— Я человек военный, и мне рассуждать о политике и делить людей на правых и виноватых некогда. Моя задача — выполнять приказы, а сейчас мне приказано принять все необходимые меры для предотвращения кровопролития. Если мы успеем вовремя вывести «Сарагосу» на орбиту, то один факт присутствия крейсера может заставить конфедератов отказаться от атаки. И это стало бы наилучшим вариантом, я предпочитаю разрешать конфликты, не прибегая к применению оружия.
Но если мы не прибудем на место, если опоздаем, то последствия могут оказаться самыми тяжелыми. Ты ведь знаешь, что такое массированная орбитальная бомбардировка? Когда квадратные километры земли превращаются в оплавленную пустыню, где все живое на несколько метров вглубь буквально выжигает жестким рентгеном и гамма-излучением. Такие удары способны уничтожить даже хорошо укрепленные и защищенные военные объекты, а у гражданских вообще не будет ни единого шанса. Те, кто окажется в эпицентре, еще легко отделаются — они просто испарятся, а вот несчастные, что будут находиться в стороне, помучаются как следует. Ты знаешь, каково это, когда твоя собственная обожженная плоть облезает с костей? Когда вскипают и лопаются глазные яблоки? А когда это происходит с твоим маленьким ребенком? А?
Побледнеть еще сильнее мальчишка уже не мог, а потому он начал медленно наливаться зеленью. Как бы его прямо здесь не вывернуло.
— А ты потом, просматривая репортажи с места событий, будешь непрестанно крутить в мозгу одну-единственную мысль: «я мог это предотвратить!». Она станет преследовать тебя и днем и ночью, во сне и наяву, так, что через недельку-другую приговор трибунала ты воспримешь как избавление, — я вздохнул как можно тяжелее и выпрямился, — думай сам, но помни, мужчину от мальчика отличает способность Принять Решение.
Карл весь напрягся и натужно засопел, словно набирая внутреннее давление. На его щеках проступили красные пятна, что свидетельствовало о верности выбранного мной подхода.
— Давайте координаты! — выпалил он.
Иметь дело с такими вот желторотиками — сплошное удовольствие. Если бы время не поджимало, я вполне мог поглумиться над Карлом подольше, превратив его в итоге в послушного проводника своей воли. Только приказывай! Жаль, но не сегодня.
Я повернулся к Лауре и взял у нее органайзер с техническими подробностями задания. Парнишка тем временем снова склонился над пультом, с каким-то остервенением колотя пальцами по кнопкам, но вдруг он замер, и его руки сжались в кулаки.
— Что такое? — я сразу же заподозрил неладное. И не ошибся.
— Даже если я составлю карту проводки, я не смогу переслать ее на Ваш крейсер без одобрения дежурного лоцмана, — Карл в сердцах пнул стойку, — а он сейчас не в том состоянии, чтобы документы визировать.
Что за напасть! Ведь действительно, запускать корабли в портал может только лоцман, имеющий соответствующий допуск и находящийся в здравом уме. Все системы идентификации имеют защиту от несанкционированной авторизации, чтобы кто-то, основательно заливший баки, не отправил бы корабль спьяну в недра ближайшей звезды, или чтобы систему не смогли обойти злоумышленники, приложив к ней ладонь хладного трупа. Ну что ты будешь делать!
Было видно, что мальчуган переживает ничуть не меньше моего. Его взгляд лихорадочно метался по сторонам в поисках выхода из образовавшегося тупика.
— Может, все же попробовать? — неуверенно предложил он, — я могу притащить лоцмана. Вдруг прокатит?
— А если не прокатит, то шлюз заблокируется до прибытия специальной комиссии. Не-е-е, давай без экспериментов, — я отрицательно мотнул головой, и тут меня осенило, — но проводку ведь можно заложить напрямую в бортовой компьютер «Сарагосы»! А?
— Что? — Карл не сразу сумел ухватить мой замысел, — но… но как я… мне же придется…
— Требуемая оснастка у тебя имеется?
— Да, но у меня нет соответствующего допуска.
— К черту допуск! — не вытерпел я, — нам сейчас кровь из носа нужно пройти шлюз, и не важно, кто и что там при этом нарушит!
— Но если выяснится, что я оставил свой пост…
— Ты составишь проводку, и мы сразу же вернем тебя обратно.
— А вдруг босс очухается раньше времени, а меня нет на месте?
О боги! Этот зануда и его босс мне теперь в кошмарных снах являться будут! Но мальчишка уже балансировал на грани, и от меня сейчас требовался последний, мягкий, но решительный толчок, чтобы окончательно развеять все его сомнения. Что ж, соответствующий аргумент у меня в запасе имелся. Эдакая кокетливая вишенка на вершине праздничного торта.
— Слушай, — я снисходительно улыбнулся, ощущая себя эдемским змеем-искусителем, — тебе разве никогда не хотелось побывать на капитанском мостике самого мощного боевого корабля в истории человечества?
На мостик мы почти вбежали, поскольку до назначенного нам времени прохождения через шлюз оставались считанные минуты. Карла я всю дорогу буквально тащил за шиворот, а он крепко сжимал в объятьях свою сумку с портативным траекторным вычислителем и только возбужденно крутил головой по сторонам. Оказавшись в рубке, он едва не утратил чувство реальности, поскольку вживую оказался там, куда раньше мог заглянуть лишь через киноэкран.
Он с немым восхищением рассматривал боевые посты старших офицеров, их мерцающие «коконы» из окружающих кресло мониторов и информационных табло. А при виде тактического голопроектора посередине помещения, мальчишка аж остолбенел от восторга. Поскольку такое любование могло продолжаться невесть сколько, то мне пришлось вмешаться и вернуть его к суровой действительности.
Я крепко взял его за плечи и развернул к лоцманскому посту.
— Вот твое рабочее место. Давай, включайся, и быстро!
— Д-да, я сейчас. Я мигом! — малец таки сумел справиться с собой и подскочил к пульту, на ходу вытаскивая свой вычислитель, — давайте координаты.
Я зачитал ему нужные цифры, и мальчишеские пальцы бодро заколотили по клавишам.
— Иболавва, — констатировал он, не переставая работать, — северный полюс. Зачем конфедератам понадобилось атаковать ледяную пустыню?
— Не отвлекайся, — сухо сказал я.
Карл только молча пожал плечами и продолжил колдовать над навигационной системой. Похоже, он не особо интересовался перипетиями вялотекущей войны, на которую я его призвал, да и название планеты ни о чем особенном ему не говорило. Тем лучше.
— Ну вот, все готово! — возвестил он спустя несколько минут.
— Ты все перепроверил?
— Разумеется. И методом обратной траектории, и через многоточечную аппроксимацию…
— Отлично! — часы на табло показывали, что мы только-только успеваем нырнуть в открытый шлюз к назначенному строку, — выдвигаемся к точке входа. Отчаливаем и малый вперед.
— Эй! Подождите! — воскликнул Карл, торопливо сгребая в сумку свое оборудование, — вы же обещали ссадить меня обратно!
— Извини, малыш, но на это уже нет времени, — я с кряхтением устроился в своем капитанском кресле, — операция расписана буквально по секундам, и опоздать мы не имеем права.
— Вот как, выходит, Вы держите свое слово? Где же Ваша честь!?
— Моя честь тут ни при чем. Сам посуди — операция секретная, а я выдал тебе координаты. Как же я могу теперь тебя отпустить? До ее окончания тебе придется побыть с нами, на «Сарагосе». Кроме того, твое присутствие будет лучшей гарантией того, что координаты ты ввел правильно, — я обернулся и вопросительно приподнял бровь, — ничего в расчетах подправить не захотелось?
— В отличие от Вас я мелкими пакостями не занимаюсь, — раздраженным движением Карл застегнул сумку и перебросил ее через плечо, — меня теперь наверняка уволят.
— Расслабься! — я снова повернулся к мониторам, — мы для твоего босса справку выпишем. Что ты оказал республиканским силам неоценимую помощь и отважно ринулся в бой бок о бок с нашими доблестными десантниками. Может, даже медальку тебе справим. Вернешься домой, овеянный славой по самые уши.
— Да на кой ляд мне ваша слава сдалась!? Покойникам похоронные почести до лампочки! У меня на сегодняшний вечер предполагались совсем иные планы, нежели отправиться в этой консервной банке на разборки с армадой конфедератов.
— Ну, извини, такова уж участь всех героев. Никто и никогда не спрашивает у них, планировали они сегодня после обеда совершение подвигов или нет, — до входа в портал оставались уже считанные минуты, а потому нам на мостике следовало сосредоточиться на работе. Я подозвал своего адъютата, — Лаура, отведи молодого человека в ближайшую каюту и запри там, чтобы по коридорам не шатался.
— Такая, значит, Ваша благодарность?
— Да. Довольствуйся тем, что есть.
— Давай, пошли уже, — я услышал, как Лаура подошла к Карлу, чтобы проводить его к выходу, но тот определенно не был настроен на конструктивный диалог.
За моей спиной послышалась возня, и я внутренне усмехнулся, представляя, как будет удивлен парень, когда хрупкая на вид девушка мигом скрутит его в бараний рог…
Но я ошибся.
Грохнул выстрел, затем сразу же еще один. Я резко крутанулся вместе с креслом, и увидел, как Карл, зажав неестественно вывернутую шею Лауры одной рукой, другой наводит на меня дымящийся ствол отобранного у нее пистолета. Моя рука автоматически метнулась к кобуре, хотя умом я понимал, что ничего сделать уже не успею…
…через некоторое время гул в ушах начал постепенно распадаться на отдельные звуки — гудение приборных стоек, попискивание терминалов, низкочастотный рокот систем корабля. Затем стало подавать признаки жизни и зрение, когда сквозь темную пелену начали проступать разноцветные пятна, по мене фокусировки собирающиеся в цельную картинку.
Я по-прежнему сидел в своем кресле, развернутом к мониторам управления крейсером. Голова моя безвольно свесилась набок, и на щеке я ощущал холодок от стекающей из уголка рта струйки слюны. Я попробовал осторожно осмотреться, но обнаружил, что не могу пошевелить даже пальцем. Все мое тело словно замуровали в бетон. Мне удалось лишь немного скосить глаза, чтобы увидеть спину Карла, колдующего над приборами.