— Ты первая, — отступил он, улыбнувшись.
— Спасибо, — засмущалась я, до конца не понимая, что происходит.
Вытерев руки, я уселась на угловой диванчик за стол. Обстановка на кухне не была дорогой, но такого уюта и тепла я не чувствовала ни разу. Мягкий, жёлтый свет; обои с рисунком цветов; голубая тюль на пластиковом окне, подоконник которого заставлен горшками с разнообразными цветами; радиоприёмник на стене, тихо играющий композиции прошлых времён и аппетитное шкворчание от плиты…
— Молочка? — спросила Клавдия Романовна, улыбаясь.
— Да, спасибо, — улыбнулась я в ответ.
— И мне, — присел рядом Слава, двигая стакан в сторону коробки молока в руках у женщины.
— Куда ж без тебя, — рассмеялась она, следом наполняя и его стакан.
Затем она по очереди наполнила и поставила перед нами тарелки с пюре и, сняв сковороду с плиты, открыла крышку, усиливая аппетитный запах румяных котлет. В желудке заурчало, вызывая улыбки на лицах хозяев и смущение на моём собственном. Слава легонько пихнул меня локтем и подмигнул. А его бабушка тем временем положила себе и мне по одной котлетке, а Славе две, заставляя того довольно улыбаться. Вынула из холодильника огромную тарелку с оливье и поставила на стол. Нарезала хлеба. И, раздав приборы, села за стол сама.
— Приятного аппетита, детки.
Мы тут же приступили к еде. И я тайно радовалась, что аппетит у меня не пропал. И, вообще, было отлично, что я была не одна. Так намного легче. Словно случившееся было не со мной.
— Ну что ж, Слава, рассказывай, где отыскал такую красавицу?
— Ба, не смущай гостью, а то сбежит.
— М-мы работаем в одной компании, — улыбнулась я женщине.
— Я рада, что вы общаетесь. А то в последнее время я чаще всего вижу своего внука у компьютера, — бабушка чуть подалась в мою сторону и заговорщицки шепнула: — Разговаривает с ним без умолку, как с живым человеком.
— Ба! Я же объяснял, что снимаю видео, кадры которого ты не раз мне украшала.
— Тьфу на тебя. Живое общение важней, чем какие-то видео. Ты согласна со мной, дочка?
— Угу, — кивнула я, сдерживая смех.
— А вообще он столько дел делает сразу, что я уже забеспокоилась, что он так и останется без невесты… Учёба, работа, помощь мне-старенькой, ви-де-о… Не жалеет себя. Так здорово, что ты у него появилась и он нашёл время на личную жизнь.
— Ба, мы просто друзья, — вздохнул Слава, скупо улыбнувшись на мои зардевшиеся щеки.
— Друзья, так друзья, — не стала спорить женщина. — Главное — живое общение. Оно приносит гораздо большее удовольствие, верно?
Далее Слава увёл разговор на отвлечённые темы и, когда тарелки опустели, были вымыты и высушены мы с ним вернулись в его комнату.
— Твоя бабушка… Она… она больна? — тихо спросила я, присев на кровать.
— Да, — выдохнул Слава, усевшись в кресло за компьютерным столом. — Рак. Лечение возможно, но нужны деньги на операцию и лекарства после. Я уже неплохо накопил. На стримах, в том числе, — усмехнулся он. — Плюс родители. Осталось немного и она будет здоровой.
— Да, а где твои родители?
— Они живут отдельно, а я после диагноза перебрался сюда, чтобы быть под рукой.
— Это… ты молодец, Слав.
— Я не смог бы по-другому. Хотя, отец и злится, считая, что я забью на учёбу. Но я справлюсь, всяко — выдохнул он и улыбнулся.
— Да…
Я отвела глаза, которые вновь защипало от слёз. Разве мои проблемы сравняться с проблемой этой доброй женщины? С проблемами Славы? Замечательные люди, которые не сдаются, ищут решение, прямо смотрят в лицо неприятностям. И не сбегают от них…
Пожалуй, нужно вернуться домой. Нужно стойко перенести правду. Глаза в глаза. И пусть это убьёт меня, но я должна быть сильной. Должна. Но…
— Слав?
— Да?
— Можно я сегодня переночую у тебя?
Двадцать первая. Губительная злость
Мне, как почётной гостье досталась кровать, а Слава расстелил себе матрац на полу. Мы долго болтали о разных пустяках, пока, наконец, не уснули.
Снился мне Яр. Его тёплые руки, горячие губы и колючая щетина. Во сне я, почему-то не знала всей правды, наслаждаясь теплом солнца в его компании… Улыбки, смех, горящий взгляд… Мой Яр. Такой родной и хороший…
Из-за сна раннее утро выдалось особенно тяжёлым. Я до скрипа зубов хотела, как во сне — не знать. Это сумасшествие, но лучше бы мне никогда не открылась правда. Яр успел слишком глубоко забраться в моё сердце, залезть под кожу, стать необходимым, как воздух…
Не представляю, как мне быть…
От слёз меня спасла добрая улыбка Славы. Наверное, если бы не он я довела бы себя до крайностей. Его простая, пусть и со своими сложностями жизнь отвлекала, грела и приносила небольшое облегчение. Уютно и тепло.
Его бабушка накормила нас плотным завтраком и пожелала легкого рабочего дня. Очень приятная женщина, и мне безумно жаль, что ей приходиться проходить через такое испытание. Хорошо, что у неё есть Слава и, что у Славы есть она. И хорошо, что — пусть на некоторое время — они были и у меня.
Слава посадил меня на автобус, дав денег на проезд. Ужасно не ловко, учитывая его ситуацию, но сумочка осталась в офисе. Я обещала вернуть деньги при первой же возможности, на что он снисходительно закатил глаза. И, чёрт, я видела некоторую грусть на его лице, когда мой автобус тронулся с места. Он помог мне в очередной раз, а я… Я в который раз сделала ему больно.
Прости меня, Слав…
Наверное, я ужасный человек и заслуживаю то, что происходит в моей жизни.
А теперь домой — переодеться и на работу — смотреть правде в глаза.
Запасной ключ я взяла у консьержа, зачем-то соврав, что оставила сумку у подруги.
Я дрожала, пока ехала в лифте. В квартире всё будет напоминать о выходных, наполненных счастьем и нереальными надеждами…
А ещё я жутко боялась, что правда встретит меня раньше, чем я рассчитывала… Ведь, Яр мог взять ключи в моей сумочке.
Я осторожно открыла дверь и вытянулась, как струна, встретившись со взглядом холодных глаз.
— П-папа?
— Сядь, — приказал он, не здороваясь.
Мы не виделись почти месяц, и, похоже, он не скучал. Впрочем, как и я. Единственное, что я сейчас испытывала — это страх. Безумный, леденящий сердце.
Я послушно прошла к креслу и села с прямой спиной, опустив глаза в пол.
— Ты перешла черту, Злата, — начал он вкрадчивым и бездушным голосом. — Свобода ударила тебе в голову, выветрив из неё твои обязанности. Почувствовала себя взрослой? Это не так. Ответственные люди не позволяют себе уходить с работы, когда вздумается. Не позволяют себе отключать телефон. Ты хоть представляешь, что испытала за эту ночь твоя мать? Она места себе не находила. И твой жених тоже переживал. Я знал, чем закончится вся эта нелепость с отдельным жильём и работой. Ты слишком глупа и неразборчива для самостоятельной жизни. Посмотри на меня! — повысил он голос, заставив меня вздрогнуть. — Кидаешься в объятья к какому-то сосунку, как какая-нибудь девка с улицы! Не ночуешь дома! Разве, для этого мы с твоей матерью вкладывали в тебя столько сил и времени? Для того, чтобы ты при первой же возможности отдалась мальчишке из неблагополучной семьи? Этого никогда не будет, Злата. Никогда. Твоя судьба решена и не пытайся её изменить. Ты выйдешь замуж за человека, которого тебе выбрал я! Откажется он, я найду другого. Я не позволю тебе связать свою жизнь с отбросами. Не позволю меня опозорить! Ты меня поняла?
Я молчала, прикованная к ледяному взгляду отца. Яр… Яр предал меня, всё ему рассказав… Зачем? Зачем он так со мной?
— Ты поняла меня?! — гаркнул папа.
— Да, — тихо выдохнула я.
— Ты сегодня же вернёшься домой. Никаких подруг и тем более встреч с этим сосунком. Работать можешь продолжать, но лишь по настоянию твоего жениха и до первой ошибки, которая покажет твою несостоятельность, как ответственного человека. А я не сомневаюсь, что она случится. Ты разочаровала меня, Злата. И вернуть моё доверие будет не просто. Но ты приложишь все силы, так? Так, Злата?!
— Так.
— Отлично. Запоминай: работа — дом, дом — работа. И не дай бог ты откажешься от водителя, желая прогуляться пешком. Ты моя дочь и только я решаю, как тебе проводить время. До тех пор, пока ты не выйдешь замуж. Но и после не советую меня злить. Встретимся за ужином, матери позвоню.
Он поднялся и, не оборачиваясь, покинул квартиру. Которую и мне предстоит покинуть. Из-за Ярослава. Из-за его предательства.
Ему оказалось мало той боли, что принесла мне правда о нём? Или он так отомстил за то, что я ушла со Славой? За то, что он оказал мне помощь, когда я находилась в подавленном состоянии?
Боже! Это невыносимо и ужасно не справедливо! Как он мог, прекрасно зная, какой тиран мой отец? Как я его боюсь? Как не могу ему противостоять?
Из самого нутра поднималась горькая, отравляющая организм злость. На отца. На саму себя. На Яра. Особенно на него! Как же это низко! Впрочем, это не первый его низкий поступок…
Что ж. Как он сам мне не раз говорил: он не мой отец. И я смогу высказать ему всё, что думаю.
Принимая душ, я пришла к двум неутешительным выводам.
Яр никогда не давал мне выбор. Лишь делал видимость. Иначе, зачем ему рассказывать про Славу папе? Чтобы воздействовать на меня. Может, наш бизнес-брак ему важен также, как и отцу?
Второе. Если он спал со своей сестрой, после нашего знакомства — после нашего настоящего, первого поцелуя! — наверняка, предполагал продолжать эту больную связь и после заключения брака.
Безумно больно это всё осознавать, но злость помогает мне контролировать боль.
Пусть я не в силах противостоять отцу, зато Ярославу смогу.
По крайней мере, очень постараюсь.
Я опоздала на десять минут. Аля, также, как и Эрика сделали попытку меня остановить, по всей видимости, для того, чтобы узнать о моём вчерашнем поведении. Но я не дала им шанса. Боялась, что собьют меня с настроя.
Я без стука открыла дверь в кабинет Ярослава, застав его за рабочим столом.