«Каракатица» сложила под корпусом манипуляторы, превратившись в торпеду с плоским хвостом, поплыла через зал. От пламени ее маневровых дюз в разные стороны полетел мусор, создавая еще больший хаос.
– Ой, не нравится мне это, – вновь загундел Хьюз. – Как он может быть живым? Чертовщина…
– Замолчи, – одернул товарища Гарин. – Стоим, наблюдаем.
«Каракатица» облетела раздавленные рекреационный бокс с торчащей решеткой климат-генератора, проплыла над подковой бара с чудом оставшейся целой тумбой «алкодизайнера», задела труп мертвого ученого с торчащими сквозь одежду ребрами.
– Твою мать… Твою мать, – нервно забормотал Хьюз, перебирая пальцами рукоять автомата.
Робот за несколько метров до незнакомца выключил двигатели, по инерции подлетел почти вплотную и остановился. Один манипулятор медленно выдвинулся вперед, угрожающе завис над мужчиной.
– Не трогать, – предостерег Кимура. – Дай на него свет.
«Каракатица» врубила прожектор, покачивая ими туда-сюда. Без дополнительного указания начала облет незнакомца по кругу.
– На свет не реагирует, – сообщил оператор робота.
– Вижу. Осторожно коснись плеча.
Манипулятор, способный проткнуть обшивку корабля, вновь потянулся к мужчине. Дернулся у самого лица, но тут же исправился, еле заметным движением толкнул выжившего в левое плечо.
Мужчина покачнулся и повалился вперед, растянувшись на полу. Все затаили дыхание, но больше ничего не изменилось.
– Локаторщик, доложите по сигнатуре.
– Без изменений, господин капитан. Одна активная и она перед нами.
– Вы же понимаете, что он не мог выжить в условиях космоса? – подал голос испуганный Амаранте. – Что вы с ним хотите сделать?
– Взять на борт и доставить на базу, – раздраженно бросил через плечо Кимура, нажал на пиктограмму связи. – Доктор Тэ Иревиа! Готовьте карантинный бокс. Дежурной группе – изоляционную капсулу в шлюзовой.
И уже ожидающим на борту «Каукета» абордажникам:
– Приступайте к эвакуации.
Безусловно, Амаранте прав. Безусловно, все выглядит дико и иррационально. Но что еще можно сделать в сложившейся ситуации?
Если не знаешь как поступать – поступай по инструкции.
– Боб, прикрывай, – скомандовал Гарин. – Рэй, за мной.
Одегард нервно пошлепал пластинчатыми перчатками по цевью автомата, но все же кивнул.
Абордажники осторожно двинулись по залу, повторяя маршрут «каракатицы». Их путь комментировали Боб и Амаранте – один грязными ругательствами, второй нервным пением.
Вблизи выживший выглядел как и его мертвые товарищи – торчащие белыми ледяными иглами волосы, иней на сером лице, закрытые глаза, впалые щеки. Одежда, вмерзшая в плоть, еле различимая нашивка на плече, босые ноги
– Он не дышит, – тихо, будто боясь разбудить незнакомца сказал Одегард.
– Он не выглядит живым, капитан, – сообщил Гарин.
– Все равно забирайте с собой.
– Понял.
Он опустился на колено, примагнитил автомат к грудной пластине, осторожно подсунул руки под бездыханное тело.
Мужчина судорожно дернулся, сжимаясь в клубок.
Гарин чудом сохранил самообладания, лишь вздрогнул.
– Эй, смотрите! – испуганно воскликнул Хьюз.
Движение в глубине бездны теперь угадывалось явственней. Что-то приближалось к разрыву, что-то большое и извивающееся.
– Быстрее! – несдержанно скомандовал Кимура.
Одегард хлопнул ладонью по «каракатице», чтобы та выпустила остальные манипуляторы. Гарин легко поднял мужчину и положил их на вытянутые «щупальца», сам уцепился за выступ на корпусе робота. Рядом закрепился его товарищ.
По всем экранам пошли помехи, из динамиков раздался глухой гул, тревожно нарастающий.
– Вытаскивайте нас! – рявкнул Гарин.
«Каракатица» грубо развернулась, чуть не сбросив людей, понеслась к выходу.
Закричал Хьюз, вскидывая автомат и нажимая на спусковой крючок. Пули длинными трассами уходили в то, что стремительно приближалось с той стороны черной дыры.
Картинки на визорах «блох» запрыгали и рассыпались на фрагменты. Акияма тщетно понукал связистов, те ничего не могли сделать. Тогда он переключился на внешние камеры «Полыни», увидел, как от «Каукета» отделилось серебристое пятнышко абордажного буксировщика с висящей рядом «каракатицей».
Увидел, как пошел буграми корпус научного судна.
– Второй пилот, малый реверс на левый борт, – Кимура убрал экран в сторону, положил руки на пульт управления. – Всем на местах – боевая тревога!
Взвыли сирены, разрывая ночной распорядок. Друг за другом понеслись доклады о готовности.
– Господин Амаранте, – не оборачиваясь сказал Акияма. – Ступайте к своим людям. Проконтролируйте прибытие спасательного отряда.
И тут же – Боагтару:
– Господин Си Ифмари, по прибытию наших людей на борт уводите корабль прочь на средних скоростях.
Удаляющийся на экранах звездолет пенился и извивался, будто кипящий червь. Чем бы этот звездолет не являлся на самом деле, он точно больше не был творением человеческих рук. Кимура приказал торпедистам и пулеметным турелям взять его на прицел.
Абордажный «боб» пронзил защитные щиты и нырнул в зев шлюза.
«Каукет» замерцал, стремительно почернел и пропал, слившись с космической тьмой.
– Мы больше не наблюдаем цель, – через секунду сообщили локаторщики. – Это… Оно исчезло.
– Господин капитан, – на всплывающем экране появилось изображение корабельного доктора. – В шлюзовой, кроме наших, больше никого нет.
– Не понял. Повторите.
Тэ Иревиа повернул камеру к переборке, где за круглым иллюминатором топтались в скафандрах «блохи» из спасательной команды. Выжившего с ними не было.
– Матрос Гарин, вы слышите меня? – напряженно спросил Акияма.
– Слышу, – глухо ответил абордажник.
– Доложите.
– Мы внесли его сюда. Я держал его за руку… Потом он открыл глаза и пропал.
– Открыл глаза?
– И пропал, – повторил Гарин. – Исчез разом.
– Да что же это за херня здесь творится? – зарычал сорвавший шлем Хьюз.
Кимура не стал делать ему замечание, лишь отключил картинку.
Примерно такой же вопрос бился и в его голове.
Штурман устроилась на краю стула, привычно, выпрямив спину и сложив руки на коленях. Ее голографическое лицо поворачивалось вслед за шагающим туда-сюда капитаном, колыхались пушистые волосы цвета яичного желтка.
– Госпожа Кирика, – первым заговорил Кимура, останавливаясь возле своего рабочего стола. – Мне нужна ваша консультация по Горизонту. Стоить пояснить в связи с чем?
– Из-за случая с «Каукетом»?
– Я оказался не готов, – кивнул Акияма. – Мне не стыдно признаться в этом, но как капитан я обязан избегать подобного впредь.
Голографическое лицо удивленно подняло тонкие брови, следуя эмоциям девушки.
– Боюсь, я не совсем понимаю чем могу быть полезна.
Кимура заставил себя сесть, провел ладонями по столешнице, будто разглаживая невидимую скатерть.
– Госпожа Кирика, вы дольше всех из высших офицеров «Полыни» служите вблизи Горизонта, – Акияма набросал со стола на стенку несколько тематических видеокартинок, больше для себя, чем для альциона. – Скажу по чести, я многое слышал про эти приграничные сектора. В большинстве своем откровенную фантазию, матросские байки. Сам я, к сожалению, Горизонтом никогда не интересовался, мое любопытство простиралось в иные, более практические сферы. Однако, несколько часов назад мы столкнулись с чем-то, очень напоминающим одну из тех самых матросских историй. И я, как сторонник комплексного подхода, собираю всю доступную на данный момент информацию.
Он посмотрел в полупрозрачные глаза голограммы, внимательные и умные, продолжил:
– При иных обстоятельствах я бы нашел сведения в Сети, отправил бы запросы в соответствующие институты. Собственно, я так и сделаю по возвращению на базу. Увы, пока мне эти методы недоступны, – Акияма развел руками. – Госпожа Кирика, из личного дела я знаю, что вы сами выбрали службу в пределах Горизонта. Зная вас, ваши деловые качества, я уверен, что вы сможете мне помочь.
Кимура замолчал, наблюдая за реакцией девушки-дистанта. Кирика долго не размышляла:
– Очень лестная оценка, господин капитан. Но мое мнение – всего лишь мое мнение.
– Я это учту. Вы изучали Горизонт перед прибытием сюда?
– Скорее интересовалась.
Акияма сделал жест рукой, чтобы штурман продолжала.
– У меня есть внерабочее увлечение…
– Хобби?
– Да, хобби. Я коллекционирую исторические звуки.
– Можете пояснить?
Вместо ответа альцион коснулась гибкой полоски, прикрепленной к тыльной стороне ее левой руки, некоторое время двигала по ней пальцем. Потом удовлетворенно качнула головой, взмахнула кистью.
В каюте зазвучали свист и щелчки. Свист лился длинными витиеватыми руладами, на его фоне хлестали щелчки, становились тише, громче, мягче и четче.
Сначала Кимуре все это показалось сущей какофонией, но уже спустя пару секунд он начал различать ритм и даже какой-то мотив, приятный и необычный.
Он посмотрел на Кирику – та улыбалась.
– Брачная песня одного животного с моей родной планеты, – пояснила дистант. – Этот вид вымер несколько сотен лет назад, но остался звук, голос. Или вот.
Она вновь провела пальцем по серебристой полоске и в воздухе повис дрожащий гул, будто издаваемый огромной стальной трубой, тянущейся по гравию. Неприятный, раздражающий звук.
Акияма сделал над собой усилие чтобы не поморщиться, но Кирика все поняла сама и быстро выключила воспроизведение.
– Что-то промышленное, – попытался угадать Кимура.
– Нет, – девушка вновь улыбнулась. – Это звук рождения моей материнской звезды. Чтобы его поймать, сипси прыгали через Арки на другую часть Вселенной, куда свет и излучение звезды только успели добраться.
– Сипси?
– Ловцы звуков, – пояснила штурман. – Работают для коллекционеров, в основном. Сейчас в продаже появилось много восстановленных звуков, они интересны, конечно, но больше всего ценятся настоящие, изначальные. У меня есть оригинальный земной звук альта Гаспаро да Сало. Смоделированный, он звучит иначе. Вы слышали его, господин капитан?