Не то, чтобы Артуру нравилось заниматься таким вот самокопанием, но однообразные интерьеры технических коридоров никакой свежей информации для осмысления не предлагали. Строго говоря, только здесь, оказавшись поистине во внутренностях крейсера, становилось возможным в полной мере осознать его огромные размеры. Истинное величие лучше познается, когда ты на четвереньках продерешься через километры его стального ливера, сбивая в кровь колени и пальцы. И, если аналогичная прогулка по ровной парковой дороже заняла бы от силы минут пятнадцать-двадцать, здесь у них с Чаком на преодоление той же дистанции ушло три часа.
В общем, у Артура было время, чтобы подумать, но никаких оригинальных идей его измотанный разум не породил. Оставалось смиренно покориться судьбе и плыть по течению, втайне надеясь, что оно в конце прибьет его к солнечному берегу с песчаным пляжем, шезлонгами и охлаждающимися на льду напитками.
Суровая действительность вернула его с небес на землю, прибив к спине резко остановившегося Чака.
— Это должно быть где-то здесь, — пробормотал техник, вынимая планшет и сверяясь со схемой.
— Что здесь? Где? — Артур закрутил головой по сторонам, еще не до конца вынырнув из глубин своих невеселых раздумий.
— Камера, где держат Сильвию, находится вот за этой стеной, — Чак постучал пальцем по переборке, — так что мы на месте.
— Ох ты! Правда? — волна свежего адреналина захлестнула ученого, заставив сердце бешено заколотиться, — но… что дальше-то?
— Придется сделать в ее каморке еще одну дверь.
Чак опустил на пол и раскрыл свой неисчерпаемый кофр. Он вытащил из него моток толстого белого шнура, который прилепил на стену, расположив по контуру будущего проема. Наблюдающий за его приготовлениями Артур почувствовал, как предательски ослабели его ноги. Карабкание по узким коридорам и лестницам и так измотало его до предела, а нахлынувшее волнение окончательно превратило конечности в онемевшие ватные плети.
— Вы будете ее… взрывать?
— Самую малость, — техник присоединил к шнуру взрыватель и теперь колдовал над блоком управления, — я задам глубину подрыва равной толщине стены, так что Ваша дочь не пострадает, тем более что ее койка расположена в противоположном углу камеры. Разве что закоптится немного. Ну, и на какое-то время чуть оглохнет. Ничего страшного.
— Ничего страшного!? — воскликнул Артур, сам удивившись паническим ноткам в своем голосе, — речь идет о жизни моей дочери!
— Еще недавно Вы, помнится, просили меня ее убить, — Чак даже не обернулся, — вы уж определитесь, наконец, что Вам важнее — спасение мира или жизнь одного человека. Пусть даже это Ваш ребенок.
Столь неприкрытый цинизм на какое-то время лишил ученого дара речи, и пока он собирался с мыслями, техник закончил приготовления и поднялся на ноги. Он скинул с плеча винтовку и щелкнул предохранителем.
— Так или иначе, но отступать уже поздно, да и некуда, а тянуть время не имеет смысла, поскольку более удобного момента может и не представиться, — он взял Артура за локоть и отвел в сторону, — я со своей стороны предусмотрел все мыслимые меры предосторожности, а стопроцентной гарантии все равно никто не даст. Так что действовать надо сейчас, и будем надеяться на удачу. Ну, решайте, док. Сейчас или никогда.
Артура не отпускало навязчивое подозрение, что Чак интересуется его мнением исключительно из вежливости, и что заданный им вопрос на самом деле допускает лишь один вариант ответа. В противном случае он завершит начатое в одиночку, переступив через его, Артура еще теплый труп.
— Хорошо, — он нервно сглотнул, неотрывно глядя на руку Чака, ненавязчиво легшую на рукоять винтовки, — действуйте.
— Отлично! — техник хлопнул его по плечу, — давайте-ка сюда наш утилизатор.
Он расстегнул баул, в котором Артур таскал их скафандры, и бросил в него еще несколько вещей из своего кофра, который существенно уменьшился в размерах и теперь умещался на спине в виде небольшого рюкзака. С этого момента им предстояло действовать и двигаться максимально быстро, а потому все лишнее, все, что могло занимать их руки и замедлять продвижение, следовало оставить здесь. Однако Чак пошел еще дальше.
Застегнув баул, он вытянул из неприметного бокового кармашка шнурок с кольцом и резко за него дернул. Из сумки послышалось нарастающее шипение и потрескивание, и в лицо дохнуло жаром.
— Чем меньше улик мы оставим — тем лучше, — пояснил Чак, — теперь от наших шмоток только угольки останутся. В этом портативном крематории даже металл оплавляется — что-то опознать потом практически невозможно.
— И даже трупы? — только сейчас Артур сообразил, почему Чак не проделал эту процедуру сразу, заставив его всю дорогу таскать за собой пухлый баул по тесным коридорам.
— При необходимости — да, — с бесхитростной прямотой ответил техник и протянул ему респиратор, — вот, оденьте. Возможно, нам придется пустить в ход газовые гранаты.
Надев такой же собственный респиратор, он присел на корточки, зажав в одной руке дистанционный взрыватель, а другой держа винтовку. Артур скрючился за его спиной, машинально ощупывая в кармане продолговатый футляр с инъектором.
— Черт подери! — прошептал он в сердцах, — во что я ввязался!?
— Не вешать нос! — ободрил его Чак, — сейчас развеемся. Побегаем немного. Все же лучше, чем ползать по этим катакомбам. Ну, что ж, была ни была — три, два, один…
В тесном замкнутом пространстве грохот взрыва больно ударил по ушам. Техник прыгнул вперед и с разбегу плечом вынес кусок переборки, очерченный по периметру еще дымящимся черным следом от шнура. Огрызок металлической плиты упал на пол, издав сочный аккорд звона, лязга и дребезга. Теперь красться на цыпочках уже не имело смысла. Опомнившись, Артур бросился за Чаком и, пригнувшись, нырнул в чернеющий проем, где мелькал луч тактического фонаря.
— Какого черта!? — Чак еще раз крутнулся на месте, обведя фонариком тесную каморку, хотя и одного взгляда хватало, чтобы понять очевидное.
Камера была пуста.
— Но… — Артур даже не знал, что и сказать. Для такого варианта никакого плана они не заготовили.
— Какого черта!? — повторил техник уже громче и схватился за планшет.
Экран упорно продолжал утверждать, что рядом с ними находится еще один человек. Не сговариваясь, они синхронно подняли взгляды к потолку, что, разумеется, выглядело исключительно глупо, поскольку он располагался настолько низко, что Артур почти задевал его своей лысиной.
И так же синхронно они вздрогнули, когда вдруг ожил и закашлял динамик корабельной громкой связи:
— Куда? Сюда говорить? Уже включил? Можно? Ага… кхм… — при звуках этого грубоватого голоса Чак недовольно поджал губы, — дорогие гости! Мы рады приветствовать вас на борту крейсера «Троя»! Ради вашей же собственной безопасности будьте любезны — положите все оружие на пол и встаньте лицом к стене слева от вас, положив руки за голову.
— Кехшавад, — определил Чак, — по обыкновению излишне самоуверен. А как тебе такой поворот?
Он ткнул пальцем в планшет, окрасив изображение в алый цвет.
Некоторое время ничего не происходило, а из динамика доносились приглушенные голоса, которые что-то оживленно обсуждали. Наконец, слово снова взял адмирал.
— Ну что ж, я вас поздравляю! Только что вы успешно победили учебную симуляцию, транслировавшуюся в бортовую сеть с нашего тренажера. Все реальные системы корабля на данный момент отключены от единого контура и либо заглушены, либо работают в автономном режиме. Так что мы возвращаемся к тому, с чего начали — бросайте оружие и вставайте к стене. И тогда никто не пострадает.
Чак издал какой-то глухой, почти звериный рык и с такой силой хватил планшет об пол, что осколки стекла и пластика брызнули в стороны праздничным фейерверком. Костяшки его пальцев, стиснувших рукоять винтовки, аж побелели от напряжения, и у Артура возникло жгучее желание срочно куда-нибудь спрятаться, поскольку в таком настроении его напарник вполне мог полкорабля разнести на мелкие кусочки. Тем более что имеющийся арсенал это позволял.
Ученый даже затаил дыхание, с тревогой ожидая дальнейшего развития событий, но Чак вдруг весь сник, словно из него выпустили воздух. Он медленно разжал пальцы, снял с плеча винтовку и отбросил ее в дальний угол камеры.
— Делайте, что он говорит, — хрипло буркнул техник, расстегивая разгрузочный жилет.
— Как!? — Артур не верил собственным ушам, — вы сдаетесь!? Сейчас, когда мы зашли так далеко!?
— Это всего-навсего вопрос арифметики, — следом за винтовкой на пол полетели газовые гранаты, — если мы будем брыкаться — вояки, не мудрствуя лукаво, пристрелят нас обоих. Если сдадимся, то, по крайней мере, Вас они не тронут.
— Не надо на меня оглядываться! Делайте то, что должно!
— Да плевать мне на Вас, если честно! Я даже мог бы взять Вас в заложники, но это не поможет — им Ваша жизнь безразлична точно так же, как и мне. А одна из вещей, которые я ненавижу всей своей душой — это бессмысленная смерть. И я не хочу, чтобы Ваша кончина именно такой и стала.
— Но у нас все еще есть шанс!
— Глупости. Нет у нас шансов. Ни единого. Весь расчет строился на внезапности, с двумя-тремя растерявшимися солдатиками я бы еще справился. А теперь, когда нас обложили со всех сторон и знают о каждом нашем шаге, исход предрешен, — Чак снял с бедра нож и отправил его в уже изрядную кучу оружия, после чего развернулся к стене и понуро уткнулся в нее лбом, — так что я — пас. Да и Вы свой пистолет сдать не забудьте.
Спохватившись, Артур добавил в кучу свой ствол и встал рядом с угрюмым техником.
— Выходит, что мы никакие не троянские кони, а самые натуральные троянские ослы! — тот опять зарычал и в сердцах ударил кулаком по стене, — проклятье! Ну где, где я просчитался!? Что я упустил!? В чем моя ошибка?
— Вы все сделали абсолютно правильно, просто…
— Что?
Артур хотел лишь немного утешить напарника, но, уже начав говорить, он вдруг почувствовал, как его буквально озарило.