Все эти открытия поддержали базовую гипотезу, что интеграция лежит в основе здоровья. Однако в то время технологии еще не позволяли заглянуть внутрь мозга, и не было ответа на главный вопрос: может ли быть, что все эти состояния — как приобретенные в результате болезненных переживаний, так и возникшие по каким-то врожденным причинам, — нарушают самоорганизацию? Если оптимальная самоорганизация, которая позволяет возникать когерентности и гибкоадаптивно-связно-энергично-стабильному потоку, зависит от интеграции, окажется ли тогда интеграция основой психического здоровья?
Идея проста: интеграция — это благополучие.
Здоровый разум приводит к интеграции как внутри, так и между.
Современные исследования, опубликованные через два с лишним десятка лет после того, как эта идея была впервые предложена, говорят в ее пользу. Это не значит «доказывают», поскольку мы можем быть уверенными лишь в том, что гипотезу поддерживают все новые результаты по широкому спектру дисциплин, от изучения мозга до наук об отношениях.
Вот некоторые забавные факторы интеграции. Ее можно назвать и процессом, и структурной характеристикой: увидеть, как соединяется поток энергии и информации из различных областей (действие, глагол) и обнаружить соединение отдельных частей (структура, существительное). Благодаря электроэнцефалографическому исследованию (ЭЭГ) и функциональному сканированию кровотока (функциональной магнитнорезонансной томографии, фМРТ) есть шанс наблюдать функциональную связанность областей головного мозга. Целый спектр новых методик как никогда раньше позволяет рассмотреть так называемый коннектом[27] — комплекс структурных связей в мозге. Совсем недавно появились исследования, входящие в крупный проект по изучению человеческого коннектома. Они показывают, что большая его интегрированность связана с позитивными сторонами жизни, в то время как меньшая — с негативными (Smith et al., 2015). Однако в то время многие из этих совершенных методик были только идеями в головах нейробиологов, поэтому у нас не было захватывающих эмпирических подтверждений правильности предположения, что интеграция — это основа здоровья.
Интеграцию в отношениях тоже можно исследовать. Наше уважение к различиям и культивирование сострадательного общения как способа соединения — одно из проявлений интегрированных отношений. Их примером могут служить безопасная привязанность[28] или живые романтические отношения.
Удивительно, но, как я показываю во втором издании The Developing Mind, научные исследования в целом подтверждают вероятную и очень простую идею: интегрированные отношения стимулируют рост интеграционных взаимосвязей в мозге! Судя по всему, интеграция в мозге — основа саморегуляции, играющей центральную роль в переживании благополучия и развитии способности к гибкой устойчивости. То, как мы регулируем эмоции, мысли, внимание, поведение и отношения, зависит от интегративных волокон в головном мозге. Благодаря интеграции в мозге различные зоны координируются и гармонизируются — то есть регулируются. Таким образом, нейрональную интеграцию можно считать основой саморегуляции, а интеграция в головном мозге формируется интеграцией в отношениях.
Почему это должно быть правдой? Ниже будет больше информации на эту тему, но пока отмечу: энергия и информация текут и внутри, и между, и поэтому интеграция случается везде, где есть разум, то есть внутри нас — в организмах — и между нами, в отношениях.
Интеграция — это способ оптимизировать самоорганизацию внутри нас и между нами.
Самоорганизация в сложных системах естественным образом подталкивает дифференцированные аспекты к соединению. Это означает, что у человека есть естественная тяга к здоровью. Стремление к интеграции проявляется и внутренне, и в отношениях. Вспомните, что система находится как внутри, так и между нами. Она не в том или другом месте и даже не в двух местах одновременно, а представляет собой единый поток энергии и информации, не ограниченный черепом и кожей. Мы живем в море энергоинформационного потока внутри организма и между организмом и большим миром.
У математиков нет обозначения для процесса связи дифференцированных частей, который, как они определили, заставляет самоорганизацию максимизировать сложность и оптимизировать регуляцию комплексной системы. Мы же называем этот процесс интеграцией. Интеграция — это естественное стремление сложной системы разума. Это то, что «делает» самоорганизация, возникая из сложной системы и регулируя собственное становление. Может быть, именно поэтому я чувствовал, что книга пишет меня: самоорганизация подталкивала к интеграции путем формирования нарратива, нацеленного на осмысление. Мое горе вызвало состояние хаоса и скованности — признаки того, что интеграции не хватает. Тяга к формированию нарративного повествования была попыткой сдвинуть мою жизнь, систему, в которой возникает «я», к гармонии через внутреннюю интеграцию осмысления собственного опыта. Для меня она происходила на очень многих уровнях одновременно. Она разворачивалась внутри меня и в связях с другими — между миром и мной.
Во время последней поездки к Тому разум сам по себе, без волевого усилия или моего решения, начал переосмысливать мою жизнь, отношения с Томом, его болезнь и приближающуюся смерть. Осмысление рождается из фундаментального стремления разума интегрироваться внутри и между, а также интегрировать наше чувство прошлого, настоящего и будущего. Теперь можно рассматривать это как естественное стремление самоорганизации вытащить меня из скованности и хаоса — состояний, в которые, согласно теории сложности, системы входят, когда не оптимизируют самоорганизацию. В период острого горя состояние сковывающего истощения или хаотичного вмешательства памяти и эмоций обнажило нарушение интеграции.
Выздоровление — это интеграция.
Исцеление горя подразумевает преобразование состояния утраты путем самоорганизующейся интеграции. Если нас захлестывают эмоции или мы оказываемся в тупике, мы не соединяем весь спектр распределений от открытости до уверенности и обратно, потому что изменяемся, возникаем, становимся потоком. Мы постоянно возвращаемся к исходному состоянию связи с потерянным человеком, но его больше нет. Эмерджентность толкает к скованности и хаосу. Пытаясь выправиться, мы движемся к целостности, настоящему корню здоровья. Обрести целостность — значит соединить разрозненные части. Исцеление происходит благодаря интеграции.
В широком смысле подобная интеграция означает формирование целостности. Физик Дэвид Бом в классической работе Wholeness and the Implicate Order («Целостность и имплицитный порядок») писал: «Итак, слово “имплицитный” значит “подразумеваемый”. Оно происходит от глагола “имплицировать” — “складывать внутрь”. Это подводит к мысли, что в определенном смысле каждая область содержит в себе всю структуру, “свернутую” внутри нее» (1980/1995: 149). Бом называет это свернутым, или «имплицитным», порядком. Он постулирует, что «весь имплицитный порядок присутствует в любой момент времени таким образом, что вырастающую из него структуру можно описать без придания какой-либо основной роли времени. Закон структуры, таким образом, будет законом, соотносящим аспекты с различными степенями импликативности» (1980/1995: 155). «То, что есть, — это всегда совокупность ансамблей, присутствующих вместе в упорядоченной серии стадий свертывания и развертывания, которые перемежаются и взаимопроникают принципиальным образом по всему пространству <…> если совокупный контекст процесса меняется, могут возникнуть совершенно новые формы проявлений» (1980/1995: 184). Как мы видим, такая точка зрения предлагает погрузиться в слои реальности, которых не видит классическая физика: они освещены в прошлом столетии физикой квантовой. Бом утверждает, что «имплицитный порядок в целом намного более связно описывает квантовые свойства материи, чем традиционный механистический. Мы предполагаем, что по этой причине имплицитный порядок следует считать фундаментальным» (1980/1995: 184)[29].
Во многом идея целостности и имплицитного порядка призывает мыслить в категориях систем — способов, которыми взаимовлияют базовые элементы, создавая эмерджентные феномены, — а не в категориях взаимодействия изолированных частей. Этот системный взгляд нелегко уловить, но с точки зрения математики идея целостности помогает увидеть, что эмерджентные свойства самоорганизации могут быть поняты, только если почувствовать «сложенную», импликативную природу, эту фундаментальную грань — целостность эмерджентного возникновения сложной системы.
Тогда, в Десятилетие мозга, было много вопросов в отношении самоорганизации. Получится ли найти нарушения «глагольных» и «существительных» форм интеграции в мозге людей, испытывающих проблемы с психическим здоровьем? Удастся ли способствовать интеграции в мозге и находить ее в оценках до и после вмешательства? Можно ли благодаря отношениям вдохновить человека перепрограммировать мозг в направлении интеграции? Сложно ли с помощью разума стимулировать интеграцию в отношениях и мозге?
Позже появились предварительные результаты, указывающие, что следующая из научных рассуждений, клинического опыта и личных размышлений базовая идея — интеграция как основа здоровья, а нарушенная интеграция как основа заболеваний и нарушений — действительно подтверждается эмпирическими разработками. Эти ранние взгляды, почерпнутые из математики и научных исследований памяти и эмоций (мы их обсудим в следующих главах), поддерживали утверждение, что нарушение интеграции связано с проблемами благополучия. Однако это лишь стрелки, указывающие общее направление. Придется подождать дальнейших исследований, и особенно более продвинутых технологий, чтобы убедиться в правильности этих идей.
Благодаря конкретному определению разума как самоорганизующегося процесса, одновременно воплощенного и в теле, и в отношениях, а также определению здоровья как интеграции появилась возможность выдвигать гипотезы, поддающиеся исследованию посредством личного рефлексивного опыта, открытых клинических вмешате