– Господин лейтенант…, – хотел возразить Юрий, но офицер остановил его резким жестом.
– Разговор окончен. Свободны.
И отвернулся, сложив руки на груди.
В коридоре Рэй презрительно сплюнул. Указал Юрию на дверь каюты Амаранте, где кто-то грубыми штрихами нарисовал новую картинку – грустно обмякший пенис.
– Прямо вот точно про него, – прокомментировал норвежец.
Гарин посмотрел на картинку, покачал головой. Сказал:
– Отчасти, его можно понять.
– Чего? – протянул норвежец.
– Ты же не слепой, Рэй. Ну какой из него командир абордажников? Но он старается, хотя до икоты боится и нового капитана, и Приму.
– И что? Его теперь за это к груди прижать и утешить?
– Я не говорю, что это правильно. Я говорю, что его действия вполне объяснимы.
– Ладно, – махнул рукой Рэй. – Ты лучше скажи, что с Лу будем делать?
– Есть идеи?
– Прибить гаденыша!
– А из реализуемых?
– Да хрен его знает. Но что-то делать надо.
Юрий согласно кивнул. Что-то делать надо, но пока непонятно что именно.
А еще несколько обескуражило то, что Ярс оказался на стороне Примы. Уж от кого не ожидал, так это от него. Впрочем, что он вообще знает о Федорове?
– Ладно, там видно будет, – подытожил Рэй. – Ты мне вот что лучше скажи, тебе аджай одноглазый, который наш корабельный доктор, предлагал купить у него органы?
– Мне предлагал продать, – Рэй коснулся печени. – Или поменять на имплантат.
– Какой-то он мутный.
– Мутный, – согласился Гарин. – И курит что-то ядреное.
Вздохнул, посмотрел на часы.
– Пойдем, скоро занятия.
Согласно расписанию подготовки, их направили в тир, где с разложенным на столе оружием уже ждал мичман Герберт Биттон.
– Приветствую новых бойцов, – судя по всему, мичман был в хорошем настроении. – Вставайте здесь. Сейчас я вам покажу наши косы смерти!
В отличие от остальных служащих корвета, носящих повседневные комбинезоны с опознавательными нашивками, мичман Биттон всегда был «при параде», в кителе с виртуальными проекциями наград на груди. Когда его полная фигура показывалась в полутемных коридорах, проекции мерцали словно сигнальные огни крейсера.
Гарин осмотрелся, он раньше никогда не бывал в тирах. Ничего интересного – узкое помещение в четыре стрелковые дорожки с волнистыми плитами на стенах и небольшим пультом управления мишенями.
– Все из вас, – мичман вещал так, будто перед ним стояла целая толпа, а не двое контракторов. – Умеют обращаться с оружием…
– Господин мичман, – поднял руку Юрий. – Я не умею.
Биттон посмотрел на него так, будто Гарин признался в чем-то постыдном.
– Да? – сморщился он. – Надеюсь, это потому, что ты хорош с холодным оружием?
– Именно так, – не стал расстраивать мичмана Юрий.
– Я сразу понял, что ты не прост, – щелкнул пальцами Биттон. – Хладнокровного убийцу я нутром чую. Не бойся, сынок, главное, что в тебе, как и во мне, живет дух воина. Остальному я научу.
Юрий озадаченно поднял брови, но мичман уже переключился на Одегарда.
– Где служил, сынок? Армия? Флот?
– Пять лет в отряде самообороны Хьемлэнда, – гордо отчеканил Рэй. И добавил, видя растерянное выражение лица мичмана:
– Мы граничим с халифатским бейликом Рух-Муаббах.
– О, понятно, – кивнул мичман. – Защищал свой дом, значит. Достойное занятие для мужчины. На «грунте» или во флоте?
– На поверхности планеты. Мы ловили диверсантов.
– Стрелять приходилось?
– Конечно!
– А стрелять в живых существ? – хитро прищурился Биттон. – Это, сынок, настоящая проверка для настоящего воина! Итак, смотрите сюда! Перед вами стандартное вооружение оператора мобильной группы. Увы, мы не служащие Имперского Флота, поэтому вместо настоящего мощного оружия нам доступны лишь модели для сил правопорядка.
Мичман жестом указал на стол.
– Полуавтоматический пистолет Тур седьмой модификации, – Биттон взял в руки тупорылый пистолет с широкой рукоятью. – Старая, почти классическая модель, широко используемая еще нашими предками в борьбе за доминирование над врагом. Безгильзовый патрон калибра 9х18 мм, плавающий ствол, «умный» прицел. Предохранитель и переводчик огня укрупнены для удобства использования в перчатках скафандра. Практически отсутствует отдача, что позволяет без проблем использовать Тур-7 в условиях низкой гравитации.
Биттон пальцем нажал экстрактор и из ручки наполовину высунулся пустой магазин.
– Два вида патронов – пулевой и сигнальный. Сигнальные без крайней необходимости использовать не советую – крайне засирают ствол.
Он еще немного повертел пистолет в руке, положил. С явным удовольствием взял широкий, почти с ладонь, автомат с откидным прикладом и коротким многогранным стволом. Взвесил в руках, покидал из стороны в сторону.
– Вот, наша основная игрушка, наш меч разящий – УМАС-3, универсальный модульный автомат Сидоренко третьего года выпуска. Созданный еще в те времена, когда конструкторы понимали – воин должен ощущать свое оружие, чувствовать его вес, фактуру. Это вам не современные пластиковые пукалки, не новомодные автоматы-трансформеры, не интеллектуальные игрушки. Это настоящее боевое оружие, прошедшее обкатку на полях Первой межпланетной.
Биттон вскинул автомат к плечу, перед его глазом замаячила полупрозрачная планка виртуального прицела.
– Как я уже говорил, нам армейское оружие не положено, потому никаких иглометов и подствольных ракетометов, – он похлопал по корпусу оружия. – УМАС-3, спроектирован для ведения боя в закрытых помещениях. Мы называем его «свистуном» из-за звука, издаваемого при стрельбе. Скорострельный, приемистый, компактный. Пули безрикошетные, усиленные. Обладают хорошим останавливающим действием.
– Это УМАС останавливающего действия? – с сомнением заметил Рэй. – Хотя, конечно, сложновато двигаться, когда тебе пулей половину позвоночника вырвало.
Мичман терпеливо выждал, пока норвежец выскажется, продолжил:
– Если из пистолета вы хрен индивидуальную броню пробьете, то этим красавцем легко. Однако, стоит помнить, что нельзя его использовать вблизи внешних бортов, особенно это касается гражданских кораблей – прострелите обшивку.
– А как тогда быть? – заинтересовался Гарин.
– Для этого у нас имеются сменные модули, – мичман поставил автомат вертикально и указал на подствольную часть. – Вот так у нас подаются патроны с дробью. А вот в таком режиме – шоковые гранаты для зачистки небольших помещений.
Биттон резко вскинул автомат, прицелился в конец тира и нажал на спусковой крючок.
Автомат с протяжным свистом выдал короткую очередь. Вдали сухо защелкало, ярко вспыхнули пораженные мишени.
– Опа, – озадаченно произнес мичман. – Перепутал.
Он переключил модули и вновь произвел выстрел.
Хлопок. В нескольких метрах от людей вспух полупрозрачный шар танцующих наэлектризованных частиц. Он разбухал и разбухал, угрожающе надвигаясь, вдруг оглушительно лопнул, обдав потоком сухого горячего воздуха.
– Вот же! – завопил от неожиданности Рэй.
– Это точно было безопасно? – деревянным голосом спросил Юрий, вытирая с лица пыль.
Судя по мичману, тот сам не ожидал произведенного эффекта. Биттон обескуражено повернулся и торопливо положил автомат на стол.
– Давно не практиковался, – пояснил он без тени смущения. – Ничего страшного не произошло. В боевой ситуации на вас будут скафандры, актированные датчиками «свой-чужой», так что случайная пуля от товарища вам не грозит.
– А такие вот гранаты? – с сомнением спросил Юрий.
– Так, хватит вопросов, – Биттон насупился, сделал суровое лицо и указал на исходную линию. – Разбирайте оружие и начнем практику.
Стрелять Гарину понравилось, особенно из «свистуна». Пистолет оставил двойственное впечатление, удобный, но слишком легкий, словно игрушечный. А вот УМАС приятно лежал в руках, легко толкал в плечо при выстрелах и издавал тихий, азартный свист, когда боевой механизм разгонял магнитными полями пули.
– Неплохо, – уважительно заметил Рэй, когда Юрий вывел перед собой изображение очередной пораженной мишени. – Ты точно раньше никогда не стрелял?
– Из такого – никогда, – Гарин улыбнулся похвале. – А ты?
– Пару раз. У меня был дедовский Зандерболт, полуавтоматический карабин. Я с ним на крефта охотился – водятся у нас такие, похожие на медведей в панцирях. Так вот он эти панцири навылет шил, как картон. И никакого адаптивного прицеливания, как здесь. Все сам, своими глазами. Хочешь, научу класть движущиеся цели?
– Конечно, хочу. А то от нашего инструктора, похоже, толку немного, – Юрий кивнул на пустующее место за демонстрационным столом – мичман опять куда-то ушел.
– Да ну его, – отмахнулся норвежец. – Он вообще какой-то странный. То ли дело у меня были учителя – да! Они на крефта, бывало, вообще с топорами ходили.
– Зачем?
– Как – зачем? – удивился Одегард. – Каждый викинг должен хоть раз в жизни взять зверя топором или ножом. Иначе жизнь, считай, зря прожил.
Гарин вспомнил Изнаку, где с мьютами сцеплялись врукопашную не из желания прославиться, а чтобы выжить. И хорошим разведчиком считался тот, у кого подобных стычек было меньше всего.
– Вам бы у нас понравилось, – хмыкнул Юрий. – Ладно, давай, учи меня.
На ужин они шли с некоторой опаской, готовясь к возможной стычке с Примой. Однако Лу был демонстративно отстранен, словно ни Юрия, ни Рэя не существовало вовсе. Лишь Конки сыпал в их адрес тупыми шутками, но на него просто не обращали внимание.
В один из дней на стене кубрика появилось расписание занятий со списком контракторов. Напротив каждой фамилии красовался алый ноль.
– Господа контракторы, – встав спиной к расписанию, обратился к столпившимся «блохам» лейтенант. – По указанию капитана мной разработан план ежедневных занятий, направленных на повышение и поддержание на нужной уровне ваших боевых качеств.
– У меня и так уровень выше некуда, – громко возразил Конки. – Нахрена мне это?