— Злата…
По сердцу больно ударил его обеспокоенный вид и облегчение от того, что я здесь, но я постаралась сосредоточится на его предательстве.
— Доброго утра, Ярослав…Георгиевич, — совсем не по-доброму начала я, закрыв за собой дверь, но оставив небольшую щель для отступления. — Я приношу извинения за своё вчерашнее безответственное поведение. Я не имела права уходить с работы без предупреждения. Могу задним числом написать заявление на день без содержания. Вас устроит?
— Ты злишься, — не спрашивал он, прищурившись. — Понимаю. Но позволишь мне всё объяснить?
— Опять мнимый выбор? — чуть не рассмеялась я.
Зачем он продолжает играть?
— Мнимый? О чём ты?
— Я облегчу вам задачу, — непроизвольно двигалась я к его столу, вскипая от злости с каждой секундой сильней. — Я выйду за вас замуж. У меня никогда не было другого выбора. Но никогда, слышишь, никогда не позволю к себе прикоснуться! Не позволю больше себя обманывать! Не позволю предавать! Не позволю топтаться по моему сердцу, словно оно не живое и просто мусор под ногами у деловых людей!
— Я никогда так не считал.
— Ты сделал мне больно! — я уже кричала, не сдерживая жгучих слёз. — Дважды!
— Дважды? Это интересно. А ты? Ты сама не приносишь никому боль?
— Боже! Он просто оказался рядом, когда мне была необходима помощь!
— Удобно, — хмыкнул Яр и медленно встал. — Так что там на счёт “дважды”?
— Не делай вид, что не понимаешь. Хватит притворятся. Ты рассказал моему отцу про Славу, чтобы он воздействовал на меня.
— Ты такого обо мне мнения? Я похож на того, кто опустится до столь низкого способа воздействия?
— Ты и не на такие низости способен, судя по письму, которое мне отправили доброжелатели, — холодно проговорила я.
На секунду мне показалось, что мои слова принесли ему настоящий удар, но вот он сжал кулаки, затем разжал и посмотрел на меня пристальным взглядом. Он молчал. Долго.
И я, наконец, не выдержала и спросила:
— Ты спал с ней? С Марией?
— Да.
Я пошатнулась и вцепилась в холодное стекло столешницы, что нас разделяла. Это правда. Правда…
— Я не хочу знать… Я не хочу знать причин! Я не хочу… Не хочу даже пытаться понять.
Яр усмехнулся:
— Хочешь я расскажу, что происходит? Ты маленькая девочка, которой всю жизнь управляли. Указывали, как одеваться, что есть, с кем общаться. Никакого собственного мнения. По крайней мере, высказанного вслух. Ты привыкла подчиняться, Злата. Это твоя сущность. Но в какой-то момент появляется возможность взять собственную жизнь под свой контроль. Пусть не до конца. Но почувствовать мнимое всевластие… Свободу… Не каждая в твоём положении отказалась бы от такого шанса. И ты кинулась в этот омут, даже не пытаясь разорвать ту цепь, что тебя держала всю жизнь. Даже не попытавшись воспользоваться этим шансом по-настоящему. Кусочек свободы? Тебе и это будет достаточно, верно? Зачем принимать взрослые решения, если есть кому принять их за тебя, так? Зачем выяснять сложные вопросы, когда можно сбежать? Зачем слышать чужую правду, когда есть своя — безопасная, и в какой-то степени удобная? Правильно — незачем. А почему? Я и этот ответ знаю. Ты не выбрала. Не умеешь выбирать. Не умеешь отстаивать себя. Боишься. Пусть тобой владеют счастье, любовь, страдания, боль. Всё равно — что. Главное, что в этих чувствах виновата не ты. Главное, что был тот, кого в этом винить. Ведь, всё решают за тебя. Не ты сама. Так, наверное, проще, да, Злата?
Что?.. Я… Я не…
Это он спал со своей сестрой и только что в этом признался!
Что, вообще, означают его слова?!
— Выбирать? Верно — не умею! Потому, что у меня никогда не было настоящего выбора!
— Он есть у любого человека, Злата, — безапелляционно заявил Яр, медленно обходя стол. — В абсолютно любой ситуации.
— Но не у меня, — шепнула я, скорее себе, чем Яру.
— Обманываешься. Это состояние твоя вторая кожа.
— Нет. Ты делал видимость! Всегда! Всегда делал видимость выбора!
— Ошибаешься. Я хотел, чтобы ты в первую очередь была честна сама с собой. Всегда, Злата. Хотел, чтобы твоё сердце выбрало меня. Помнишь? Я никогда не принимал решений за тебя.
Я не заметила, как он оказался слишком близко, лицом к лицу. Взгляд с лёгким прищуром обжигал, словно хотел расплавить мою кожу, оставив лишь обнажённые нервы. Словно пытался оголить мою душу.
— Зачем? — надтреснуто шепнула я, когда он, сделав шаг вбок, прижал меня к столу.
— Какая теперь разница, так? Ты не готова слушать. Не сейчас.
— Я и не хочу ничего слушать, — слабо возмутилась я, когда он оперся руками о столешницу, вынуждая меня неудобно отклониться назад.
— Подытожим. Я всегда давал тебе выбор. Но раз ты им не воспользовалась… Ты выйдешь за меня, котёнок. Ты моя. Можешь попробовать это отрицать, можешь попробовать противиться… — Он улыбнулся, но какой-то издевательской улыбкой: — Ах да, не можешь. Не в твоём характере.
— Зачем ты так?
— Как? Всё, как ты привыкла — решаю за тебя.
Его насмехающийся взгляд стал последней каплей! Не могу решать за себя?! Ещё как могу!
— Впредь, пока ты позволяешь мне здесь работать нас связывают исключительно деловые отношения, — зашипела я, приблизившись к его лицу. — И, если ты надумаешь прийти в гости в дом моих родителей, в который я возвращаюсь по твоей милости, не жди, что буду рада. Не буду. Я теперь никогда не буду рада тебя видеть. И после свадьбы в том числе. Можешь уже сейчас примерять себе любовниц или лечить сестру, чтобы она была под рукой. Ты мерзок мне.
Последние слова я буквально выплюнула и, нырнув под его руку, помчалась к двери.
— Отношения деловыми будут исключительно со мной? — насмешливо прилетело мне в спину.
— Наверняка, — не оборачиваясь, бросила я. — Но это уже не ваше дело, Ярослав Георгиевич.
Двадцать вторая. Неповиновение
— Привет. Ещё раз.
Я встрепенулась, выходя из состояния задумчивости, в котором пробыла весь день и увидела на пороге приёмной улыбающегося Славу. Бросила короткий, взволнованный взгляд на дверь в кабинет Ярослава, тут же поморщившись от досады — мне плевать, что он подумает! — и вновь посмотрела на Славу, улыбнувшись.
— Привет, — я потянулась к сумочке, чтобы вернуть ему деньги. — Сейчас.
— Эй. Брось эти глупости. Лучше сходи со мной на обед?
— Я…
Мою реплику о том, что я не голодна прервало появление Ярослава. Он хмурился, выходя из кабинета, а затем увидев Славу, бросил короткий, непонятный взгляд на меня и, совсем незаметно улыбнувшись краешком губ, стал медленно закрывать за собой дверь.
Во мне вновь забушевала волна злости.
— Да, пойдём на обед.
Яр, кивнув самому себе, с непроницаемым лицом посмотрел на меня:
— Я сейчас обедаю с одним из директоров, Злата, а после меня не будет. Пожалуйста, перенеси все встречи на завтра.
— Хорошо, Ярослав Георгиевич, — подчёркнуто вежливо отозвалась я. — Займусь этим сразу же после обеда.
— Спасибо, — чуть прищурился он и направился к выходу, на пороге кивнув Славе: — Доброго дня.
— Доброго, — откликнулся тот, проводив его задумчивым взглядом.
Я смотрела на отдаляющуюся спину Яра и не понимала почему меня наполняет чувство неправильности происходящего… Почему мне стыдно за согласие на обед на зло ему? Может, потому что я никогда и никому не делала ничего на зло? При этом используя людей, которые ко мне добры… Я посмотрела на ожидавшего меня Славу. От досады на саму себя хотелось рвать волосы на голове. Дура! Какая же я непроходимая дура!
В приёмную вихрем ворвалась Эрика и, скользнув по Славе пренебрежительным взглядом, строго посмотрела на меня:
— Обед. Со мной. И не смей меня игнорировать дальше.
— Эй, дамочка, — усмехнувшись, возмутился Слава. — Я был первым.
Теперь её взгляд на него стал более заинтересованным и долгим, снизу-вверх, с ноткой высокомерия. Слава не стеснялся отвечать на него, чуть насмешливо вздёрнув одну бровь. Затем они, как по команде посмотрели на меня и спросили в один голос:
— Злата?
А позади их спин в приёмную спешили Аля и Коля. Похоже, Аля тоже была серьёзно настроена.
— Пойдём вместе? — пожала я плечами и взяла сумочку.
В кафе, как обычно стоял гул трудящихся людей почти со всем этажей. Нам с трудом удалось найти столик на пятерых человек и то Коле пришлось бежать до него на перегонки с одним человеком из такой же многочисленной компании. Он даже ритуальный танец исполнил, когда добрался первым. И я впервые искренне смеялась за последние два дня. Как печально…
Мы от души похвалили Колю, усевшись за завоёванный столик, а после сделали заказ. Девочки беседовали, улыбались и не прекращали бросать на меня любопытные взгляды. Всё же хорошо, что с нами Слава и Коля — я бы не выдержала их расспросов.
— Оу, — толкнул меня в бок завоеватель и кивнул вдоль столов. — Твой непосредственный босс и всего, и вся тоже здесь.
Сердце замерло, когда я проследила за взглядом Коли и наткнулась на тёмный, чуть напряжённый взгляд Яра. Он лениво его отвёл, как только понял, что смотрю не я одна. И он сидел ужасно близко, всего через столик и прямо напротив меня. Расслаблен. Или хотел таким казаться.
Вот и славно, что у меня нет аппетита — есть я все равно не смогла бы.
Коля отвлёкся на беседу со Славой, а взгляд Яра вернулся ко мне.
Я изо всех сил старалась не обращать на него внимания, делая вид, что увлечена разговором за столом. Но фраз не слышала, варясь в кипятке его же обжигающих слов, что он сказал мне утром и раз за разом возвращалась к его изучающему взгляду, словно он тянул меня, как магнитом.
Ужасно бесило то, что из-за этого человека я теперь не могу нормально общаться с друзьями. Ровно так же, как и то, что с ним тоже. Как в те выходные… Как в те самые чудесные выходные…
Боже! Да я до сих пор не могу смирится с тем, что это один и тот же человек! Мой Яр…
Не верю…