Чак на всякий случай еще раз проверил показания приборов и развернулся к Сильвии. Девчонка сидела пристегнутой в своем кресле и отнюдь не спешила благодарить своего спасителя. Ее практически лишенное мимики лицо не выражало каких-то заметных эмоций, но угрюмый взгляд говорил сам за себя.
— Итак, давай еще раз с самого начала. Как ты оказалась на «Турине»?
— А как это обычно у людей происходит? — сварливо отозвалась она, — приехала в порт на такси и поднялась по трапу.
— Почему Рик, наш капитан, держал тебя взаперти?
— Я сама попросила его никого ко мне не пускать. Чем меньше людей знает, где я — тем лучше.
— Ты явно от кого-то скрываешься, но от кого?
— Склероз, да? Говорю же — от отца!
Чак с трудом подавил в себе желание подойти к несносной девчонке и отвесить ей хороший подзатыльник или оттаскать за ухо. Чтобы знала, как проявлять неуважение к взрослым.
— Почему?
— Долгая история…
— И почему ты ожидала, что за тобой придут военные?
— Некоторых вещей тебе лучше не знать — спокойней спать будешь.
Технику пришлось сцепить руки на коленях, чтобы унять обуявший их зуд. Сильвия остро нуждалась в хорошей дозе воспитательных процедур. А их беседа, похоже, обещала быть долгой. За странной историей с мнимым похищением замаячили события куда больших масштабов, участие в которых в планы Чака не входило. Хотя их подробности разузнать все же стоило. Удачно пристроенная ценная информация может порой принести весьма неплохие деньги.
— Ладно, теперь давай с самого начала, — Чак протянул руку и перевел автопилот в режим ожидания, — а со своей бессонницей я как-нибудь разберусь.
— Ну, с чего все началось, ты вполне можешь видеть по моему лицу.
— А именно? — он мысленно взял на себя обязательство вытерпеть все выходки жуткого ребенка. Пусть думает, что он и вправду тугодум.
— Синдром Дирке, — вздохнула Сильвия, — я родилась полным и безнадежным дебилом.
— Ну, если не принимать во внимание идиотскую манеру общения, — Чак задумчиво поскреб щеку, — то на данный момент твоя голова соображает вполне сносно. А местами, как мне кажется, даже малость перебарщивает.
— Перебарщивает!? — по рубке рассыпался заливистый детский смех, — да я играючи перемножаю в уме восьмизначные числа и решаю дифференциальные уравнения второго порядка! Из меня, по сути, сделали живой компьютер!
— Кто же это тебя так? — как ни странно, но заявления Сильвии, хоть и звучали они совершенно фантастически, не вызвали у техника ни капли сомнений. Девчонка явно говорила чистую правду.
— Папаша, кто же еще! Ты ведь в курсе, кто он такой?
— Какая-то большая шишка в фармацевтическом бизнесе, да?
— Специалист с мировым именем в области нейрогенетики и адаптивной фармацевтики, глава «ИнгароФарм», совладелец «Коути Кемикал», «ВедоЛек», «Принкманн и Ко», ну и еще кое-что по мелочи.
Все перечисленные бренды давно были на слуху и настолько примелькались, что воспринимались уже как имена нарицательные, и никаких особых ассоциаций не вызывали. Почти наверняка в бортовой аптечке завалялись несколько упаковок со знакомыми логотипами. А тут перед тобой сидит дочь реального человека, который всеми этими компаниями руководит. И привычные наборы букв неожиданно превращаются в живых людей со своими страстями и слабостями, и у которых тоже рождаются дети с жутким, но, к счастью, крайне редким синдромом Дирке. Вот только у простых людей такой диагноз — приговор, тогда как у избранных…
— И он сумел тебя вылечить?
— …принеся на этот алтарь десять лет жизни и все свое состояние. Думаю, соответствующий препарат вполне мог быть создан и раньше, просто никто и никогда не концентрировал на его разработке такие сумасшедшие ресурсы. Ты же знаешь, на какие свершения способны люди, движимые своей любовью!
— Но, коли ему удалось победить такую страшную болезнь — так это же здорово!
— Да, наверное, — Сильвия поджала губы и на секунду умолкла, — беда в том, что эта победа, эта борьба поглотила отца целиком и полностью. Он настолько зациклился на поиске решения, что перестал замечать, что творится вокруг. Мать ушла от нас, забрав с собой двух моих братьев. Бизнес-партнерам пришлось отстранить его от принятия решений, поскольку отец становился все более и более неадекватным. Хотя, номинально, он все еще является президентом «ИнгароФарм», реальные рычаги управления уже давно находятся в других руках.
— Но теперь, когда задача решена, когда лекарство найдено, — Чак никак не мог понять, в чем кроется камень преткновения, — твой отец вполне может позволить себе заслуженный отдых. Кроме того, столь важное достижение просто обязано быть щедро вознаграждено! Замечательная перспектива, по-моему, разве нет? Что у вас с ним пошло не так? Почему вы разругались?
— Фанатичная увлеченность чем-либо, в плену которой ты пребывал на протяжении многих лет, сама собой не рассасывается и бесследно не проходит. Оставленные ею шрамы порой меняют человека до неузнаваемости. Образно говоря, отец попросту влюбился в свои исследования и совершенно потерял голову. Ради них он был готов пойти на любые жертвы, — девочка постучала себе пальцем по лбу, — думаешь, мое излечение было его целью? Поначалу — да, но потом все изменилось. В какой-то момент требовалось переходить к клиническим испытаниям препарата на людях, а соответствующие бюрократические процедуры занимают кучу времени. Отец не хотел ждать, а потому на свой страх и риск испытал его на мне, не дожидаясь согласований и разрешений. Я стала для него подопытным кроликом, белой лабораторной мышью. Когда появились первые положительные результаты, отец радовался как маленький ребенок, но не тому, что его дочь пошла на поправку, а тому, что его препарат работает! К тому моменту на меня ему было уже наплевать.
— Печально, — Чак невольно поежился, поскольку в устах маленькой девочки подобный жестокий и циничный монолог звучал невероятно чужеродно и даже жутко.
— Погоди, — неожиданно рассмеялась Сильвия, — то еще цветочки! А вот дальше у нас пойдут ягодки.
И действительно, ее рассказ объяснял многое, но из него никак не следовало, почему маленькая девочка мечется по галактике, пытаясь замести следы, и почему ее отец готов выложить кругленькую сумму за то, чтобы вернуть беглянку во что бы то ни стало. Живой или мертвой.
— Получив искомый результат, отец не угомонился и возжелал большего. Деньги его уже не волновали. Если мозг имбецила удалось довести почти до совершенства, то каких высот можно достичь, проделав аналогичную процедуру с полноценным человеком!? Его захватила идея создания Сверхразума, и, как ты думаешь, кого он назначил в подопытные на сей раз?
— Опять тебя?
— Какой же ты наивный простак! — жалостливо поморщилась девчонка, — такими вещами направо и налево не разбрасываются. Эту участь отец уготовил себе и только себе. А все исходные материалы по созданию препарата он бы потом уничтожил. Сверхразуму конкуренты ни к чему.
— Псих!
— Все талантливые ученые немного не в себе, а мой отец, что ни говори, является одним из лучших нейрогенетиков современности, что, возможно, наложило свой отпечаток на его видение мира и своего места в нем, — девочка тряхнула шапкой волос, возвращаясь к исходной теме, — в общем, он решил повторить эксперимент уже на себе, но предварительно требовалось собрать максимум информации по результатам предыдущего опыта. То есть всесторонне и тщательно изучить мой мозг.
— Каким образом?
— А ты догадайся, — она снова засмеялась, но смех ее был исполнен горечи.
— То есть он хотел… тебя… Да ну, брось! Ты же его родная дочь!
— Я же говорила — он сильно изменился. Теперь любимым ребенком моего отца является созданный им препарат, и ради его безоблачного будущего он готов пойти на все. А я — всего лишь расходный материал, сбежавший с лабораторного стола, и который он жаждет вернуть, чтобы завершить свои исследования. А если не получится — он предпочтет меня уничтожить, лишь бы я не попала в лапы конкурентов.
— Понятно, — Чак откинулся в кресле, раскладывая в голове кусочки мозаики и пытаясь составить цельную картину. Нескольких фрагментов недоставало, — выходит, люди в погонах, с которыми ты меня перепутала, и есть те самые конкуренты? Что им-то от тебя нужно?
— То же, что и всегда — возможность создавать своих Уберзольдатен, — Сильвия закатила глаза, вынужденная снисходить до разжевывания подробностей для сидящего напротив недоумка, — проводимые отцом изыскания всегда представляли для них большой интерес. Более того, Министерство Обороны даже выделило ему на эти цели неплохое финансирование. Однако вскоре они начали подозревать, что отец водит их за нос, а потому в довольно жесткой форме потребовали передать им все полученные результаты, но он отказался. В общем, получился скандал. Опасаясь, что вояки могут попытаться выкрасть меня, отец решил ускорить работы, и мне пришлось бежать. Хотя я понимала, что лишь оттягиваю неизбежное, и вопрос состоял только в том, кто именно доберется до меня раньше. Исход-то один, как ни крути.
— Что ж, — Чак вздохнул, пригладив ладонью остатки волос на лысине, — в таком случае, чем быстрее мы спрыгнем с этой посудины, тем лучше. Только истребителей на хвосте мне не хватало! Будем надеяться, что твой любящий отец, в отличие от военных, сделает это не больно.
— То есть ты отдашь меня ему!? — воскликнула девчонка и осеклась, ее губы задрожали, — ты так просто, не моргнув и глазом, отправишь меня на верную смерть?
— Ну почему же, пару раз моргну для приличия, — техник торопливо замахал руками, увидев, что она собирается разреветься, — вот только не надо теперь, после всего, что ты тут наговорила, изображать из себя маленького ребенка! Ты уже вполне взрослая и все прекрасно понимаешь. Мне платят деньги — я делаю свою работу. Я делаю работу — мне платят за нее деньги. Все очень просто, и твои слезы в этой схеме ничего не изменят.
— Деньги! — презрительно фыркнула Сильвия, мгновенно сбросив с лица более бесполезную жалостливую маску, — сколько он тебе посулил за мою поимку?