Оставив удивление на потом, Гарин подбросил Элли, устраивая ее удобнее, и ринулся на улицу.
Он не сразу понял, что вокруг непривычно светло. Пробежав половину пути, он замедлил шаг и закружился, недоуменно осматриваясь.
Ночное небо сияло застывшими, словно нарисованными, синими молниями. Их было несколько десятков, изломанных, с разлапистыми отростками, ярко мерцающими. Вспышки света проявляли тягучие рукава пылевых облаков, пробитые и рваные. К ним, от земли, поднимался дым далекого пожара. В воздухе носился странный запах, оставляющий во рту неприятный сладковатый привкус.
С улицы раздавались пугающие звуки – пролетали, отчаянно сигналя, машины, кто-то предостерегающе кричал, громко визжала женщина.
– Эй! – донесся до Гарина знакомый голос. – Ю! Я здесь!
По ту сторону низкого палисадника прыгал, размахивая руками над головой, Карл.
– Сюда! Нужно спешить, Ю!
Было видно, что Йенсен не на шутку взволнован. Его полное лицо вытянулось, глаза суетливо бегали.
– Что происходит? – крикнул ему Гарин.
– На нас напали! Быстрее, Ю! Все становится хуже с каждой секундой!
Напал? Кто? Над планетой же висит целый имперский крейсер!
– Быстрее! – торопил Карл, поглядывая то на небо, то на дорогу.
Гарин обернулся к катеру. Тот стоял призывный, указывая носом путь домой. Судьба словно сама решала за Юрия, выбирая не тот момент, когда он будет готов, но тот, когда готова она.
Гарин опустил голову и встретился взглядом с Элли. Девушка подняла брови, задавая молчаливый вопрос.
Управлять катером он теперь может. Готов скитаться по Вселенной, надеясь найти своих родных. Готов погибнуть в поисках своей Земли.
Но готов ли он тащить за собой ее? Готов ли обречь на такую судьбу?
Элли коротко вдохнула, готовясь что-то сказать.
– Быстрее! – голос Карла сорвался на панические нотки.
Гарин развернулся и рванул с места что есть силы, прижимая девушку к груди. Преодолел жалкие метры за считанные секунды, передал невесомую Элли через стойки штакетника.
– Береги ее! – приказал он Йенсену. – Береги как себя самого!
– Что это значит? Но как же… – Карл неловко обхватил девушку за талию, подтаскивая ее к машине. – А ты куда?
– Куда должен, – ответил Юрий. – Спасибо тебе за все.
Что-то с пронзительным свистом пронеслось над головой и с грохотом упало за домами. Карл от испуга подпрыгнул, с неожиданной силой забросил вяло сопротивляющуюся Элли в салон, и торопливо полез за руль.
…глаза девушки, полные недоумения и страха. И губы, складывающиеся в первую букву его имени…
Гарин бежал к катеру, стараясь не запоминать этот образ.
Он на ходу вытащил из заднего кармана коробочку с модулятором, подцепил плоскую капельку и шлепком отправил устройство себе на шею, чуть ниже затылка.
Как бы он ни думал, что приготовился, земля все равно ушла из-под ног, когда тонкие иголки впились в кожу. В глазах потемнело, в голове что-то с оглушающим звоном лопнуло, ноги сделались ватными и колени подломились. Гарин успел выставить руки, врезаясь ладонями в мягкую траву.
«Добро пожаловать в Ашума!» – прозвучал в голове вежливый мужской голос с приятным тембром. – «Тип соединения: сознание. Ошибка запуска: запущен некорректный протокол. Продолжить?».
Брейс предупреждал о подобном – созданный для медицинских целей модулятор плохо воспринимал посторонние программы.
«Продолжить», – ответил про себя Гарин.
Ничего не поменялось. Вроде бы.
Просто он стал знать.
Он стал знать, что катер имеет класс «Типин-АА», что он однопилотный, четырехместный. Что обитаемый объем – пятьдесят шесть кубических метров. Что комплектация повышенной комфортности, и что максимальная длительность полета на крейсерской скорости составляет сорок суток.
И самое главное – на катере имеется субпространственный двигатель, способный совершать от двух до пяти прыжков дальностью до одного светового года (согласно техническому паспорту, с учетом эксплуатационной выработки двигателя).
Юрий все еще пошатываясь подбежал к катеру, остановился. Благоговейно провел рукой по шершавой поверхности корпуса (кобальтофулеридный сплав повышенной упругости). В шлюзовом отсеке (тройная фильтрация, кессонный регулятор) зажегся свет (гибридные антибакт-лампы).
Новые слова всплывали сами собой, вызывая удивление – о, а откуда он это знает? Неужели знал и раньше? Или это новое, подсказанное модулятором?
Слегка ошарашенный, Гарин пробрался по короткому коридорчику, украшенному бежево-синими прорезиненными панелями, по лесенке залез в люк пилотской кабины и плюхнулся в уютное кресло перед подковообразным пультом. Ухватил себя за волосы, разглядывая приборы управления.
Все эти сенсорные панели, черные экраны и изогнутые ручки… Никаких подсказок, лишь скупые цифровые указатели и таинственные аббревиатуры. Единственное, что казалось хоть как-то знакомо, так это полумесяц штурвала, да и тот усеян разноцветными кнопками.
Обычный Юрий Гарин никогда бы не смог пилотировать этот катер. Не смог бы даже запустить диагностику.
Юрий Гарин с новыми знаниями в голове сделал это парой движений, щелкнув кнопкой подачи питания и включив информационные экраны. Встрепенулся и загорелся приветственным огоньком штурвал, тихой трелью отозвался пульт.
Эти звуки показались Гарину чудесной музыкой.
Диагностика показала, что катер загружен под завязку и готов к полету.
Катер возбужденно задрожал, словно испытывал ту же жажду полета, что и Гарин. Вспыхнул широкий обзорный экран, демонстрируя край крыши больницы и изрезанное странными молниями небо. Сбоку на экране дублировались пиктограммы параметров системы, сообщения звуковых и видео проигрывателей – все же катер был круизным и предоставлял возможность хорошо провести время не только пассажирам.
Юрий выбрал оптимальную скорость старта, угол выхода из атмосферы, желаемую орбиту и еще кучу обязательных вещей, о которых еще несколько минут назад не имел представления.
В одном из узких сенсорных окошек включился таймер обратного отсчета, из динамиков раздалось предупреждение о начале продувки двигателя.
Ну, духовники Земли и далекой Родины в придачу! Началось!
Неужели это происходит с ним на самом деле?
В груди боевым барабаном стучало сердце. Ладони вспотели, а плавающие над сенсорными экранами пальцы нервно подрагивали. Хотелось одновременно и орать в голос от восторга, и забиться в угол от страха.
Кресло сделалось мягче, позволяя телу Юрия провалиться глубже и принять нужное положение. Крыша за окном поехала вниз – это катер приподнимался на стапелях.
– Поехали, – прошептал Гарин, глядя на небо.
С хлопком включился двигатель.
Что-то черное, продолговатое стремительно упало из низких облаков и врезалось в катер, сминая его как пустую консервную банку. Прежде, чем рванули топливные стержни двигателя, сработала система безопасности, катапультировав пилотское кресло вместе с Гариным.
Замелькали деревья, с надрывным хрустом проломилась панельная стена, пролетели рваные края разорванных балок, грохочущим дождем осыпалось перекрытие. Злобно зашипела аварийная система, стабилизируя падение. Кресло перестало катиться, остановилось и только после этого сняло защитный экран, осторожно выпуская из своих объятий человека.
Юрий вывалился на заваленный мусором пол протараненного дома, в клубах пыли поднялся на ноги и, сжав до боли кулаки, посмотрел в сторону того, что недавно было катером.
– А-а! – заорал он в гневе, хватая скрюченными пальцами воздух. – А-а!
Со всей силы пнул покрытый пылью диван, схватил попавшийся под руку стул и с размаху швырнул его сквозь пролом на улицу.
Все! Опять! Пошло! Прахом!
Все! Опять!
– Аргх! – Юрий закрыл лицо ладонями, выдыхая сквозь зубы.
Упругий порыв ветра толкнул его в грудь. Неприятно защипало кожу на тыльных сторонах ладоней.
Гарин быстро отнял руки от лица и только сейчас посмотрел на улицу.
Воздух мерцал и подрагивал, выглядел непривычно густым и насыщенным. Это было хорошо заметно в холодном свете фонарей, освещающих безлюдную улицу.
Внимание Юрия привлекла глубокая воронка, образовавшаяся на газоне разрушенного дома. Из ямы торчал конусовидный край стального кокона, треснувший вдоль всего корпуса. Должно быть, подобная штуковина и протаранила катер.
Из кокона что-то сочилось, мутное и летучее. Оно заполняло воронку, поднимаясь выше и смешиваясь с воздухом.
А рядом, чуть-чуть не добравшись до припаркованной машины, лежал человек с пенящейся кожей.
Гарин сорвался с места и бросился вглубь дома, в уцелевшие комнаты. Чуть не упал, споткнувшись о перевернутый стол, с силой оттолкнулся от стены, меняя направление, и с топотом ворвался в прихожую. Искать долго не пришлось – полка со средствами защиты оказалась там же, где у большинства жителей Дэннийорда, вынужденных периодически страдать от пылевых бурь. На пол полетели маски – одна слишком маленькая, детская, вторая женская с индивидуальными настройками. Наконец Гарин вытащил самую обычную, универсальную, махом натянул на лицо, включил фильтры.
Несмотря на то, что в этом мире Юрий был новичком, ядовитый газ он опознал сразу. В Изнанке он встречался с подобным, пробираясь по заполненной смертельным туманом сельве. Ядом «дышали» болота, яд выбрасывали в воздух некоторые растения, умершие мьюты превращались в ядовитые бомбы, раздувающиеся в темной воде. Единственное, что Юрий знать не мог, это какую дозу он уже успел схватить и сколько времени у него осталось.
Холодком пробежала по затылку и застряла в голове мысль об Элли. Успели они с Карлом спастись? Йенсен что-то говорил про спасательные шатлы на окраине города.
Что-то с низким ревом пронеслось над домом, сотрясая стены. Дважды бабахнуло, будто огромные камни упали на дорогу. Гарин вжал голову в плечи, припадая к косяку. Распахнул дверь и выскочил наружу, опасаясь, что развороченный дом не выдержит такой звуковой атаки.