Мои встречи с Горюновой продолжались около трех лет. Я приносил ей научно-популярные книги и стал выполнять по существу роль своеобразного книгоноши. Валентина Антоновна действительно полюбила чтение. Как-то среди книг оказалось «Крещение» Филиппова. Ничего не сказав, отложила ее в сторону.
— Мне такая ни к чему, а вот на прошлой неделе наша дежурная сестра замуж вышла, ей покажу, молодая, следует почитать.
О моих визитах с книгами прослышали соседи. Первыми заинтересовались супруги Конаревы. А спустя два месяца в ее дом стали собираться любители книг. Помог я Горюновой установить связь с районной библиотекой, и в ее доме был оформлен передвижной пункт. Полочку для книг пристроила она в той комнатке, где раньше висели иконы с лампадкой.
Валентина Антоновна красочно, увлекательно рассказывала о прочитанных книгах. В летние дни у дома Горюновых собирались соседские пожилые женщины, образуя своеобразные посиделки. Они приходили со своими стульями. Кто вязал, кто вышивал, а Валентина Антоновна тем часом рассказывала про «жития святых», описанных в книге бывшего священника Черткова.
Среди жителей микрорайона Горюнова пользовалась уважением, и эта добрая слава окрыляла ее, вызывала чувство удовлетворения жизнью.
Как-то старушка с соседней улицы предложила Горюновой на время великого поста закрыть в доме библиотеку, поговеть и причаститься.
— Хорошая книга, — спокойно ответила Валентина Антоновна, — ярче лампады светит.
Видя происходящее с моей землячкой, я испытывал глубокое чувство удовлетворения. Да и у нее совсем другое настроение стало, другие мысли, другие интересы.
Нельзя умолчать еще об одной, очень важной стороне в ее новой жизни. Она и теперь нет-нет да и заглянет на церковный двор. Но приходит туда эта женщина не свечи ставить, не поклоны бить перед мертвенными ликами «святых», а доброжелательно поговорить с прихожанами, с такими, какой сама была в недалеком прошлом. Стремится подать им светлую мысль и надежду на счастье земное.
Валентина Антоновна приглашала и меня с собой. Я, конечно, шел с большим желанием, но никогда не вмешивался в ее разговоры с верующими, не нарушая ее инициативы.
…Однажды Горюнова подала мне письмо. Оно было из колхоза, из того самого, где тринадцать лет тому назад она выпекала вкусные хлеба для колхозников. Ее поздравляли с днем рождения и приглашали вернуться в родное село.
— Решайте свою судьбу сами, Валентина Антоновна, теперь вы на верном пути.
В. М. Рябиков,преподаватель философииПРИКРЫВАЯСЬ ВЕРОЙ В БОГА…
Мы беседуем с Галей у ворот ее нынешнего дома. Разговор протекает своеобразно, потому что Галя сразу отрезала:
— Ни о чем говорить не буду!
— Почему? Ведь я еще ни о чем не спросил.
— Все равно не буду.
Галя — из известной среди челябинских баптистов семьи Староверовых. Она росла у фанатичных родителей, слушала разговоры взрослых о греховности «безбожного» мира, молилась богу «о спасении души», мечтала о жизни в «райской вечности». И вот девушка окончила школу, поступила на работу. Все события внешнего мира скользили мимо ее сознания. Жизнь секты казалась куда интереснее: спевки хора, вечера верующей молодежи, музыкальный кружок. В секте постоянно были свои новости: такой-то страдает «за веру», другого взяли «в узы», там-то появились свежие издания подпольной типографии.
Галя не догадывалась, что все «новости» ловко сочиняют и обрабатывают специально для этого подобранные «братья». Задача у них такая: внушить верующим злобу к местным органам власти, к советским законам, к отдельным людям. До сознания Гали не доходило, что подобная деятельность выходит за религиозные рамки и принимает политический характер. Она охотно посещала секту.
И вдруг неожиданно Галю перестали считать членом полетаевской общины, попросту — выгнали из секты.
— За что вас отлучили? — делаю попытку «разговорить» Галю.
В ответ — неопределенное пожатие плечами и коротко брошенное:
— Это их дело.
Что же произошло в жизни Гали Староверовой? Оказывается, девушка полюбила и вышла замуж за хорошего парня, который работает, учится в институте, принят в члены КПСС. Не послушалась Галя сектантских вожаков, которые пытались помешать этому браку, сделала по-своему.
Хочется продолжить начатый с Галей разговор на страницах этого очерка.
Баптистские проповедники пытаются создать впечатление, что только семьи верующих — хорошие семьи, образец для всех. Так ли это? Действительно ли в баптистских семьях царят покой, дружелюбие, взаимоуважение?
Возьмем, к примеру, И. И. Азиатцева. Бывшая жена его говорит: «Не был он достойным отцом». Сейчас Азиатцев пустился в бега, уклоняясь от уплаты алиментов, и в то же время поучает верующих, как нужно правильно жить.
В семье А. Н. Сорокина десять детей, и всех он силой заставляет верить в бога. Был судим за избиение и нанесение дочери Вере телесных повреждений. При зверской расправе присутствовали жена Сорокина и единоверцы. «Бей ее, — кричала мать, — раз не понимает слова божьего!», «Проучить ее надо, проучить!» — смиренно поддакивали единоверцы.
За что же? За то, что восьмиклассница Вера однажды выразила свой детский протест против вовлечения ее в секту.
П. Е. Юрасов за две недели до рождения пятого ребенка бросил семью на произвол судьбы. Его жена одна вырастила детей. Государство помогло взыскать со «святого» алименты. Александра Дмитриевна до сих пор не может без слез негодования и обиды говорить о своем муже: «Неоднократно избивал… Сломал мне руку… Мы с ребятишками засеем грядки, а он их вытопчет сапогами. Ни разу не принес детям подарков в день рождения. Повалились ворота — дети их чинили, а папаша равнодушно спешил на богомолье…» А когда Юрасову задавали вопрос, почему он не живет с семьей, не помогает ей, этот праведник отвечал голосом страдальца: «Меня жена… избивает… Такова, видно, воля божья».
Вера в бога, однако, не мешала Юрасову лишать детей радости, лгать, воровать. Главное — верить в бога или хотя бы делать вид, что веришь, считает он. Перед уходом на пенсию Юрасов решил обмануть производство: выписал четыре бракованных столба, а положил в машину несколько отличных бревен, да еще накидал полную машину обрезков. В кассу уплатил четыре рубля, а украл более чем на сорок. Когда об этом стало известно секте, он заявил: «Это атеисты меня оговорили». — «Его оговорили, оговорили!» — заторопились поддержать Юрасова руководящие «братья» — Черных, Стальмаков, Петерс, Пушков.
В секте он крупный авторитет, особенно по вопросам морали. Послушать Юрасова и его коллег-проповедников — так нет, кроме них, на свете порядочных людей. Потому и распевают дружно: «Некогда чужие, мы теперь друзья! Близкими мы стали кровию Христа!» Близкими они стали, только не кровью мифического Христа, а своими неприглядными делами.
Кому в секте выгодно считать богоугодным такое поведение? Конечно же, только ее вожакам. Поэтому они и изгоняют неугодных им людей. «Это их дело», — сказала Галя. Вот такого отношения и добиваются от своей паствы отдельные вожаки секты: очень им хочется, чтобы никто о них судить не смел.
Галя считает, что религия помогает людям, утешает, дает мечту о царстве загробном. А что станет делать она, если вдруг ее малыш занозит пальчик? Поставит его на колени и станет внушать, что жизнь эта временная, что нужно верить в бога, что на том свете никаких заноз не будет? Слова ненадолго отвлекут, но боль-то снова о себе даст знать! Не утешать надо, а помочь делом, в данном случае — вытащить занозу.
Так и в жизни. Есть у нас трудности, есть неполадки. К сожалению, пока одни борются с этими «занозами», другие лишь молятся и занимаются бесплодным утешительством. Вот почему мы утверждаем, что религия не приносит реальной пользы людям, она отвлекает их от борьбы за собственное счастье, за счастье своих детей.
В то же время проповедники внушают верующим заведомо ложные взгляды на мир, общество, современного человека, во что бы то ни стало стараются изолировать верующих от окружающей жизни, запугать, обмануть.
На многих баптистских брошюрках мелкими буковками помечено место первоначального издания: Швеция, Англия, Канада, ФРГ, США… Вот откуда несет «святым» духом! Вот чью писанину перепечатывает нелегальное издательство баптистов и пересказывают полетаевские проповедники!
Приведу строки из засекреченных инструкций для проповедников: «Можно и ложь представить истиною. Промывайте мозги уверовавших, знайте, что легче ввести человека в заблуждение, чем потом вывести из него… Кругозор многих верующих крайне ограничен, поэтому внушайте им…»
И под видом «слова божия» внушается: «Пусть разум молчит. Смотря вверх, нужно видеть бога, смотря вниз — могилу. В вечности не имеет никакого значения, были ли вы гнуснейшим убийцей, были ли ваши руки в крови, добры или злы ваши поступки. Позор на земле есть слава в небе. Блажен, кто согласится на позор и покроет себя им».
Какую же совесть надо иметь, чтобы проповедовать эту гнусную мораль!
В. И. Ленин не случайно называл религию «опиумом», «духовной сивухой».
Множество людей находят в себе силы отмести религиозный дурман, порвать с верой в бога. Все они свой отход от религии объясняют примерно одними словами: «Я очнулся, у меня раскрылись глаза, я снова вернулся к жизни» и т. д.
В баптистских сектах одурманивание людей ведется на каждом собрании, систематически, методично. Какие же цели преследуют полетаевские проповедники, зачем им понадобилась собственная группировка, что скрывается за всей их якобы религиозной деятельностью?
Известно, что в нашей стране не запрещается молиться богу. Это дело совести каждого совершеннолетнего, взрослого человека. Однако некоторые проповедники и сектантские активисты намеренно «забывают» о добровольности прихода к вере. Они ведут, активную пропаганду религии в недозволенных местах, пытаются любого легковерного человека затащить в свой молитвенный дом, внушить ему, что без религии нет жизни. Запугав, запутав человека, они тут же разыгрывают роль благодетелей, обещ