Травматический характер дырки был категорически исключен. Что касается патологического процесса, который разрушил кость, мнения разделились, но на черепе видны еще три зоны разрушений: скорее всего это была гранулема. Причиной смерти стал сепсис, добивший несчастного.
Череп бизона из Якутии стал знаменит благодаря А. П. Казанцеву, и только в 1972 году, небольшим тиражом (в журнале «Clypeus», № 3 за 1972 год) опубликовано письма директора Палеонтологического музея АН СССР, Константина Константиновича Флерова: «В Палеонтологическом музее Академии наук СССР действительно имеется интересующий вас череп бизона с круглым отверстием на лбу. Возможно, что оно пробито рогом другого бизона во время борьбы между самцами. Однако более вероятно, что это отверстие есть след деятельности паразитов. У нас есть и другие черепа со многими отверстиями, уже начавшими зарастать.
Подобное явление известно для многих современных домашних животных. Нет никаких доказательств того, что это след деятельности ”пришельцев“ с других планет. Я думаю, что это чисто фантастические соображения А. П. Казанцева».
Другое «доказательство палеоконтактов» – знаменитая «железная колонна» в Дели. Колонна знаменита тем, что за 1600 лет своего существования практически избежала коррозии… Вот только история ее хорошо известна: она сооружена в 415 году по Р. Х. в честь царя Чандрагупты II. Эта колонна высотой 7,21 метра, весом 6,511 тонн, имеет снизу диаметр 0,485 метра, а вверху – 0,223 метра. Колонна увенчана изображением священной птицы Гаруды и стояла перед храмом Вишну в городе Матхуре.
Железная колонна близ старинной башни Кутб Минар в Дели
По одним данным, в Дели ее перенес царь Ананг Пола в 1050 году. По другим данным, храмовый комплекс в Матхуре осквернили и разрушили мусульмане, после чего колонну перенесли в Дели.
Один из первых археологов, которые занялись индусскими древностями, Александр Каннингем (1814–1893), сообщил о ней много небылиц: якобы колонна достигает высоты «не менее 60 футов», то есть 18 м, при весе в 17 тонн, и при том эта колонна не сварная, а якобы цельная.
Возможно, сэр Канингем просто хотел привлечь внимание европейцев к «чудесам Индии» и вызвать у них восхищение талантом народов английской колонии.
Гордясь достижениями предков, Джавахарлал Неру писал: «Древняя Индия добилась, очевидно, больших успехов в обработке железа. Близ Дели высится огромная железная колонна, ставящая в тупик современных ученых, которые не могут определить способ ее изготовления, предохранивший железо от окисления и других атмосферных явлений».
Неру преувеличивал степень «недоумения», охватившего ученых. Колонна явно не отлита и не выкована из одного цельного куска железа. На ней хорошо видны следы ударов и линии сварки. Скорее всего колонна изготовлена ковкой отдельных листов железа. Качество работы восхищает, колонна почти на 100 % состоит из чистого железа. Она и правда почти вечная, но в этом нет никаких мистических тайн.
Но в Англии, видимо, очень уж хотели мистических тайн, домыслы Александра Каннингема стали повторять, даже придумывали новые «чудеса» типа способности колонны исцелять от самых разных заболеваний.
В самой Индии по меньшей мере с XIII века считается, что если стать к колонне спиной и охватить ее сзади руками, это принесет то ли счастье, то ли исполнение загаданного желания, то ли здоровье, то ли исцеление от конкретной болезни. Колонна заметно сужается кверху, люди высокого роста и с длинными руками имеют больше шансов на исцеление. Богомольцы сбегались к колонне толпами, в 1997 году пришлось оградить ее забором.
В Европе рассказывали не менее безумные истории – например, про исцеление от болезней благодаря химической чистоте железа этой колонны. И про сооружение ее атлантами или выходцами с Луны. Видимо, инопланетные пришельцы хорошо владели индоевропейскими языками: оставили вырезанную на колонне надпись на санскрите.
Кроме того, инопланетники тиражировали свои достижения: такая же колонна, только еще больших размеров, изготовленная в III веке, возвышается в городе Дхар, в штате Мадхья-Прадеш.
Более серьезным указанием на «палеоконтакты» может стать изучение фресок Тассилин-Аджер, изображающих фигуры «марсиан» в шлемах и даже в скафандрах… Или, по крайней мере в чем-то, очень напоминающем шлемы и скафандры.
Узнав о древних фресках посреди пустыни, Музей человека в Париже командировал две экспедиции – в 1956 и 1959 годах – под руководством ученика известного французского исследователя доисторической наскальной живописи аббата Анри Брейля, Анри Лота (1903–1991). Было сделано более 800 художественных копий древних изображений разных эпох, в том числе и «Великий бог марсиан из Джаббарена» (то есть из ущелья Джаббарена).
Эти изображения не раз показывали космонавтам – и советским, и американцам. Они соглашались, что «похоже».
Также до конца не объяснимы японские догу, – буквально «глиняные куклы». Так называют глиняные фигурки людей и животных, примерно 15 тысяч которых известны для периода Дзёмон в Японии (III–I тысячелетие до Р. Х.). Многие из них изображают то ли людей в шлемах, то ли человекоподобных существ с другими пропорциями тела и другими головами и лицами.
Конечно, объяснений у догу может быть много, вовсе не только палеоконтакты с «пришельцами». Статуи богов и героев во многих культурах создавались такие, что впору испугаться. Как тонко заметил крупный исследователь Полинезии сэр Питер Генри Бак (он же Те Ранги Хироа), что если полинезийцы изображали реальных людей, нам придется признать, что на островах Тихого океана жили самые невероятные чудовища. Да ведь и тюркские средневековые изображения, «каменные бабы», изображают не красавцев… Но пока вроде никто не объявлял древних тюрок инопланетянами.
Сильным аргументом сторонников палеоконтакта остаются некоторые древние тексты. Особенно интересны описания летательных аппаратов, виман, в индусских канонических сочинениях «Ригведа», «Махабхарата», «Рамаяна».
Считается, что образ виманы – общий для описания небесных повозок индоевропейских богов. Аналоги тоже понятны: колесница Гелиоса – у древних греков, Солнечная повозка – у германцев и так далее.
Но есть такие, например, описания: «Во вспышке яркого света неожиданно возникла небесная колесница Индры. Она разогнала тьму и осветила облака. Земля содрогнулась от грохота, подобного раскатам грома. Это было поразительное, волшебное устройство. Солнцеподобная небесная колесница увлекла Арджуну вверх. Когда она достигла сферы, невидимой для смертных, он увидел другие небесные колесницы, числом до нескольких сотен. Вверху сияет не Солнце, не Луна и не огонь. То, что с земли видится звездами, на самом деле – большие тела.».
К сожалению, порой приводятся еще более «яркие» тексты – но уже не в серьезных изданиях, а в литературных пересказах разной степени точности. С сайта на сайт переходит такое сочинение: «…Посередине корабля тяжелый металлический ящик является источником силы. От этого ящика сила шла в две больших трубы, устроенных на корме и на носу корабля. Кроме того, сила шла в восемь труб, смотревших вниз. В начале путешествия открывались задвижки восьми смотревших вниз труб, а верхние задвижки были закрыты. Ток с силой вырывался и ударялся в землю, поднимая тем корабль вверх. Когда же он взлетал достаточно, смотревшие вниз трубы прикрывали до половины, чтобы можно было висеть в воздухе, не падая. Тогда большую часть тока направляли в кормовую трубу, чтобы он вылетал, толкая тем корабль вперед освобожденной силой…»
Мне не удалось найти в тексте «Махабхараты» именно такого отрывка.
В общем, тут тоже тема для серьезного исследования, от которого отмахиваются академические ученые и которая становится прибежищем для любителей сказок, полем деятельности шарлатанов, «переводящих» «Махабхарату», как им нравится.
«Космонавт» из Паленке
Любители космической тематики постоянно идут на поступки, граничащие с подлогом. На материале обеих Америк это сравнительно не трудно: слишком плохо мы знаем археологию этих континентов.
В качестве яркого и многим известного примера – находка 1948 года в майясском городе Паленке, что по-испански означает «крепость». Название города, открытого мексиканским археологом Альберто Рузом в густом тропическом лесу штата Чиапас, чисто условно. Как и название одного из сооружений города – Храма надписей.
Стены сооружения, расположенного на вершине девятиступенчатой 20-метровой пирамиды, украшены огромными плитами с барельефами и иероглифическими надписями.
В полу Храма надписей Руз нашел подземный ход, и к 1952 году – склеп с захоронением, около 9 метров в длину и 4 метра в ширину. Сводчатый потолок склепа поднимался почти на 7 метров. Спустя полторы тысячи лет храм начала VII века по Р. Х. сохранил и прочность (нахождение в нем безопасно), и роскошные цветные гипсовые барельефы и росписи.
Пол склепа почти целиком покрывала прямоугольная плита размерам 3,8 × 2,2 м и толщиной 0,25 м, сплошь покрытая тонкой резьбой. Настоящее произведение искусства майя, одно из самых выдающихся среди известных. Края каменной плиты окаймляла лента иероглифов. Позднее Руз расшифровал две календарные даты. Они соответствовали 655 и 694 годам по Р. Х. – видимо, это даты рождения и смерти погребенного.
Плита накрывала погребение мужчины лет сорока – пятидесяти, в изобилии снабженное украшениями из драгоценного нефрита. Кто он был – жрец, правитель, мудрец – мы не имеем никакого представления.
Что же касается рисунка на плите… придется привести обширную цитату профессионального археолога. «Скульптурная каменная плита, служившая верхней крышкой саркофага, была сплошь покрыта резьбой. На боковых ее гранях вырезана полоса из иероглифических знаков, среди которых есть и несколько календарных дат по эре майя, относящихся к VII в. н. э. На плоской наружной поверхности плиты резцом древнего мастера запечатлена какая-то глубоко символичная сцена. В нижней части мы видим страшную маску, одним своим видом напоминающую уже о разрушении и смерти: лишенные тканей и мышц челюсти и нос, большие клыки, огромные пустые глазницы. Это – не что иное как стилизованное изображение божества земли. У большинства народов доколумбовой Мексики оно выступало как некое страшное чудовище, питающееся живыми существами, поскольку все живое, умирая, возвращается в конце концов в землю. Его голову увенчивают четыре предмета, два из которых служат у майя символами смерти (раковина и знак, напоминающий наш символ %), а другие, напротив, ассоциируются с рождением и жизнью (зерно маиса и цветок или маисовый початок).