– Вот наша главная забота, – Бек указал пальцем себе за спину. – Реактор. Я больше десяти лет отвечаю за эту тварь и пока что она слушается меня. Но если мои мальцы вместо дел будут разбираться со всякими бандитами, то все может резко поменяться.
– Тогда в чем проблема? Пусть твои матросы и дальше умирают от «нерва».
– Не смей так говорить, – осадил Гарина Бек. – Это не шутки. Если рванет реактор, все превратимся в свет.
– Если твои наркоманы что-то перепутают, исход будет такой же.
– Ты принял решение? – нетерпеливо вернулся к началу мастер.
– Принял. Я помогу тебе. Но, поскольку ты хочешь сделать все моими руками, сам оставаясь в стороне, то я потребую от тебя не разовую плату, а постоянного сотрудничества.
Техник потемнел лицом, заиграл желваками.
– Все вы, «блохи», шкуры.
– Не твои ли слова были про завоевание авторитета, Бек? – Юрий приметил небольшой табурет и устроился на нем, напротив техника. – Не ты ли просишь меня выступить против Лу Примы, которого, судя по всему, боится весь корабль? А если он меня порвет, ты ведь ничем не рискуешь, верно?
– Ты мне мораль не читай, не дорос еще, – огрызнулся мастер, недобро щурясь. – Я к тебе не с радостью пришел, а по нужде. Кабы не это, то нахрен бы ты мне сдался. А что мальцов своих пытаюсь сберечь, так не тебе меня попенять.
– Бек, – Юрий сменил тон на спокойный. – Я единственный, кто сможет тебе помочь. Никто другой против Примы не пойдет. Но и ты меня пойми, я хочу знать ради чего рискую.
– И чего ты хочешь?
Гарин улыбнулся и протянул открытую ладонь.
– Партнерских отношений. Которые, я надеюсь, со временем перерастут в крепкую дружбу.
Мастер не сдержал ехидного смешка.
– Интересно у вас, у «блох», дружбу предлагают. Шантажом.
– Это не шантаж. Я просто расставил все по своим местам.
Бек, подумав, протянул свою руку в ответ. Его ладонь оказалась сухой и жесткой, словно кора старого дерева.
– Наркотики больше не должны попадать сюда, – задержал рукопожатие мастер.
– Мне бы очень помогла любая информацию о Приме, – согласно кивнул Юрий. – Поговори с другими технарями.
– Ты сложный человек, Юрий Гарин, – Бек наконец отпустил руку контрактора. – Береги себя.
– Спасибо, Бек. Ты тоже.
Когда Юрий покидал технический уровень, его догнал тот самый матрос, что показал дорогу к мастеру.
– Это… Бек передал… Вот.
Он сунул Гарину небольшой сверток и скрылся в темном туннеле.
Внутри промасленной бумаги лежал самодельный нейронный шокер.
С Сявой разговор состоялся быстрый и доходчивый. В лучших местных традициях, его подкараулили в санитарном блоке, прямо перед отбоем. Полуголый Барбекю рассматривал свою рожу в зеркале, когда Юрий, оставив у входа Рэя, окрикнул его.
Сява увидел Гарина в зеркале, резко развернулся, прижавшись поясницей к умывальнику.
– Чего надо? – нервно спросил он, насупившись.
– Больше никаких наркотиков в техничке, – заявил Юрий, подходя ближе. – Кого увижу – не поздоровиться.
– Тебе какое дело до технички?
– Техничка теперь моя, – расплывчато ответил Гарин.
– Хм, – озадаченно сморщил обожженную сторону лица Сява. – Ну как скажешь.
Гарин схватил контрактора за шею, вдавил пальцы под челюсть. Барбекю задергался, захрипел, попытался избавиться от жесткой хватки, но Юрий тряхнул его, припечатав спиной к стальному зеркалу.
– Еще раз – техничка моя, – сквозь зубы процедил Гарин. – Сунешься – будешь свой товар с пола жрать.
– Это… это товар Примы, – сдавлено просипел Сява. – Это его бизнес.
– А ты о себе думай, не о нем. Если что, я с тебя спрошу. А если не я, то найдется кому, поверь. Так можешь и до конца службы не дожить.
– Но «нерв»… Куда мне его девать?
– Мне плевать, – Юрий отпустил контрактора и тот скрючился, схватившись за горло и кашляя. – Хоть сам у себя покупай.
Барбекю не стал больше спорить, лишь закивал головой.
Они учились стрелять из вооружения «големов». Матросы обслуги вывесили на отдалении от «Полыни» старые грузовые контейнеры и теперь «блохи», сменяя друг друга, пробовали в них попасть.
– Гарин, Сотый и Орлис – на огневой рубеж, – сонным голосом скомандовал с далекого мостика мичман.
– Я из другой тройки, – сообщил Сотый. – Я только что стрелял.
– Гарин, Орлис и кто там с ними был – на огневой рубеж, – нисколько не смутившись переиначил Биттон.
– Рассчитать дальность прыжка? – осведомился модулятор, выбравший себе сегодня имя «Мор».
– Нет, я сам.
– Вношу коррективу: ваши расчеты имеют существенное отклонение.
– Не умничай и заткнись.
Юрий уже умел сносно управлять костюмом, используя маневровые двигатели, но вот с импульсными двигателями, предназначенными для дальних прыжков, пока выходило не очень хорошо. В походном режиме за расчет мощности импульса и дальности полета отвечал марш-контроль, но в боевом приходилось все вымерять самостоятельно, пользуясь лишь статичной риской на внутренней поверхности шлема. Некоторые функции можно было передать бортовому компьютеру, но Гарину не нравилось, когда джойстик управления вдруг начинал жить собственной жизнью, вырываясь из руки.
Огневой рубеж высветился на экране короткой белой линией, висящей в пустоте космоса. За линией, на приличном удалении, болтались кажущиеся маленькими контейнеры, подсвеченные ярким прожектором корвета.
К линии уже спешили вызванные абордажники. Короткими осторожными рывками двигался Абидеми, его «голем» крутился вокруг своей оси и в эфире слышалось натужное сопение. Мимо него, оставляя за собой еле заметный сизый след, по длинной пижонской дуге пронесся Орлис.
– Гарин, тебе особое приглашение? – прикрикнул мичман.
Юрий выбрал тягу, слушая, как разгоняются двигатели, наклонил джойстик по направлению движения и вдавил педали. Раздался глухой хлопок и «голем» прыгнул к своей цели, набирая скорость. О броню застучал мелкий космический мусор, белая полоса рубежа начала вставать колом, приближаясь.
Парой маневровых «пшиков» Гарин пресек вращение, но вместе с тем сбил себя с маршрута. Когда из вида пропали Абидеми и Орлис, а далекие звезды заскользили вниз, Юрий начал тормозить, но все равно пролетел мимо заданной точки, оказавшись на десяток метров в стороне.
– Гарин, что за виражи? – вопросил Биттон. – Отставить длинные прыжки, раз не умеешь.
Приплыв, словно дрейфующее в озере бревно, на рубеж, где его уже ждали, Юрий выровнялся и сообщил, что готов стрелять.
Стрелять ему нравилось. Благодаря врожденному глазомеру он без особенного труда попадал маленькими реактивными снарядами в удаленные мишени, иной раз даже без помощи динамического прицела. Еще ему нравился звук выстрелов, растекающийся по левой стороне «голема» и долбящий в маленькие барабаны где-то в недрах костюма. А еще звонкий шелест цепной системы автоподачи боеприпасов.
Или вот – выстрел наплечной базуки. Быстрый захват цели, короткие толчки противоинерционной системы в грудь – и «умная» ракета по хитрой траектории уносится прочь.
– Зафиксировать свои цели, – скомандовал мичман. – В атаку!
Абордажники ринулись на помятые контейнеры, поливая их огнем.
Ни скорострельный ракетомет, ни наплечная пусковая установка не являлись оружием дальнего боя. Подавить огнем, проломить оборону и взорвать обшивку – вот основная задача вооружения «блох». Поэтому – никаких высокоточных магнитных ружей или плазменных нидлганов, только скорострельное и взрывное.
Юрий короткими прыжками летел вперед, к большому металлическому кубу, зияющему рваными дырами разной величины в гофрированном корпусе. Реактивное орудие зло барабанило в руке, отмеченные яркими точками снаряды прошивали несчастную мишень. Уже на подлете Гарин выстрелил из базуки учебной ракетой. Полая болванка с силой ударилась о дергающийся на магнитной шлейке контейнер и отлетела в сторону.
– Добиваем! – протянул Биттон. – Следующая смена – Сява, Слоу и Марчек. На рубеж!
Гарин поднял правую руку, словно пытаясь достать что-то из-за спины. Звонкий щелчок оповестил, что манипулятор захватил абордажный лом.
– Хэк!
Юрий с лету воткнул граненый стальной шип в несчастный контейнер, который вблизи выглядел вовсе жалко, выдернул обратно. Развернулся, оказавшись к цели ногами, и нажал на педали, отпрыгивая прочь.
Что-то ярко вспыхнуло и отбросило его в сторону, словно игрушку. По броне дробно застучало, мимо шлема пронесся изогнутый гофрированный обломок.
– Отставить! – орал мичман. – Кто стрелял взрывными? Я вас в карцере сгною, чертовы куклы!
Гарин справился с управлением, выровнялся. Ошеломленно осмотрелся.
От взрыва контейнер разворотило металлической розочкой, он нервно дрожал на привязи, покачивая в невесомости неровными лепестками.
– Сява! Отключить оружие! На борт! Быстро! Прима, проследи за этим дебилом!
В отдалении растерянно висели Абидеми и Орлис. За ними, на фоне корвета, виднелись остальные контракторы.
– Юра, живой? – донесся встревоженный голос Рэя.
– Живой, – откликнулся Гарин. – Это меня ракетой?
– Ракетой. Хорошо, что промахнулся.
– Он специально или…?
– Отставить разговоры в эфире! – рявкнул мичман. – Ничего страшного не произошло – несанкционированный выстрел. Все живы, все в порядке. Продолжаем работать.
Ну, Сява, только дай вернуться!
После стрельб из-под днища корвета вытащили абордажный буксировщик и принялись отрабатывать десантирование. Длинную торпеду «боба» разгоняли параллельным курсом с «Полынью» и «блохи» по команде бросались на штурм. Насколько Юрий понял, конструкторы буксировщика планировали, что абордажные команды будут добираться до точки внутри «боба», но контракторы предпочитали перемещаться на внешней обшивке. Так было меньше шансов погибнуть при возможном попадании ракеты или мины.
Завершились занятия как обычно – попыткой в очередной раз прорваться сквозь заслон системы активного отбрасывания. На сей раз усталые «блохи» сдавались быстрее, выбрасывая маяки и выходя из борьбы. Лишь Гарин, Одегард и Сотый пошли до конца. Но сегодня расчет ЭМИ-пушек был особенно зол, не удалось даже приблизиться к борту.