— Нет, ни разу его не встречала. Полагаю, он ничуть не похож на брата: глуп и большой щеголь.
— Щеголь! — повторила старшая мисс Стил, подняв глаза от долговой расписки для леди Мидлтон, победившей в семи партиях подряд. — Ах, они там обсуждают своих любимых кавалеров!
— Нет-нет, сестрица, — воскликнула Люси, — ты ошибаешься. Наши любимые кавалеры вовсе не щеголи.
— За мисс Дэшвуд я готова поручиться, — вмешалась миссис Дженнингс, — он один из самых скромных и воспитанных молодых людей, что я встречала; что до мисс Люси, то она такая скрытница, что выяснить, кто ей нравится, совершенно невозможно!
— Ах, поверьте, — ответила мисс Стил, обведя всех многозначительным взглядом, — кавалер Люси точно такой же скромный и воспитанный.
Элинор против своей воли покраснела, Люси прикусила губу и бросила на сестру недобрый взгляд. На некоторое время воцарилась полная тишина.
Люси заговорила снова лишь тогда, когда Марианна с Маргарет принялись исполнять особенно бодрую портовую польку, предоставив им тем самым надежное музыкальное прикрытие.
— Должна сказать, недавно мне в голову пришла одна идея. Вы, конечно, достаточно знакомы с Эдвардом, чтобы знать, что любому другому роду занятий он предпочтет должность смотрителя маяка. Я считаю, он должен как можно скорее подыскать себе вакантный маяк, может быть, даже с вашей помощью, раз вы так добры к нам из-за дружеских чувств к нему и, я надеюсь, из участия ко мне. Если бы вы могли повлиять на брата, чтобы он предоставил Эдварду Норлендскую Башню! Очень неплохой маяк, и, насколько мне известно, его нынешний смотритель нынче в немилости у местных пиратов и вряд ли долго протянет. Этого нам хватит, чтобы сыграть свадьбу, в остальном мы положились бы на время и судьбу.
— В знак уважения и приязни к мистеру Феррарсу я была бы счастлива оказать ему любую услугу, но не кажется ли вам, что здесь в моем участии нет нужды? Эдвард — брат миссис Джон Дэшвуд, неужели ему потребуется лучшая рекомендация?
— Но мистер Джон Дэшвуд вряд ли одобряет желание Эдварда работать смотрителем маяка. Семья все еще надеется, что он станет великим политиком или инженером на Станции.
— В таком случае, боюсь, мое вмешательство ничего не изменит.
Они снова замолчали. Наконец Люси со вздохом заключила:
— Думаю, было бы лучше разорвать помолвку и покончить со всем этим-раз и навсегда. На каждом шагу мы сталкиваемся с такими трудностями, что проще, наверное, побыть несчастными, если, по большому счету, всем будет от этого только лучше. Не дадите ли вы мне совет, мисс Дэшвуд?
— Нет, — улыбнулась Элинор; истинные ее чувства выдавали только руки, теребившие крошечный флаг миниатюрного клипера, как будто он плыл по бурному морю. — В таком деле я никак не могу дать вам совет. Вы прекрасно знаете, что мое мнение будет иметь для вас вес, только если оно совпадет с вашими желаниями.
— Ах, вы несправедливы ко мне, — серьезно возразила Люси. — Я не знаю другого человека, чье мнение ценила бы выше вашего, и не сомневайтесь, если вы сейчас скажете, что я во что бы то ни стало должна расторгнуть помолвку, что это пойдет нам обоим на пользу, я немедленно так и поступлю.
Взволнованная Элинор промолчала. За игровым столом начиналась новая партия каранкроллы; старшая мисс Стил сняла сережки и браслет и отдала их в залог.
— Вам безразлично мое решение, — продолжала Люси, — и именно поэтому ваше мнение столь важно. Если бы на вас так или иначе влияли чувства, тогда, конечно, просить вашего совета не имело бы смысла.
Элинор почла за наилучший выход не отвечать, тем самым не давая ни себе, ни сопернице повода для неуместной откровенности. Наступила очередная продолжительная пауза, которую снова прервала Люси.
— Погрузитесь ли вы на зиму на Подводную Станцию Бета, мисс Дэшвуд? — спросила она с обычной своей любезностью.
— Разумеется, нет.
— Как жаль! Я была бы очень рада повидаться там с вами. Ваш брат с супругой, конечно, пригласят вас.
— Ив этом случае принять их приглашение будет не в моей власти.
— Вот незадача! Я очень надеялась, что вы приедете. Мы с сестрой навещаем родню, они приглашают нас уже не первый год! И хотя мне интересно посмотреть на то, как в последние годы переменилась Станция, и посетить новую выставку в Аквамузее, прежде всего я еду ради Эдварда, который приезжает в феврале. В остальном Станция мало меня привлекает.
Элинор вернулась за игровой стол в печальной уверенности, что Эдвард не только не питает никаких чувств к своей будущей жене, но и никоим образом не сможет быть счастлив в подобном браке. Не улучшила ее настроение и игра, в которой миссис Дженнингс обошла ее на три гхалалы, прежде чем ей удалось добраться до своей пифль-стойки.
Сестры Стил пробыли на Острове Мертвых Ветров гораздо дольше того срока, на который их пригласили изначально. Но больше Элинор не затрагивала тему помолвки Эдварда и Люси; когда же ее поднимала Люси, редко упускавшая возможность сесть на любимого конька, она говорила спокойно и сдержанно и меняла тему так скоро, как только позволяли приличия — подобные разговоры она считала незаслуженным потворством Люси, к тому же опасным для себя. Почти таким же опасным, как каранкролла, в которую Элинор зареклась играть в будущем.
Глава 25
Хотя за миссис Дженнингс водилась привычка проводить большую часть времени в гостях у детей, жила она в собственном отсеке на Подводной Станции Бета, на тихом канале неподалеку от Портмен-грота, куда и отправлялась каждую зиму. Туда ближе к январю и обратились ее мысли, туда она совершенно неожиданно и пригласила старших сестер Дэшвуд. Элинор немедленно и бесповоротно отказалась за обеих. Причиной отказа она назвала их твердое решение не оставлять мать. Миссис Дженнингс, изумленно выслушав ее, тут же повторила свое приглашение снова.
— Ах, пргллгпг! — вырвалось у миссис Дженнингс, что в приблизительном переводе с ее родного языка означало «не будь глупой кучей слоновьих экскрементов». — Я уверена, ваша матушка прекрасно поживет тут без вас, и молю вас, облагодетельствуйте меня вашим обществом. Не воображайте, что будете мне в тягость, вы ничуть меня не затрудните. Мы все доберемся до Станции в моей субмарине, а когда окажемся там, у нас будет столько дел! Аквамузей, по слухам, в этом сезоне приумножил свою коллекцию, а Кенсингтонские Подводные Сады расширились и стали прекраснее прежнего! Ваша матушка, конечно, не станет возражать; и если я не смогу выдать замуж хоть одну из вас, в том будет не моя вина. Я замолвлю за вас словечко перед всеми молодыми людьми, можете на меня рассчитывать.
— Благодарю вас, — с жаром воскликнула Марианна. — Ваше приглашение — залог моей вечной благодарности, и для меня было бы счастьем принять его. Но матушка, моя милая, добрая матушка — ничто не заставит меня ее покинуть!
Элинор понимала, что сестрой руководит исключительно желание увидеть Уиллоби, поэтому больше она не пыталась возражать и предоставила решение на суд матери. Миссис Дэшвуд, услышав о приглашении, решила, что обеим старшим дочерям эта поездка пойдет только на пользу. Она не стала и слушать, что ради нее они решили остаться, и принялась настаивать, чтобы обе немедленно согласились.
— Какая замечательная идея! — воскликнула она. — Именно то, о чем я мечтала! Нам с Маргарет одним будет только лучше. Вы с Мидлтонами уедете, а мы будем тихо наслаждаться книгами и музыкой.
В тот же миг на втором этаже раздался душераздирающий гортанный крик:
— Нет! Не-е-ет!
— Боже милостивый, — ахнула миссис Дэшдвуд, — что же это…
— Опять! — крикнула Маргарет, сбегая в залу. — Опять начинается!
— Маргарет, душенька, я думала, мы покончили с этой чепухой! — воскликнула миссис Дэшвуд.
— Мама, мама, ты должна… — судорожно начала девочка, бешено вращая глазами и тяжело дыша.
— Я кому сказала, довольно! Скоро ты станешь уже не ребенком, но женщиной, и подобные выходки совершенно неприемлемы!
— Мама, — осторожно вмешалась Элинор, которую насторожило что-то в бледном лице сестры и заставило задуматься, нет ли у поведения Маргарет другой причины, кроме разыгравшейся фантазии.
— Нет, Элинор, — отрезала миссис Дэшвуд. — Больше я не намерена поощрять ее.
Тем временем Марианна отошла к фортепьяно, отгоняя прочь воспоминание, которое прятала в глубине души, — о том, как в день нападения луфарей она видела ужасный столб дыма, поднимавшийся с вершины горы Маргарет.
— Иди к себе, дитя мое, — скомандовала миссис Дэшвуд, — и возвращайся к вышивке.
Маргарет неохотно подчинилась и с тяжелым сердцем вернулась в детскую, где за окном ее ожидало то же зрелище, что встревожило ее минуту назад: гора Маргарет снова источала пар, а по склонам неровными рядами, как черные муравьи, ползли сотни и сотни… она не знала, кто это был. Все те же жуткие человекоподобные фигуры, которые она не раз видела, когда бродила по острову или с риском для жизни на мгновение забегала в одну из пещер, чтобы тут же выскочить оттуда. Они неуклонно карабкались вверх, и до ее слуха доносился хор их голосов, повторявших заклинание, эхом разносившееся по острову: «К'ялох Д'аргеш Ф'ах! К'ялох Д'аргеш Ф'ах! К'ялох Д'аргеш Ф'ах!»
Тем временем миссис Дэшвуд продолжала как ни в чем не бывало:
— Вам очень полезно будет погрузиться на Станцию. Я считаю, что познакомиться со станционными нравами и развлечениями необходимо каждой девице в вашем положении. Миссис Дженнингс — женщина с материнским складом ума, и я не смею сомневаться, что она прекрасно о вас позаботится. И скорее всего, вам выдастся случай повидаться с братом. Каковы бы ни были его недостатки или недостатки его жены, мне невыносимо думать, что вы станете друг другу совсем чужими.
— Есть еще одно препятствие, которое не так просто устранить, — возразила Элинор.
Марианна сникла.
— И что же еще останавливает мою милую рассудительную Элинор? Какое непреодолимое препятствие так ее тревожит? Что за айсберг угрожает кораблю нашего общего счастья?