Контракторы заржали, даже Орлис слабо улыбнулся.
– Лучше уж вон, как Юрай, – Боб кивнул на Гарина. – Не иметь вообще никакой инбы. Мозги целее будут.
– Долбаный Горизонт, – повторил Марчек.
Некоторое время все играли молча, лишь Сотый что-то напевал под нос.
– Вчера на вахте один чумазик из топливного рассказывал, – после очередного хода сказал Боб. – Что на технической палубе, в самых дальних и темных отсеках, периодически видят мертвеца с «Каукета».
– Кого? – переспросил Рэй.
– Мертвеца? – не понял Марчек.
Бывший полицейский лениво перебрал карты, окинул взглядом товарищей.
– Того, которого я… – он покосился на Гарина. – Которого мы спасали.
– Спасали, – невесело ухмыльнулся Одегард. – Там было хрен разберешь что делать, спасать или самим спасаться.
– Да-а, – протянул Боб. – Я такого ужаса никогда не видел.
– Так чего с мертвецом-то? – не унимался Марчек.
– А то, что он никуда не исчез, – мрачным голосом ответил Боб. – Каким-то образом переселился на наш корабль. Технари его периодически видят, мелькает то тут, то там.
– А чего мелькает-то?
– А хрен его знает. Говорят, его всегда видно в последний момент, со спины. Успеваешь лишь заметить, как он за угол заворачивает или в дверь выходит. Бежишь, чтобы догнать – а там пусто.
– Детские страшилки, – брезгливо прокомментировал Сотый.
– Харон, – тихо проговорил Орлис. – Проводник в мир мертвых…
– Эй! – в кубрик быстрым шагом ворвался Абидеми. – Почему новости не смотрите?
Одегард отклонился назад, чтобы разглядеть вошедшего контрактора. Спросил:
– А чего их смотреть по десятому разу? Новых то нет…
Абидеми щелкнул пальцами в сторону проектора и тот раскрылся, заполнив угол кубрика объемным изображением.
– Давайте уже доиграем, – запоздало предложил Сотый.
– Трансляция включена, – оповестил приятный женский голос.
– Новый «пакет» пришел? – радостно воскликнул Марчек.
– Сам не видишь? – усмехнулся Боб.
– Новые фильмы есть? Порнушка?
– Тихо ты! – прикрикнул Рэй.
Мерцающее пространство студии, известный ведущий в кичливом костюме. Он делает пасс рукой и студия превращается в гигантскую решетчатую конструкцию, висящую на орбите проплывающей внизу Земли. Внутри конструкции угадывается темный объект со знакомыми формами. Ракурс меняется и камера пролетает совсем рядом – становится понятно, что это космическая верфь, на которой собирают…
– Ковчег, – изумленно выдохнул Юрий.
Картинка вновь изменилась и ведущий оказался на заросшем бурьяном поле под тревожным пунцовым небом. За его спиной – освещенные прожекторами молочные конусы готовых к взлету шаттлов, вереница людей с вещами, втягивающаяся в предстартовые ворота.
– Две тысячи сто шестьдесят второй год, – приятный голос ведущего сразу добавил картинке густую атмосферу. – По Земле еще не шагает разрушительная Эпоха Ящера, но уже видны все признаки надвигающейся катастрофы.
Он делает красивый жест и камера подлетает к людям, показывает их лица – мужские и женские, серые, усталые, заостренные, но с надеждой в глазах, с упрямым желанием жить.
– Проект «Ковчег» был призван спасти гибнущее человечество, для чего на трех больших звездолетах к лучшим мирам были отправлены тысячи лучших представителей разных стран…
– Переключи, – заныл Марчек. – Что это за хрень?
– Где-то среди этих людей были и родители нашего героя – Юрия Гарина.
Контракторы удивленно выдохнули, а Юрий застыл, не в силах пошевелиться.
– Это невероятная и трагичная история, в которой нам сегодня предстоит разобраться…
Надо же – Норах не обманул, выполнил его просьбу. Честно говоря, Юрий уже и думать забыл о кирасире с крейсера «Кальмия».
– Да ты звезда, Гарин, – рассмеялся Сотый.
Картинка вновь отдалилась, люди, челноки и небо стали фоном, а на переднем плане, возле ведущего, проявились студия, кресла и гости в них.
Пока шла передача, Юрий сидел как вкопанный. Он не замечал на себе взглядов контракторов, не слышал их комментарии, даже, кажется, не присутствовал на борту «Полыни». Он слушал историков, ученых, инженеров. Он слушал свой голос, разглядывал визуальную реконструкцию собственного рассказа. Он видел капитанов «Ковчегов», уверенных в себе, гордых и целеустремленных. Смотрел, как с космических верфей стартуют корабли поколений.
Смотрел, как его родной дом, его Земля, вся его жизнь уносится к звездам. Уносится, не зная что случится через несколько лет.
Он растаял в объеме истории. Его потрясли образы прошлого.
Его накрыло черное одиночество.
– В настоящий момент мы ведем переговоры с представителями корпорации «Сфорца», – худощавый мужчина с аккуратной бородкой, представленный как профессор Имперской Академии наук, указал на объемную модель «Ковчега». – Если Юрий Гарин действительно с последнего уцелевшего корабля поколений, то мы бы хотели получить всю информацию из первых уст.
– Вы что-то говорили об экспедиции? – деловито напомнил ведущий.
– Да. Обнаружение одного из «Ковчегов» сложно переоценить с исторической, биологической и социальной точек зрения. Достигнуто соглашение с руководством Академии о выделении значительных фондов для нужд поисковой экспедиции.
Аплодисменты, важный кивок, улыбки.
– Можно сказать, что в скором времени вы отправитесь по следам одной из легенд современной Империи? – спросил ведущий.
– Да…
У Юрия защемило сердце.
– По возвращению Юрия Гарин из дальней командировки. Мы с нетерпением ждем этой встречи…
Юрий сам не заметил, как его губы растянулись в радостной улыбке.
Эмоции не дали ему сразу понять, что что-то не так.
Ведущий, гости и студия застыли манекенами, все подернулось разноцветной рябью и стремительно свернулось.
– Кто выключил? – взревел Одегард.
Юрий моргнул, выходя из оцепенения. Шумно вздохнул, выпрямляясь.
Визор вновь запустил запись. Появилась девушка в черном строгом костюме, она вышла вперед и обратилась, словно могла видеть присутствующих.
– Граждане Империи! Мы вынуждены прервать общественное вещание в связи с экстренным заявлением. Как сообщалось, накануне Объединение систем Рхей объявило инцидент в Зеленом зале «Белла Терра», вследствие которого пропало без вести пятнадцать политиков из числа Высшего Совета Рхеи, агрессией со стороны Империи, преследующей своей целью уничтожение руководящих сил и суверенитета Объединения. Сегодня, в восемь часов десять минут по времени Метрополии, военный флот Рхеи перешел границу Империи и атаковал имперские колонии Аласи и Волус-1 в системе Карпенко, Новые Огни в системе Седьмая Протея, Кхирби и платформу О-Эл в системе Третья Протея…
– Твою мать, – удрученно выдавил Боб.
– Война, – оскалился Одегард. – Время резать глотки.
– Все. Накрылась твоя экспедиция, – потягиваясь, сказал Марчек Юрию.
Он сказал это без злорадства, не подумав. Возможно, хотел просто пошутить.
Гарин ударил его с разворота, до хруста сжав кулак. Контрактор крякнул от неожиданности и повалился навзничь, хватаясь руками за воздух. Юрий засопел от нахлынувшей ярости и обиды, с грохотом встал из-за стола. Сгреб Марчека за воротник, рывком приподнял, намереваясь ударить снова.
Его руку перехватили, мягко, но сильно.
– Смотри! – раздался голос Одегарда. – Ярс!
Юрий хотел было вырваться, но что-то в голосе державшего его Рэя заставило остановиться, повернуться к двери.
Незаметно для всех, словно вор, в кубрик пробрался Федоров. Тяжело опустился между выступом шлюзового кольца и краем вещевого шкафчика, то и дело прикладывал к лицу промасленную тряпку.
Гарин отбросил Марчека, подошел к Федорову.
– Ярс, что случилось? – спросил он, унимая яростную дрожь в голосе.
– Не случилось, – голос Федорова звучал глухо. – Ничего.
– Посмотри на меня, – попросил Юрий.
Ярс отрицательно дернул головой, постарался спрятать ее в плечи.
– Посмотри на меня, – требовательно повторил Гарин.
Федоров подчинился. Повернулся.
Левая сторона его лица представляла собой вздутую багровую шишку, перемазанную машинным маслом. Глаз заплыл почти полностью, от уха и до рта тянулись длинные кривые царапины.
– Кто? – холодно спросил Юрий.
Ярс улыбнулся, криво и неприятно, обнажив покрытые кровью зубы.
– Не важно. Мне по заслугам, это искупление.
– Должно быть, это Барбекю и Хэйро, – предположил Боб. – Я видел их перед ужином возле ангара.
Прежде, чем уйти, Гарин присел перед Федоровым и сказал, еле сдерживая звенящие в голосе эмоции:
– Ты таким образом ничего не искупишь, Ярс. Ничего не вернешь и не исправишь. Для искупления нужно создавать будущее, а не сожалеть о прошлом. А то, что делаешь ты – это самообман, попытка загладить вину перед самим собой.
Юрий поднялся.
– Пресмыкаться – слишком легкая плата. Идти дальше – вот настоящая цена.
Гарин вдруг понял, что говорит сам с собой, пытаясь побороть накатившее отчаяние. Это он себя, а не Ярса уговаривает, убеждает, стыдит.
Потому что…
– Судьба – сука, – выдохнул Федоров.
Юрий вздрогнул, его вновь окружил всеобщий гвалт, шум вентиляции над головой и голос Рэя:
– Быстрее, в ангар!
Они побежали – Гарин и норвежец. За ними последовал еще кто-то, но Юрий не стал оглядываться.
Проскочили мимо прижавшихся к стене техников, миновали привычные до боли повороты. Прибавили ходу, когда впереди появился высокий вход в ангар.
Боевой костюм Гарина был раскрыт, из распахнутого люка торчали концы железных штырей, свисали петли проводов, капала техническая жидкость, жирно поблескивая в луже. Должно быть Ярс пытался остановить вандалов, но лишь разозлил их – каморка Федорова была перевернута вверх дном, вещи разбросаны и растоптаны.
Юрий увидел их сразу, да они и не скрывались. Тощий Хэйро, покачиваясь, мочился на ящик с инструментами. Сява сидел на ящике из-под снарядов для «голема», немигающим взглядом птицы-охотника смотрел на вход в ангар. Завидев Гарина, он гортанно вскричал и широко улыбнулся, так широко, что до жути. Вытащил из-за спины руку с зажатым в ней маленьким пистолетом.