— Кто-то из них тебе знаком? — правильно истолковав выражение, возникшее на моем лице, спрашивает Тапар.
— Знаком, — я медленно киваю и указываю на Данжура.
— Не похоже, что этот человек здесь по своей воле, — быстро ориентируется в ситуации Тапар.
— Я тоже так думаю, и, боюсь, мне прямо сейчас придется покинуть ваше гостеприимное убежище.
— Это твой друг?
— Да. И ему срочно нужна моя помощь.
— Я бы на твоем месте не торопился, — с сомнением качает головой Тапар. — Твой товарищ идет сам, без видимого принуждения. Да, его явно заставили отправиться в рейд вместе с этим отрядом, но он с ним уже давно и, судя по всему, ни разу не пытался сбежать. Что-то его удерживает, и это явно не угроза немедленной расправы в случае неповиновения. Глупо вести с собой в такое место врага, не обеспечив заранее его лояльность. Не думаю, что остальные члены группы — клинические идиоты. Этот человек может управлять скрытой силой, пусть и на очень примитивном уровне. Если бы он хотел, он бы давно завел отряд в какую-нибудь ловушку, причем сам при этом остался бы жив. Однако, почему-то он так не поступает.
Слова Тапара заставляют меня задуматься и вновь опуститься в кресло, с которого я уже начал вставать.
— Есть и ещё один существенный момент, осложняющий ситуацию, — невозмутимо продолжает Тапар. — Решив броситься на помощь своему знакомому, ты, похоже, напрочь забыл о варварах из-за барьера, а ведь их возможности не уступают моим. Даже если я дам тебе один из имеющихся у меня конструктов скрытности, они всё равно тебя обнаружат, если ты затеешь здесь собственную маленькую войну. Хочешь проверить, как они отреагируют, вновь увидев человека, сбившего их летающий механизм?
— Это в любом случае придется проверить, — я вновь поднимаюсь и направляюсь к выходу из убежища.
— Ты куда собрался? Жить надоело?
— Я иду договариваться с кибами. Они сейчас в той же ситуации, что и вы, а значит, сразу стрелять в меня не станут.
— Предлагаешь мне отпустить тебя к ним, зная, что ты можешь навести их на мое убежище? — в голосе Тапара я не слышу угрозы. Скорее, удивление моей глупостью.
— Я не буду торопиться и дам вам время позаботиться о собственной безопасности. В конце концов, убежище можно построить и новое, ваш голем неплохо с этим справляется, а упускать шанс заключить мир с кибами я бы на вашем месте не стал. Если подумать, я ведь очень удобный посредник, и, отправляя меня к варварам, вы ничем не рискуете. А вот выиграть от моих действий можете. Вам ведь теперь здесь жить. Впрочем, им тоже, так что шанс на успех переговоров у нас очень неплохой.
— И что ты им скажешь?
— Ещё не знаю, но думаю, слова найдутся. Я ведь правильно понимаю, что вы готовы признать всё случившееся несчастным случаем и отказаться от взаимных претензий?
— Только если варвары сделают то же самое.
— Ну, вот и ответ на ваш вопрос о предмете переговоров.
— У вас здесь все такие самоубийцы, как ты? — книжник, похоже, искренне удивлен моей готовностью добровольно совать голову в пасть льву.
— Только некоторые, господин Тапар, — на моем лице появляется легкая усмешка.
— Подожди минуту, — сдается книжник, — сейчас принесу тебе нормальный конструкт взамен той седой древности, которой ты пользуешься.
— Не взамен, а в дополнение, — поправляю я Тапара.
Изделия школы книжников Тетфи, пусть и устаревшие на полтора века, очень неплохо себя показали, и отказываться от них я не собираюсь.
На ночь отряд Юрьева выходил за границы Каиновой чащи, а с рассветом возвращался обратно и продолжал поиск. Оставаться в темное время суток в таком опасном месте доверенному лицу и лучшему морфу барона казалось излишне рискованным мероприятием. Риск и без того был велик. Угроза исходила не только от механических и магических тварей, прочно обосновавшихся в лесном массиве. Юрьев не сомневался, что где-то там же действуют и конкурирующие группы. Недооценивать людей барона Шваба он склонен не был, да и некоторые главари расплодившихся в последнее время банд наверняка отправили в чащу своих морфов в надежде первыми добраться до ценной добычи.
Докладывать барону пока было не о чем. Поиски шли тяжело, и никакого результата не приносили. Вернее, почти никакого. С каждым новым днем непроверенных участков оставалось всё меньше. Конечно, обыскать всю Каинову чащу их отряд не смог бы и за месяц, но Юрьев не зря считался сильным морфом. Он чувствовал бесперспективные направления. Вот такая странная вывернутая способность, хорошо хоть не единственная. Ещё в самом начале своей карьеры искать ценные артефакты ему приходилось методом исключения. Где именно находится добыча, он определять не умел, но некоторые направления, а иногда и целые сектора мог исключить сразу, и не тратить на них время и силы.
В общем, к текущему моменту Юрьев уже примерно знал, где упали летательные аппараты чужих. Правда, пройти к этим местам было очень непросто. Там, как назло, группировались укрепрайоны и отдельные стационарные огневые точки тайкунов и кибов, а проходы между ними зачастую прикрывались минными полями. Редкие и очень дорогие артефакты, собранные Юрьевым за последние пятнадцать лет, пока уберегали отряд от этих опасностей. К тому же двое из его подчиненных тоже являлись морфами, пусть и более слабыми. Зато способности у них были очень полезные. Никифор чувствовал любые сложные технические устройства на довольно приличном расстоянии, а Амин всегда знал, где притаились мины тайкунов.
Юрьев чувствовал, что предстоящий день станет решающим. Он уже определился с направлением поиска, и примерно представлял, какие угрозы могут им встретиться, но предсказать, что ждет его отряд в конце пути, морф был не в состоянии. Если кто-то из кибов или тайкунов выжил, события могли начать развиваться по любому сценарию, в том числе и по самому негативному, но Юрьев всё же надеялся, что в этом случае ему удастся найти с чужими общий язык. Во всяком случае, он считал, что ему есть, что им предложить.
— Опять пусто? — спросила Шела, наблюдая за манипуляциями Ло, развернувшей перед собой виртуальную консоль управления дронами.
— Он не мог просто исчезнуть, — упрямо ответила Ло, в очередной раз меняя программу поиска для летающих разведчиков. — Рано или поздно дроны обнаружат либо его тело, либо место, где он скрывается.
— Если аборигена захватили выжившие иншеры и прикрыли его своей маскировкой, наши разведчики могут и не справиться, — возразил Кан. — Наверняка они уже обустроили для себя надежное убежище, а обнаружить неподвижный объект под хорошим маскировочным полем — та ещё задачка. Может не стоит вести себя слишком уж активно? Мы и так потеряли уже двух дронов, а они у нас не бесконечные.
— Что скажешь? — Ло повернулась к Шеле. — Ты же у нас главный специалист по аборигенам, вот и порекомендуй, как быть с этим растворившимся в лесу одиночкой и тремя отрядами, которые не сегодня, так завтра на нас выйдут. Или так и будем сидеть здесь, пока иншеры и их к себе не заберут?
— Ло, а ты не задумывалась, зачем нашим противникам мог понадобиться этот абориген? — спокойно спросила Шела, надеясь вернуть самообладание явно начавшей нервничать десантнице.
— Да мало ли… — Ло, похоже, действительно не задавалась этим вопросом. — Ну, например, ради получения информации. Они ведь, как и мы, мало что знают о том, что здесь происходит.
— Вполне может быть, — задумчиво кивнул Кан. — Но мне кажется, дело в другом. У иншеров ведь, скорее всего, была такая же задача, как и у нас — найти местных, способных управлять темной энергией, и войти с ними в контакт. Дальше могут быть варианты. Я понятия не имею, как они собирались использовать аборигенов, но сейчас иншеры явно действуют в соответствии со своим изначальным планом. Обратите внимание, они захватили именно того местного, который и для наших целей подходил лучше всех.
— А по-моему, всё не так, — отрицательно качнула головой Шела. — Мне кажется, у противника сейчас всё ещё хуже, чем у нас, и иншерам совсем не до выполнения потерявшей смысл задачи. Мы же ещё вчера убедились, что место посадки они покинули, а перед этим там шел серьезный бой, и я совсем не уверена, что завершился он в пользу наших врагов. По крайней мере, потери они наверняка понесли, причем очень серьезные. Сколько их выжило, вопрос отдельный, но не думаю, что много. Так что с аборигенами они будут договариваться, а не пытаться навязывать им что-то силой. Потому и предпочли иметь дело с одиночкой — с ним проще найти общий язык.
— Зыбко всё это и сомнительно… — недовольно поморщилась Ло, которую слова Шелы совершенно не убедили. — Может и нам захватить целиком какой-то из отрядов и вытрясти из аборигенов всё, что они знают о происходящем? При поддержке двух наших роботов я с этим справлюсь без малейших затруднений.
Логика в словах Ло, несомненно, присутствовала, но Шеле её идея категорически не нравилась. Она уже хотела возразить, что начинать отношения с местными нужно как-то иначе, но сделать это ей помешал сигнал вычислителя об изменении тактической обстановки.
— Нашлась наша пропажа? — Ло резко развернулась к голограмме.
— Не совсем, — всмотревшись в изображение, прокомментировал Кан. — Это не абориген, а его птица, и летит она прямо сюда. — Как будем реагировать?
— Никак, — Шела взяла на себя инициативу в принятии решения. — Посмотрим, что будет дальше. Не думаю, что местный летающий хищник в состоянии причинить нам какой-то вред.
— Хорошо, — после недолгих колебаний согласилась Ло, — но я всё же просканирую этого летуна.
Повинуясь команде десантницы, дрон-разведчик заложил крутой вираж и спикировал на неторопливо летящую к месту посадки птицу. Хищник никак не отреагировал на эти действия, невозмутимо продолжая приближаться к цели практически по прямой.
— Над птичкой явно поработали с помощью темной энергии, — констатировала Ло. — И прямо сейчас от нее тоже исходит изрядный фон, но судя по интенсивности, действительно ничего опасного.