленно приподняла бровь, когда я вышел со смены. – Причина начинается на «Дж» и заканчивается на «улс»?
– Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, – сказал я, почти насвистывая.
Не считая кражи со взломом, у меня выдалась чертовски удачная неделя. Я попрощался с Майклом, мы с Алексом снова стали друзьями, и на работе все проходило относительно легко. Для отделения экстренной помощи это означало отсутствие смертей и происшествий с массовыми жертвами, хотя был ужасный случай с одним идиотом и паяльной лампой.
К тому же на следующей неделе Джулс сдаст экзамен, а значит, скоро мы наконец-то снова сможем ходить на настоящие свидания.
Первое я уже запланировал: поездку на выходные в Нью-Йорк, на временно возобновленный мюзикл «Блондинка в законе», в сочетании с хорошей едой и сексом.
Пришлось снова меняться сменами, и мероприятие обходилось чертовски дорого для зарплаты ординатора, но Джулс заслужила. Сдать экзамен – большое дело.
– Отлично. Можешь не говорить, догадаюсь сама. – Клара добродушно закатила глаза. – Но скоро тебе придется обнародовать свои отношения, иначе другие медсестры попросту не отстанут.
– Признаюсь, когда ты признаешься в серьезных отношениях с Тинсли. – Она нахмурилась, и я улыбнулся. Она встречалась с Тинсли уже несколько месяцев, но до сих пор отказывалась признавать, что это серьезно. А говорят, это у меня проблемы с обязательствами. – Так я и знал.
– До свидания, доктор Чен, – многозначительно сказала она.
Я засмеялся, помахал рукой и ушел.
Сегодня вечером я планировал выпить с Алексом, но оставалось еще четыре часа. Есть время принять душ, немного вздремнуть, и возможно, немного изучить Нью-Йорк. Я читал о ресторане, где, судя по отзывам, подают потрясающее мороженое с соленой карамелью.
Подойдя к дому, я набрал код и открыл дверь. После взлома я первым делом установил домашнюю систему безопасности. Ее порекомендовал Алекс, а его мнению я доверял.
И пусть она находилась на десятом месте в списке его рекомендаций. Первые девять оказались чертовски дорогими, а эта по крайней мере вошла в десятку лучших.
Приняв душ, я почти погрузился в полусон, но меня разбудил звонок в дверь. Я натянул спортивные штаны и с приятным удивлением обнаружил на крыльце Джулс.
– Привет, Рыжая. – Я приветствовал ее с дерзкой ухмылкой. – Тянет ко мне, да? Тебя можно понять. – Я указал на себя. – Взгляни на это.
Я по-прежнему был без футболки после душа, и не хочу хвастаться, но мой пресс – настоящий шедевр.
– Если бы я знала, что у тебя компания, я бы подождала, – сухо ответила Джулс. У нее в руках была большая сумка-портфель – странно, ведь она не рисует. Возможно, она ходила по магазинам. – Не хотела прерывать твои еженедельные занятия любовью с эго.
– Ежедневные, – поправил я. – Любовь к себе имеет решающее значение. Но ты крутая, и ради тебя я готов прерваться. – Я втянул ее внутрь, ногой захлопнул за нами дверь и поцеловал Джулс в губы. – Решила сделать перерыв в учебе?
– Ну, вроде того. – Джулс как-то нервно заправила за ухо прядь волос.
– Ну, не прерывайся слишком надолго. Я ужасно рад тебя видеть, но хочу, чтобы ты надрала всем задницы на экзамене. – По спине пробежало предвкушение. – Когда все закончится, тебя ждет сюрприз.
– Жду с нетерпением.
Я нахмурился, услышав столь сдержанный ответ. Я думал, она не отстанет, пока я не сдамся и не расскажу про сюрприз.
– Все в порядке?
– Да. Нет. То есть мне нужно тебе кое-что сказать. – Она глубоко вздохнула, избегая смотреть мне в глаза. – Насчет картины, которую украл грабитель.
– Ладно… – я прищурился. – Ты же не заставишь меня покупать ту картину из интернета? Собаку, играющую в покер? Конечно, она крутая и все такое, но она наверняка висит дома у тысяч людей.
– Нет. – Ее смех прозвучал натянуто. – На самом деле история довольно забавная. Картина у меня. Та, которая пропала.
Я недоуменно нахмурился:
– Ты нашла принт?
– Нет. – Джулс подняла портфель. – Настоящая. Та, которую украли из твоей комнаты.
Моя улыбка исчезла, и по коже инеем расползлось дурное предчувствие. Как, черт подери, она раздобыла картину, если полиция не смогла найти ни единой зацепки?
– О чем ты?
Вместо ответа Джулс медленно расстегнула портфель и вытащила картину.
Я тупо уставился на нее.
Вот она, во всей своей коричнево-зеленой красе. Я никогда не замечал, насколько она высокомерна. Картина ухмыльнулась, и в голове напевно прозвучала ее насмешка.
Я знаю то, чего не знаешь ты. И тебе не понравится, когда ты узнаешь…
– Это еще не все. – Дрожащий голос Джулс прозвучал как-то искаженно. Дурное предчувствие переросло в ледяное неверие, когда она полезла в сумочку и достала еще три предмета.
Мои часы. Мой планшет. Мою пачку наличных на экстренный случай.
Нет.
Она положила их на журнальный столик, и ее руки дрожали так же сильно, как и голос.
Нет, нет, нет.
– Скажи, что ты выследила вора и вернула вещи. – Я едва слышал себя из-за шума в ушах. – Скажи, что у грабителя проснулась совесть и он оставил эти предметы на моем крыльце, пока я принимал душ, а ты их нашла. Черт побери, Джулс, скажи хоть что-нибудь!
Только развей подозрения, сжимающие горло и перекрывающие кислород.
– Я украла эти вещи. – Признание Джулс пулей пронзило грудь. Я вздрогнул от жгучей боли. – Мне очень жаль. Я не хотела. Он шантажировал меня, и я не видела другого выхода, и…
Ее бессвязное объяснение затихло, когда шум в ушах превратился в рев. Слова слились в мутный поток, окрасив мир в уродливые серые и злые красные оттенки.
Она была художницей, и я оказался заперт в созданном ею сюрреалистическом кошмаре.
– Кто? – Я ухватился за последнее, что услышал.
Мозг отказывался работать, и мне потребовалось немало усилий, чтобы произнести это слово. Джулс обхватила себя руками за талию.
– Макс.
Макс. Парень, которого я видел в «Гиацинте».
Темная ярость потекла по венам и просочилась в голос, когда я услышал про этого самодовольного ублюдка.
– Начни сначала.
Оцепенев, я слушал объяснения Джулс, на этот раз более внятные – про ее деятельность в Огайо, отношения с Максом, секс-видео, шантаж, как она забралась в мой дом, а потом наконец избавилась от видео и вернула картину.
Когда она закончила, наступившая тишина показалась мне оглушительной.
– Мне жаль. – Джулс сглотнула. – Следовало рассказать тебе раньше, но я боялась разрушить наши отношения, когда мы только начали ладить. Я боялась твоей реакции и думала…
– Думала что?
– Если я расскажу тебе о прошлом, это подтвердит все твои самые худшие предположения.
Ее голос затихал с каждым словом, будто она понимала, насколько они чертовски глупы.
Моя ярость усилилась. Вытекла из вен и наполнила грудь, опустошая ее, пока там не осталось ничего.
Половина была направлена против Макса за то, что он сделал с Джулс.
Другая половина…
Дыши.
– Понятно. – Как бы я ни старался, мне не удавалось почувствовать ни грамма тепла. Кровь застыла в твердую, болезненную лужу, и я боялся расколоть ее малейшим движением. Расколоть на тысячу сосулек, которые разорвут меня изнутри. – А почему рассказываешь сейчас?
– Я больше не хочу лгать. Я не хотела лгать никогда, но я… – Джулс глубоко вздохнула и расправила плечи. – Я хочу начать все сначала. Без тайн и лжи.
– Понятно, – повторил я. Холод в груди усилился. – Я прощаю тебя.
Она запнулась, сбитая с толку контрастом между моими словами и холодным тоном.
– Правда?
– Да. – Я улыбнулся. Странное ощущение – будто я насильно искривил рот в положение, на которое он уже не способен. – Иди сюда, Рыжая.
Прозвище горчило на языке.
Секунду поколебавшись, она шагнула ко мне.
Даже с серой кожей и темными кругами под глазами – самое прекрасное и коварное существо, что я видел.
Я обвил рукой ее шею и нежно провел большим пальцем по коже, прежде чем притянуть ее к себе и поцеловать так сильно, чтобы она охнула от боли.
– Больно?
Джулс покачала головой, ее мышцы напряглись под моими пальцами.
– Хорошо. – Я смягчил поцелуй, успокаивая ее губы языком. – Тебе не следовало лгать, Рыжая, – прошептал я. – Ты же знаешь, я ненавижу лжецов.
Я почувствовал, как у нее задрожали плечи.
– Знаю.
– Но ты… – я провел губами по ее подбородку и опустился к шее. – Ты такая красивая. Такая милая под своей колючей броней. Ты знаешь обо мне то, чего никогда не узнает больше никто. – Я вонзил зубы в изгиб между ее шеей и плечом. – Как я могу на тебя злиться?