Дальше история развивалась довольно предсказуемо. Аренда жилья, еда, одежда и другие расходы просто поглощали заработок Дейва. А еще кафешки и развлечения для жены и детей, чтобы они не чувствовали себя обделенными, – все это привело семью к серьезным финансовым трудностям.
Кроме того, Дэйв был разочарован новой работой. На него переложили административные обязанности, к которым он не был готов и не испытывал никакого интереса. Начальник делал вид, что он большой сторонник свободы, но на деле, когда журналисты готовили смелые материалы, он боялся, что кому-нибудь из крупных рекламодателей это не понравится, и отклонял статью или заставлял ее переделывать.
Когда Дэйв и Карен пришли на терапию, они были в отчаянии: семья и карьера рушились одновременно. Карен обвиняла Дэйва, что он поступил глупо, решившись на переезд в Нью-Йорк, и что он мало заботится о ней и детях. Дейв винил себя в том, что так промахнулся с работой и не может справиться с возникшими финансовыми проблемами. Он также злился на Карен, потому что она «не идет на контакт, избегает секса и плохая мать».
На одном из первых сеансов дело было так:
Карен: «Чтобы еще сильнее испортить ситуацию (как будто она еще не окончательно испорчена), Дейв теперь постоянно задерживается после работы, идет куда-нибудь выпить. Он уже не такой хороший репортер, но изображает, что крут. Проводя время в баре, среди себе подобных, он рассказывает им, какие материалы он бы мог написать».
Дэйв: «Дома я как на поле брани. Там такая враждебность, какую я больше не чувствую нигде. Зачем мне туда спешить? Чтобы в сотый раз выслушать, какой я негодяй?»
Терапевт: «Думаю, вы достаточно ясно описали свои претензии друг к другу. Теперь давайте на мгновение допустим, что вы, Дэйв, совершили какие-то действительно глупые, эгоистичные и подлые ошибки».
Карен: «Я не говорила, что он подлец. Я не считаю, что он специально задумал подлость. Но с остальными определениями я согласна».
Дэйв: «Не сомневался! Она еще и добавить может, если только начнет. Ей не доставит труда напридумывать хоть тысячу оскорблений».
Терапевт: «Хорошо, Карен, давайте отталкиваться от того, что ваш муж сделал несколько глупых ошибок. Мы можем найти для него оправдания. Давайте примем во внимание, что он не мог заранее знать, какие неприятности вас ждали в Нью-Йорке, и это вполне простительно. Но давайте просто назовем те глупые вещи, которые он сделал и продолжает делать. Выпивка в баре? Ладно. Вы ругаете его за это – помогает? Ваши методы работают, есть результат?»
Карен: «Нет, но… А что, мне медаль ему вручить за то, что он ведет себя как идиот? И еще только хуже делает, как дурак прячется от проблем за алкоголем? Вы считаете, мне надо радоваться и всячески его ублажать? Чтобы он думал, что так можно и дальше?»
Терапевт: «Нет, не совсем. Смотрите, мы исходим из того, что Дэйв допустил серьезные промахи. Но зачем ругаться? Что это дает? Может, ваши обвинения помогли ему сделать меньше ошибок? Или благодаря вашим нападкам он стал к вам лучше относиться? Или, может, вас саму эти стычки делают счастливее?»
Карен: «Нет, не могу так сказать».
Терапевт: «Конечно, нет. Когда вы ругаете мужа, он вынужден отвечать вам тем же или уходить в глухую защиту. И это вряд ли заставит его признать свою неправоту. Когда вы критиковали его, его основным способом защиты был сарказм в ваш адрес – довольно распространенная реакция. В качестве протеста против обвинений он сам обвиняет того, кто на него нападает».
Карен: «У него это очень хорошо получается, должна признать!»
Терапевт: «Так многие делают. Но чем больше Дэйв обвиняет вас в ответ, тем меньше шансов, что он займется самой проблемой и начнет что-то менять. Более того, чем больше он принимает ваши обвинения, тем сильнее они принижают его. В результате он все меньше считает себя способным справиться с ситуацией. Потому что в его голове звучит: “Карен права. Как я могу быть таким идиотом? И как такой придурок, как я, сможет из всего этого выпутаться? Я безнадежен. Нет смысла даже и пытаться. Пусть все идет, как идет. Мне все равно – лучше выпью и забуду обо всех проблемах, раз уж я не могу ничего решить”».
Дэйв: «Прямо как будто мысли мои читаете. Именно так я себе и говорю. А что еще можно сказать, когда жена снова и снова повторяет, какой я безнадежный дурак?»
Терапевт: «Верно. Что тут еще можно сказать? Практически все так и реагируют. Но практически все и ошибаются».
Дэйв: «Ошибаются? Но вы только что говорили, что так думать совершенно нормально, когда тебя унижают дома».
Терапевт: «Да, нормально с точки зрения статистики: почти все мужья в мире так и будут рассуждать. Но это еще не значит, что они правы, когда, расстроившись, приходят к выводу “я ничтожество” и бегут в бар.
Дэйв: «А что еще я мог сделать? Чего от меня можно было ожидать в такой ситуации?»
Терапевт: «Ровно то, что вы и сделали в итоге! Но я надеюсь, что, рассмотрев некоторые новые идеи с моей помощью, вы измените свое поведение».
Дэйв: «Какие новые идеи вы имеете в виду?»
Терапевт: «Ну прежде всего: вы не обязаны принимать негативные взгляды на вас от кого бы то ни было. Даже если эти взгляды частично верны».
Дэйв: «Как же их не принимать в моих обстоятельствах – когда я знаю, что напортачил?»
Терапевт: «Очень просто. Следуя тому, что в РЭПТ называется модель АВС. А – это активизирующее событие, неблагоприятный опыт или фактор. В вашем случае это факт, что вы напортачили, а ваша жена ругает вас за ошибки. С – это эмоциональное последствие. То есть ваши чувства: вы чувствуете себя идиотом и топите расстройство в спиртном. Вы говорите себе: “С логично вытекает из А. Карен права, что считает мое поведение плохим. И это заставляет меня пить!”»
Дэйв: «А что, разве С не вытекает из А? Я что, не должен признавать свои ошибки и винить себя за них?»
Терапевт: «С не следует непосредственно из А, как вам кажется. Между А и С стоит В – система ваших убеждений и установок (В) относительно А. Эта философия подразумевает, что вы должны винить себя за совершенные проступки и ошибки. Поэтому, когда Карен пилит вас (это А), вы интерпретируете ее критику (это В) как правду и соглашаетесь с ее мнением – не только о том, что ваше поведение отвратительно, но и о том, что вы сами отвратительны. Так вы приходите к С, эмоциональным последствиям: вы подавлены, тянетесь к выпивке и продолжаете дальше разрушать себя».
Дэйв: «Но разве она не права, когда критикует меня?»
Терапевт: «Нет. Она была бы права, если бы обращала внимание на ваши ошибки и возможные риски (А). Но Карен концентрирует внимание (и свое, и ваше) не на самой проблеме, а на вас лично. Она говорит: “Ты не должен так поступать, придурок! У тебя нет права на то, чтобы вести себя так глупо!” Но у человека есть право на ошибку. Вы не застрахованы от этого, все мы ошибаемся. Так что ваши неприглядные поступки не делают вас плохим человеком». Карен: «Вы хотите сказать, что мне лучше обращать внимание Дэйва на его ошибки и стараться помочь ему не допускать их в будущем?»
Терапевт: «Правильно. Ошибки принадлежат прошлому. Важно, что вы можете сделать, чтобы улучшить ситуацию в настоящем. Какие вы оба видите решения, какие уроки нужно извлечь из прошлого? Что можно сделать сейчас, чтобы жизнь стала лучше?»
Дэйв: «Кажется, я начинаю понимать, о чем вы говорите. Мне даже уже не хочется, как страусу, прятать голову в песок». Карен: «Если ты пообещаешь не бежать от проблем в бар, я тоже дам тебе одно обещание. Я перестану тебя обвинять за прошлые промахи. В том числе за то, что ты притащил меня сюда, к доктору, и заставил делать все эти признания. Хорошо, что мы пришли. Теперь, когда мы рассмотрели все подробно, я начинаю понимать, как все произошло: переезд, твоя работа, проблемы с деньгами. На самом деле и я ангелом не была!»
Дэйв: «Вот это да! Жаль, нет с собой диктофона, чтобы зафиксировать это историческое признание! Знаешь, я тебя тоже сейчас понимаю гораздо лучше. Если бы мы тратили меньше времени на то, чтобы обвинять друг друга во всех грехах, а вместо этого решали проблемы, то продвинулись бы гораздо дальше, это точно».
Терапевт: «Вот видите. Стоит только перестать бросаться обвинениями – и вы уже чувствуете себя лучше, лучше относитесь к себе и друг к другу. Давайте теперь обсуждать, как вы будете работать с имеющимися проблемами. В будущем у вас все равно иногда будут конфликты, но вы всегда будете понимать, что они разрешимы».
Несколько месяцев спустя Дэйв договорился о работе в другом городе, купил там небольшой дом и почти совсем перестал пить. От Карен я получил такое письмо: «Дэйв с головой ушел в работу, ему так нравится! Если вы не видели серию его публикаций, дайте знать, я вышлю вам копии статей. На новом месте чудесно! У нас появились прекрасные друзья и знакомые. Детям хорошо в новой школе. Мне нравятся дом и соседи. Может, конечно, я необъективна, но, кажется, мы вообще все друг другу нравимся. Что вы там говорили об обвинениях? Я и слова-то такого не помню. Спасибо вам! С любовью, Карен».
Не думайте, что проблемы пар, приходящих на семейную терапию, решаются быстро и легко, стоит только рассказать им о РЭПТ. Нет, увы, это не так. Многие просто не признают, что сами создают себе проблемы и формируют негативные чувства.
На самом деле в книгах (в том числе в этой) мы описываем случаи, когда клиенты достаточно быстро понимают суть РЭПТ и модели АВС и готовы работать над изменениями. Но так бывает не всегда. Так что не удивляйтесь, если у вас будут трудности с изменением своих иррациональных установок. Почти все люди имеют искаженные представления о себе и окружающих, им бывает трудно посмотреть на ситуацию более-менее объективно и понять, где корень проблемы. Поэтому вам может понадобиться помощь терапевта.
Что можно сделать, чтобы осознать проблему, обнаружить и изменить иррациональные убеждения, стоящие за вашей склонностью к деструктивному поведению? Вот несколько рекомендаций.