– Да, я ударил Марса, – оскалился Гарин. – Но убил его ты. Убил, когда пошел на сделку с Примой, когда молчал о происходящем, ничего не делал, никому ничего не говорил. Ты же знал, что я подыхаю там, в сортире, под ударами и плевками. Не мог не знать. Ты мог это остановить. Как мог остановить и меня, бросающегося на все живое. Но что ты сделал, командир?
– А что я мог? – не выдержав, заорал Амаранте. – Что? Без Примы у меня не было бы вообще никакой власти!
Юрий не мигая смотрел в красное лицо офицера, на его трясущиеся губы и полные влаги глаза. Отстранился, отпустил парня. Приказал:
– Рассказывай.
Лейтенант поморщился, поднял перевернутый стул и сел. Отвернулся в сторону, пряча глаза.
– Что тут рассказывать, – зло проговорил он. – Слышали мою историю? Влюбленный придурок, устроившийся на флот чтобы произвести впечатление на девчонку. Самое смешное, что это правда.
Он засопел и вытер платком лицо.
– Дальше, – требовательно сказал Юрий.
– Дальше? – горько усмехнулся Амаранте. – Этого мало? Я с тех пор много думал, но было поздно что-то менять. Да и ее отец почти дал согласие… Сначала у меня ничего не получалось. «Блохи» откровенно смеялись надо мной, игнорировали команды, подставляли. Тогда я пошел к капитану, не к господину Кимуре, а к предыдущему, обо всем ему рассказал. Попросил совета. На что мне было сказано, что если я не справляюсь, то мне не место на корабле. А потом появился Прима.
Лейтенант выпрямился, потирая ушибленные ребра.
– Он предложил мне помощь в обмен на некоторые послабления.
– Какие послабление?
– Если в целом, я должен был в определенный момент смотреть в другую сторону.
– И все?
– Все.
– Оно того стоило?
– Прима довольно быстро навел порядок, – кивнул лейтенант. – Я через него отдавал команды, все исполнялось быстро и в срок. Капитан начал меня хвалить. Я вновь поверил, что все получится.
– А потом?
– Потом появились вы, – Амаранте зажмурился, будто бы Юрий был дурным сном и должен был немедленно пропасть.
Гарин смотрел на офицера и пытался представить себе, каково это быть на его месте.
Не смог. Стало слишком противно.
– Теперь все будет по-иному, – Юрий вытащил из кармана вифон Одегарда. – Я все записал, поэтому делай выводы, лейтенант. Но я дам тебе шанс все исправить, стать настоящим, а не «бумажным» командиром.
– Вы отнесете запись капитану? – устало поинтересовался Амаранте.
– Учись нести ответственность за себя. Тогда научишься нести ее за других, – ответил Гарин и вышел из каюты.
Никакой записи у него не было, он даже не знал, как ее сделать. Но это не уменьшало уверенности в грядущих переменах.
Которые не заставили себя ждать.
– Я выбрал себе имя.
Густой мужской баритон глухо звучал в тесной коробке роботизированного костюма. Суеверный Абидеми как-то назвал костюмы «големами» и считал, что нельзя в них находится дольше положенного. Говорил, что если остаться внутри «голема» на ночь, то механический дух заберет разум или жизнь.
Гарин провел здесь не одну ночь. Если в костюмах и были злые духи, то с Юрием они решили не связываться.
– Я выбрал себе имя, – без напора повторил голос.
– Какое на этот раз? – нехотя откликнулся в темноте Юрий.
– Юрий.
– Это, конечно, уже не набор цифр, но все же… Почему Юрий?
– Идентичность имен помогает лучшему взаимопониманию.
– Хм…
Голос принадлежал модулятору, который Ярс присоединил к системам костюма. Судя по всему, именно такой сюрприз обещал Гарину Норах – он каким-то образом засунул в медицинский реаниматор искусственный интеллект. Довольно странный, если честно.
Вообще, в костюмах присутствовали «электронные мозги», призванные помогать и отчасти дублировать действия оператора. У них можно было спросить о состоянии систем и навигации, приказать определенным образом реагировать на боевую ситуацию, задать ходовые или летные режимы. Скрипучие механические голоса, пугающие бедного Абидеми до икоты, отвечали, отчитывались и подтверждали. Но, насколько Юрий знал, большинство контракторов отключало голосовое управление. Несовершенные «мозги» часто не могли отличить озвученную команду от банальной ругани, что приводило к нежелательным последствиям.
Усовершенствованный Норахом модулятор пока тоже не все понимал. Поэтому Гарин запретил ему делать что-либо без подтверждения, но совсем отключать голос не стал – общение с искусственным интеллектом казалось ему забавным.
– Придумай себе другое имя, – решил Гарин. – Это уже занято.
– Принято, – покладисто согласился голос. – Вернемся к базовому наименованию «Эй, ты». Интересная информация – вам известно, что у картофеля на две хромосомы больше, чем у человека?
– Это ты к чему сейчас?
На панели высветилась яркая синяя линия активной внутренней связи.
– Поступил входящий вызов, – запоздало откликнулся модулятор.
– Тормозишь, – беззлобно поддел его Юрий. – Давай, включай.
Пикнул коммуникатор и из динамика раздался резкий голос мичмана Биттона:
– Построение через десять минут! Взводным быть готовым доложить!
– Заводи «голема», – скомандовал Гарин, удобнее устраиваясь в операторском кресле. – Пора тренироваться.
Корпус мелко завибрировал, оживая. Засветились панели, зажужжали моторчики принудительной вентиляции.
Тем временем в ангар начали сползаться контракторы, каждый к своему костюму. У многих были привычно недовольные физиономии – по указанию капитана интенсивность тренировок возросла, что не могло понравиться привыкшим к вольготной жизни «блохам». Они роптали, но деваться было некуда.
Появился вытирающий мокрые кудри Рэй, должно быть только вылез из спортзала. Помахал Юрию – он знал, что тот внутри костюма.
В последнее время Гарин старался проводить время в одиночестве. Он боялся повторения истории с Марсом, боялся, что вновь может сорваться, причем на ставших близкими людях.
Однако с этим ни Рэй, ни Ярс согласны не были. Они постоянно находились где-то рядом, заводили разговоры, старались помогать. Они словно боялись оставлять Юрия надолго с самим собой.
Он не показывал, но был товарищам за это благодарен.
Последними в ангар вошли Лу и Конки. Они тоже посмотрели в сторону костюма Гарина – Прима с холодной усмешкой, Конки – с показным вызовом, словно расхрабрившийся щенок из-под брюха суки.
Присутствие обоих взводных на занятиях стало одним из нововведений Амаранте – он перестал покрывать их, выставляя липовые оценки. Юрий не знал, состоялся ли у них по этому поводу разговор, но факт оставался фактом – Прима и Конки теперь посещали занятия вместе со всеми.
Впрочем, в последнее время эта шайка стала заметно сдержанней, если не сказать незаметнее. Они перестали лезть к Юрию и вообще как-то затихли. Видать, хорошо он их потрепал. Пусть Лу все еще остался непобежденным, но остальных Гарин заставил бояться. Заставил считаться со своим присутствием.
Мьют выставил вперед полную треугольных зубов пасть и оскалился, хищно и победно.
Ощерившийся Гарин еле сдержался, чтобы не зашипеть сквозь зубы. Очнулся, отпрянул назад, переводя дыхание.
Хватит! Хватит.
– Готовность три минуты! – раздался громогласный голос мичмана. – Живее за борт, чертовы куклы!
Юрий положил руки на пульт, проверил показания приборов. Еще раз, как учил Ярс, проверил герметичность костюма. И только после этого щелкнул тумблером отключения магнитного замка и дал команду «Спуск».
Резко замигала предупреждающая лампа перед лицом – десять раз, с интервалом в полсекунды. Вроде бы и немного, но достаточно, чтобы отменить возможно ошибочную команду.
…Восемь. Девять. Десять. Синий стартовый раз. Синий стартовый два. Синий стартовый три.
Юрий вздохнул, как перед нырком.
«Голем» провалился сквозь открывшийся люк, стальным снарядом понесся по короткому туннелю и с хлопком вылетел за пределы «Полыни».
Невесомость. Как тогда, с Элли, в медицинской капсуле.
Как тогда, на орбите Канкри-55. Среди мертвых шахтеров.
Сейчас Гарин больше не вздрагивал, когда мир переворачивался вверх ногами и наступало обманчивое ощущение постоянного падения. Он вытравил из себя этот страх, снова и снова ныряя в пустоту космоса. Но все равно, каждый раз, в голове проносилось эти два воспоминания, нечеткие, на уровне слабых эмоций – теплая ностальгия и ледяная обреченность.
– Боевой режим, – привычно голосом скомандовал Юрий. – Вертикаль ноль.
Задрал лицо, нырнув в сенсорный шлем, просунул руки в армированные рукава манипуляторов. Небольшие маневровые двигатели уже разворачивали «голема» ногами к обшивке звездолета – «вертикаль ноль» означает вертикальную ориентацию на корабль. Так Гарину было психологически проще, он хоть что-то видел под собой.
Узкая смотровая щель шлема начала запотевать и Юрий отрегулировал температуру внутри костюма. Прислушался к своему дыханию, такому громкому в окружающей тишине.
– Могу рассчитать критические температуры, способные привести к гибели вашего организма, – вежливо предложил модулятор.
– Что? Зачем?
– В информационных целях. Человеческий организм крайне забавно реагирует на резкие перепады максимальных величин.
– Нет, не нужно.
Из черных дыр люков появились другие «големы», дюжина одинаковых стальных фигур с мрачным блеском на бронированных забралах. Разбились повзводно, расположившись вдоль бортов. Привычно отозвались на проверку связи, лишь Лукас по кличке «Слоу» опять перепутал каналы и Одегарду пришлось привлекать его внимание грубым ударом по спине.
– Внимание! – раздался звонкий голос лейтенанта. – Первый взвод! Цель на мониторах! Удаленность – километр, скорость – ноль-ноль пять. Абордаж!
– Развалите каменюку! – прорычал в эфир мичман.
Пять «големов» под командованием Примы прыгнули вверх, где в пространстве болтался пойманный техниками обломок астероида.