С точки зрения обычного уровня описания видов активности, например чувств и мыслей, можно ли по-настоящему определить, что такое здоровый разум? А здоровое сознание? Как охарактеризовать здоровую субъективную жизнь? Разве получится без истинного понимания мышления и чувств сказать, что такое их здоровые формы?
Как мы предположили, самоорганизация вполне соотносится с сознанием, мышлением, чувствами и поведением. Вероятно, окажется даже, что она проливает свет на природу субъективных ощущений. С другой стороны, эти вещи могут быть и не связаны. Стоит ли считать элементы разума, которые так часто упоминают в описаниях психической жизни, аспектами самоорганизации? Теперь, сформулировав регуляторную грань разума, мы можем как минимум попробовать ее изучить. Разум не есть нечто единообразное, и в этом отношении, видимо, консенсус достигнут. Мы выдвигаем предположение, что самоорганизация — это лишь один из аспектов многогранного разума, хотя и идеально связывает его внутреннее и внешнее расположение.
Рабочее определение одного аспекта разума как эмерджентного, самоорганизующегося процесса сложной системы потока энергии и информации, воплощенного в теле и отношениях, не только дало бы пищу для обсуждений и дебатов, но и помогло бы сделать шаг вперед и определить, что такое здоровый разум. Если он — самоорганизующийся процесс, что делает возможной оптимальную самоорганизацию? Постановка и изучение этого позволила выдвинуть новые идеи и подходы к психической жизни и психическому здоровью.
Прояснился паттерн, который многие годы озадачивал меня как клинициста не только во время обучения — еще до того, как я услышал о теории сложности и пережил потерю Тома. Я наблюдал следующее. Пациенты обращаются за помощью, либо испытывая скованность в своей жизни — когда многие вещи предсказуемы, скучны, безжизненны, — либо испытывая хаос, когда жизнь становится взрывной, непредсказуемой и наполненной беспокоящим вмешательством эмоций, воспоминаний и мыслей. Будь то последствия психотравмы или наследственное нарушение, скованность и хаос — частые паттерны расстройств, которые, скорее всего, «организуют» жизнь пациентов и наполняют ее страданиями.
«Из чего могут возникать эти хаос и скованность?» — думал я.
Когда годы клинической подготовки перешли в исследовательскую практику, я стал просто одержим этими вопросами. Что такое разум? Чем может быть здоровый разум? Почему отсутствие расслабленности, комфорта и наличие стресса и расстройства функций чаще всего сопровождаются паттерном хаоса или скованности, либо того и другого сразу?
Собирая в начале Десятилетия мозга рабочую группу, я не знал, что попытка облегчить дискуссию о природе разума так поможет мне в его определении. Учитывая принятое группой предположение, что разум — это эмерджентный самоорганизующийся воплощенный в теле и отношениях процесс, регулирующий поток энергии и информации, я сформулировал следующие вопросы: что есть оптимальная самоорганизация, и могут ли хаос и скованность быть ее частью?
Углубившись в научную литературу и обсуждая с математиками и физиками теорию сложности и систем, я узнал: если сложная система самоорганизуется не оптимально, она склонна двигаться к одному из двух состояний — хаосу или скованности.
Поразительно.
Я обратился к библии психиатрии — справочнику Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders («Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам», DSM). Я обнаружил, что любой симптом какого бы то ни было синдрома можно рассматривать как пример хаоса или скованности (ригидности). Невероятно. Например, пациенты с биполярным расстройством одержимы хаосом мании и скованностью депрессии. Больные шизофренией страдают от хаотичного вторжения галлюцинаций и парализующей скованности жестких ложных убеждений — бредовых идей, — а также эмоционального онемения, которое считалось негативным симптомом изоляции и отхода от социума. Людей, переживающих незажившую психотравму или посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), можно рассматривать как наполненных хаосом (навязчивые соматические ощущения, образы, эмоции, воспоминания) и скованностью (избегающее поведение, отчуждение от чувств, амнезия) одновременно.
Врожденные или вызванные ошеломляющими переживаниями (психотравмой) психические страдания проявляются в виде хаоса, скованности или обоих факторов сразу.
Что будет, думал я, если заглянуть в мозг и поискать признаки нарушений самоорганизации? Можно ли увидеть это функционально? Я читал научную литературу, беседовал с учеными и размышлял. Мне стало казаться, что, если теорию сложности выразить обычным языком, обнажится главная истина: оптимальная самоорганизация возникает, когда в системе есть два взаимодействующих процесса. Первый — дифференциация элементов системы, благодаря которым они становятся уникальными и целостными. Второй — соединение дифференцированных элементов. Общий термин для их связи — интеграция.
Интеграция делает возможной оптимальную самоорганизацию, позволяющую системе функционировать с гибкостью, адаптивностью, когерентностью (стойкость, сохранение единого целого), энергией и стабильностью. Этот интегрированный поток мы обозначим новым акронимом — FACES[25]. Такой поток создает гармонию — как хор, в котором отдельные голоса сливаются, сохраняя созвучие. Вам, вероятно, знакомо это чувство: когда слушаешь или поешь гармоничную песню, ощущаешь бодрость и прилив сил.
В голову приходит метафора: река интеграции гармонична, если ее основной поток ограничен с одной стороны берегом хаоса, а с другой — берегом скованности.
Вероятно, благополучие рождается из интеграции?
Возможно, что у людей, испытывающих психические страдания, нарушена интеграция внутри — в головном мозге и организме — и между — в отношениях? Получится ли помочь человеку независимо от источника этих страданий — врожденного или приобретенного — повлиять на интеграцию мозга и научиться оптимизировать самоорганизацию для достижения гибкости, адаптивности, связности, энергичности и стабильности потока? В то время эти животрепещущие для меня вопросы оставались без ответа.
В результате долгих размышлений и научных рассуждений в ходе работы над The Developing Mind и клинической практики я пришел к выводу, что благодаря взаимосвязанным механизмам дифференциации и соединения самоорганизация продвигает так называемую максимальную сложность. Именно соединение дифференцированных частей максимизирует сложность системы, состояние FACES-потока — гибкого, адаптивного, связного, энергичного и стабильного. Самоорганизация — это естественное стремление сложной системы максимизировать сложность.
Максимальная сложность — не знакомый большинству людей термин, который к тому же способен вызывать нехорошие ассоциации. «Я хочу, чтобы жизнь была проще, а не сложнее», — подумаете вы. Однако на самом деле мы часто желаем, чтобы было поменьше осложнений, — а это не то же самое, что сложность. Как я упоминал, в действительности сложность довольно проста и элегантна. Ее оптимизация дает гармонию — реальную и ощущаемую. Она движется во времени, пространстве и поле потенциальных возможностей — потока мгновений — вместе с FACES-потоком, который воспринимается как хор, где голоса певцов, разделенные гармоничными интервалами, сливаются в общее звучание. Интеграция — «вещь» соединенная, открытая, гармоничная, эмерджентная, воспринимающая, вовлеченная, ноэтическая (связанная с познанием), сочувствующая и эмпатическая. Очевидно, у меня какое-то нездоровое пристрастие к акронимам: эти черты когерентного FACES-потока я обобщаю в акрониме COHERENCE[26]. (Заранее приношу извинения всем, кто не любит мнемонические инструменты, облегчающие запоминание концепций.)
Максимальная сложность достигается путем связи дифференцированных частей. Хотя математики не пользуются термином «интеграция» в бытовом смысле, мы выберем именно его. Интеграция — это то, как самоорганизация создает во времени FACES-поток гармонии, то есть гибкий, адаптивный, связный, энергичный и стабильный.
(Кстати, математики не пользуются термином интеграция в таком смысле, потому что для них он подразумевает сложение, суммирование частей. А у нас интеграция — это функциональная связь частей друг с другом при сохранении дифференциации. В таком смысле она означает, что целое больше суммы его частей. В математике это слово аналогично сумме. Существует близкий, но менее конкретный процесс — синергия, когда элементы связываются и усиливают индивидуальный вклад чем-то большим, возникшим при соединении. Поскольку интеграция естественным образом появляется при неограниченной самоорганизации, процесс, в котором разум разворачивается и самоорганизует энергоинформационный поток, можно назвать эмерджентно возникающей синергией.)
Река интеграции
Интеграция способна быть основой здоровья.
Если благодаря ей самоорганизация создает гибкий, адаптивный, связный, энергичный и стабильный поток, может ли это стать рабочим определением здорового разума? Получится ли найти интеграцию в отношениях? Способны ли мы увидеть ее в головном мозге и организме в целом — то есть образуют ли слаженные дифференцированные части единое целое?
Благодаря развитию технологий в новом тысячелетии появились исследования, поддерживающие гипотезу об интеграции как основе здоровья. Например, Маркус Рейкл и его коллеги по Вашингтонскому университету в Сент-Луисе (Zhang & Raichle, 2010) открыли, что у пациентов с врожденными психиатрическими заболеваниями, например шизофренией, биполярным расстройством и аутизмом, важные области мозга — отдельные, но взаимосвязанные — действительно плохо интегрированы. Это может означать, что дифференциация, соединение или и то и другое не были сформированы анатомически и функционально. Даже в случаях, связанных не с врожденными особенностями, а с опытом (например, насилием и пренебрежением в детском возрасте), было показано, что травма поражает прежде всего участки, соединяющие дифференцированные области: гиппокамп, который коммутирует зоны, отвечающие за память; мозолистое тело, связывающее левое и правое полушария головного мозга; префронтальные отделы, которые соединяют верхние и нижние области с собственно организмом и социумом. Такие исследования провел Мартин Тайчер, работающий в Гарвардском университете (Teicher, 2002).