— А не нужно меня идеализировать, — весело огрызнулся он, — я живой человек и ничего такое мне не чуждо. Я тоже с трудом терплю его. Но и у меня есть разговор…
— Не нужно, это лишнее, — напряглась я.
— Это не о нас с тобой и не о Яське — дела посторонние.
— Юридические вопросы?
— Можно сказать, и так — согласился муж.
— Приглашай… — тяжко вздохнула я, — не стало бы только хуже…
Лёша жарил в тени шашлыки, рассказывая Вере про строительство дома — все тонкости и сложности. Лёва боролся с новой большой игрушкой — мягким зеленым динозавром, который привезли ему гости. Специально для этого манеж разобрали, вынесли и собрали его уже на улице. На расстеленном в траве покрывале собирали очередного лего-динозавра Яна и Ваня. Я ревниво сравнила мальчиков и решила, что все-таки имя Лев подходит нашему больше.
Вадим выглядел уверенно и солидно, а его женщина была маленькой, щуплой и все-таки симпатичной. Ей очень шли большие очки и тяжелый узел светлых волос на затылке, бермуды, матерчатые кроссовки на платформе и свободная светло-серая туника. Вадим был внимателен к ней и даже заботлив. Но это не царапало и не екнуло ничего внутри, не отозвалось ревностью или завистью, потому что Алексей практически не выпускал меня из рук, постоянно обращаясь ко мне, улыбаясь… буквально купая во внимании. Отпустил только для разговора с Вадимом, когда тот попросил об этом.
— Ты напрасно обвиняла меня, Ксюша, — не стал он тянуть, когда мы отошли и присели на колоду у песочницы.
— Как только Елена озвучила мне свои намерения касаемо Яны, я принял решение расстаться с ней.
— А если бы она не требовала Яну?
— Не знаю… Я жалею, что так случилось — во всех отношениях. Думаю, если бы и ушел к ней, то ненадолго.
— Что, даже сейчас жалеешь? — оглянулась я на Веру. Она обеспокоенно поглядывала на нас, а Алеша отвлекал ее разговором. Вот он, кажется, был совершенно спокоен.
— Мы с Верой подходим друг другу, мне хорошо и спокойно с ней, она замечательный человек. Мне ее послали в утешение, наверное. Или меня — ей. Но детей у нас не будет — она не может. Ваня ее приемный сын.
— А от Лёвушки ты отвернулся, — неконтролируемо дернула непонятная обида. Может потому, что как это вообще возможно — от Лёвушки?
— Это другое. Он заслуживает большего, чем если бы его просто терпели. А Ваню я принял легко — он очень спокойный мальчик, тихий. Наверное потому, что раньше сильно болел. Они помогли мне, а я — им. Присмотрись к Вере, пожалуйста. Я все-таки хотел бы иногда забирать к нам Яну. Мы будем доводить тебе программу дня, согласовывать.
— Господи, Вадим! — запекло что-то, защемило… Жалость? Да с чего?
— Я присмотрюсь, обещаю тебе. Спасибо, что приехали, ей, наверное, нелегко — смотрит на нас.
— Она понимает, что разговор был нужен. Разреши ей ближе пообщаться с Яной. Она педагог, должны найти общий язык, — нервно сжимал и разжимал он пальцы.
— Не нервничай, пожалуйста, я не против, — встала я с колоды, — только сейчас я привлеку ее собирать на стол.
— Спасибо… Я очень скучаю по Яне.
Все было неплохо — вкусно и мирно, во всяком случае. Мы много говорили о нашем доме и о детях. Вот только приглашать их еще раз не было никакого желания. Может со временем — потом? Нас тоже не просили с ответным визитом — все понимали, что и эта встреча была вынужденной.
Я присмотрелась. И Яне тетя Вера будто бы тоже понравилась — умная, спокойная женщина. Мне она показалась надежной. И кто его знает?! Может и оставалось что-то до этой встречи, ощущаясь как незавершенность и незаметно нервируя? Но теперь вспоминать Вадима я стала как-то спокойнее.
— Все нормально? — спросил меня Алеша, когда гости уехали.
— Спасибо, Лёш. А ты не поговорил с ним, хотя и собирался, — заметила я, намывая посуду.
— Не стал… помнишь, я недавно ездил на кладбище?
— Да. И что? — удивилась я.
— Сторож сказал, что Вадим все еще бывает там — очень редко, но бывает. Хотел открыть ему глаза на нее — вряд ли он знал о ее похождениях, но язык не поворачивается… Жаль его, представляешь? Хрен что такое! — потер он лоб, — я скрывал тогда от тебя — боялся, просто не хотел… категорически не хотел, чтобы она снова влезла в мою жизнь, ломая и круша ее простым напоминанием о себе. А он сам ее держит… на хрена? А сейчас подумал — куда я лезу? Может пускай само собой? Вера потихоньку вытянет его из этого дурдома. А может и неплохо, что о Ленке хоть кто-то еще хорошо помнит, кроме матери? Прожила как-то… — махнул он рукой и улыбнулся:
— Хватит о них! Пошли купаться?
— О! А давай! Только возьми радио-няню, — загорелась я.
— Окна открыты. И так услышим.
— Лёш…?
— Ладно…
Вода была теплой, как парное молоко и немного отдавала болотом — все еще стояла жара. Купание почти не принесло облегчения и после речки пришлось пойти в прохладный душ — вдвоем. Но мы просто смыли запах тины и потерли друг другу спинки — на что-то еще не было ни сил, ни желания.
Оба сегодня ужасно устали — и морально и физически. Поэтому будто бы и спать хотелось, но не спалось. И мы долго лежали, раскинувшись на широкой постели и улавливая влажными телами ветерок от открытого окна. Лениво переговаривались, до самых последних мелочей обсудив покупку автодома. Я уцепилась за эту не самую дешевую идею, потому что хотела быть рядом с ним не теряя, по возможности, ни единого дня.
Наверное, можно и нужно было смириться, принимая его отлучки и эту работу и пойти на уступки. В конце концов, смирилась же мама с условиями Джаухара — женской и мужской половинами? Нет, ну… традициями, конечно же, но иначе, как странностями я их не ощущала. Но она приняла чуждый ей менталитет и притерлась, привыкла. А я знаю, что так и продолжала бы нервничать, боясь потерять мужа. Когда-нибудь время вытянет и меня из этого панического состояния — я привыкну к мысли, что он мой, совсем потускнеет и забудется предательство Вадима и все переживания, с ним связанные, но пока — так. Если уж есть такая возможность и он дает мне ее сам.
И очень вряд ли, покупая этот прицеп, он рассчитывал на мою помощь хоть в чем-то. Скорее, хотел избежать очередной нервотрепки, держа меня на виду, как проблемного ребенка.
А я попробую! Я постараюсь не быть обузой даже на пасеке. Как? Пока без понятия — думала я, засыпая.
Эпилог
— Твою ж ма-а-ать…
— Не ругайся, — тихий смешок со стороны мужа.
— Ты делаешь из меня какую-то свиноматку, Лёша, — тихо и безнадежно отметила я, бессильно опуская руку с тестом: — А я-то думаю — что меня колбасит? Хрень какая-то… немыслимо — месячных еще не было, молоко, кормление, дюрекс твой… Бл…!
— С ума сошла? Тише…
Алексей обнимал меня и тихонько укачивал, успокаивая. И ни фига — не получалось. Я тихо плакала, разом представив все прелести ближайших лет. Лёвушке будет всего два — совсем маленький и я помнила Яну в таком возрасте — им нужно все наше внимание, они совсем глупенькие еще, бестолковые, а лезут везде. А становление речи, а разнообразные навыки, а общее развитие? Как я смогу, когда успею? У меня на руках будет по-настоящему маленький ребенок и Лёвка резко станет взрослым, требования к нему повысятся, да он элементарно будет мешать! Как я допустила это? Как он допустил?!
— Лёва будет буквально брошен на выживание, — подвела я итог своим размышлениям, — накормлен, вымыт, одет, но и только. Янке скоро в школу… у меня не будет времени заниматься с ней. А ты?! Ты же сам сбежишь в поисках тихой пристани! Потому что здесь закономерно образуется дурдом! Я отказываюсь… Есть такое понятие, как долгосрочное планирование — и семьи в том числе. Ничего страшного — срок, скорее всего, позволяет, я — за прерывание.
— Я не могу заставить тебя рожать, — выпустил меня Алексей и отошел в сторону: — Делай, как знаешь. Но ты, как всегда, бежишь впереди паровоза… и почему-то упорно мне не доверяешь. Я никуда не сбегу! Набегался уже. И мы всегда можем взять няню.
— И няня будет убирать дом, делать покупки, заниматься с Яной, готовить еду…? Дальше продолжать? — усмехнулась я. Хотелось орать, крушить и швырять все направо-налево! Рядом с этим мужчиной моя фертильность зашкаливала! Самые надежные презервативы рвались! Четыре на тысячу, по статистике, но какая, к черту статистика, когда это мы? Она вся досталась нам! Физиология, все ее особенности, связанные с кормлением и народные приметы стройными рядами шагали коту под хвост!
— С сентября по май мы будем жить в городе — там школа. Уже обсуждалось, что два часа в дороге каждый день — это много, да и рискованно. Квартиру возьмем побольше — с гостевой для няни. Для уборки есть специальные службы, еду, в крайнем случае, можно заказать — готовить будут специально для нас. Я максимально освобожусь — на пасеках зимой я не нужен, остаются только гостиница и ресторан. Но ты выбрала самый простой путь, — отвернулся муж, голос его подрагивал… от злости, конечно же. Я и сама сидела злая, как собака. Виноваты были оба — гормональные препараты во время кормления противопоказаны, я знала это и понадеялась на все остальное, а он, кажется, в эти моменты вообще не думает.
Я не хотела этого ребенка, он был не вовремя. Кроме всего прочего, я только-только стала худеть, сбросив половину набранного веса и, что бы там не говорил Алексей, стала чувствовать себя легче, да и выглядеть лучше. А сейчас все по новой? И это он только говорит — животик… толкается… и прочее ми-ми-ми! А когда рядом с ним нарисуется маленький танк? Они никогда не обходят вниманием стройных и красивых, даже если рядом жена. Все без исключения, всегда! А некоторые и не только смотрят.
Господи, что же делать — мучилась я, пару дней после этого наблюдая предельно собранного, заботливого, внимательного и очень спокойного, в том числе и в отношении меня, мужа. С его стороны это был настоящий шантаж и манипуляция, но я понимала, что пока еще несерьезно — просто демонстрация.