– Капитан примет меня? – сдерживая раздражение спросил Юрий.
Лейтенант кивнул.
– Он приказал явиться к нему перед выходом.
Все же от Гарина не скрылась угрюмость командира.
– Что случилось? – спросил он.
– Я хотел проследить за Примой, ждал его у шлюза, – нехотя ответил молодой офицер. – Но должно быть, он как-то смог улизнуть. Наверное, ушел еще утром, вместе со стыковочной командой.
– Отцы-духовники! – зло воскликнул Юрий. – Я же предупреждал!
– Также пропал Одегард, – добавил лейтенант, покорно принимая на себя гнев подчиненного. – На корабле его нет.
Вот как. Неужели Рэй последовал за Примой?
– Не спи, лейтенант! – Юрий подхватил с кровати куртку. – Идем уже к капитану. Времени мало.
Офицер недовольно поджал губы, но вновь стерпел тон контрактора.
– На выход, – сухо произнес он и посторонился, пропуская Гарина вперед. Машинально засунул большие пальцы рук за поясной ремень.
Поближе к пистолету.
Они шли по пустым коридорам, мимо запертых кубриков. Юрий впервые видел корвет настолько безлюдным и это казалось неестественным.
Возле входа в командную палубу скучал вахтенный, поигрывая парализатором. Еще издали Гарин признал угловатую фигуру Слоу, его характерные жесты и ужимки.
Завидев Юрия в компании лейтенанта, контрактор выпрямился в некое подобие строевой стойки.
– Где второй вахтенный? – строго спросил Амаранте, приблизившись. – Приказано нести службу в паре.
Похожее на кусок сырого теста лицо Слоу вытянулось, он простецким тоном протянул:
– Поссать пошел. Ща вернется. Позвать?
Он сделал было шаг в сторону, намереваясь уйти с поста в поисках своего коллеги.
– Стой здесь, – отмахнулся лейтенант. – Когда вернется, передай, что я доложу его командиру о самовольной отлучке вахтенного. Он из какой группы?
– Ракетчики.
Амаранте важно кивнул, открыл своим идентификатором дверь на «капитанскую» палубу и подбородком указал Гарину следовать дальше.
Юрий никогда раньше не бывал в этой части корабля. Когда-то он страстно хотел увидеть командную рубку и каюту капитана. Потом как-то стало не до любопытства.
Сейчас же им вновь овладели давно забытые чувства приобщения к чему-то значительному. Пусть он шел по узкому коридору устаревшего корвета, но перед глазами вставали палубы «Ковчега», он даже узнавал в обстановке схожие детали.
– Капитан на мостике? – с плохо скрываемой надеждой в голосе спросил Юрий.
– Нет, он в своей каюте, – огорчил Амаранте. – Сюда.
Они оказались перед приоткрытой дверью, из-за которой доносился четкий женский голос, произносящий ритмичный текст на незнакомом языке.
– Господин капитан, – лейтенант постучал костяшками пальца по пластиковому косяку. – Разрешите?
– Разрешаю, входите.
Обычно офицеры старались обживать собственные каюты, как любой хозяин обживает собственный дом. Да что там офицеры – обычные матросы украшали личные капсулы, стараясь придать им уют и индивидуальность.
Каюта капитана Кимуры была каютой флотского устава – выверенная и прагматичная. Ничего лишнего, никаких семейных голопроекций или сувениров, никаких картин или «небоимитаторов». Четкие линии, скупые цвета, минимализм и строгость.
Лишь одна вещь все же выделялась – раскрытый крыльями в стороны старый походный тубус-трансформер в углу. На внутренних полках располагались несколько настоящих бумажных книг с потертыми обложками, пузатый кофейный синтезатор с тремя маленькими чашечками и компактный мультимедийный олл-центр.
Как только Амаранте с Юрием вошли внутрь, женский голос смолк.
– Господин лейтенант, – произнес Кимура, стоя вполоборота у узкого иллюминатора. – Присаживайтесь где стоите. Господин Гарин? Вы хотели говорить со мной?
Капитан вблизи выглядел ниже, чем казался раньше. В остальном такой же, каким его привыкли видеть подчиненные – холодный и сдержанный, в безупречной форме и с надменно поднятой головой. Настоящий небожитель, снизошедший до общения с рядовым матросом.
Подобный образ многим на «Полыни» внушал страх. Многим, но не Юрию.
– Контрактор Гарин, – представился Юрий, делая шаг вперед. – Оператор мобильной группы.
– Отбывает наказание в связи с нарушением уставных взаимоотношений…, – заговорил со своего места Амаранте, но капитан коротким движением головы прервал его.
– Вы уже докладывали, господин лейтенант, спасибо.
Юрий смотрел на Кимуру и пытался понять что тот о нем знает. Замечал ли его среди других «блох»? Это важно, от этого зависел тон разговора. Мало просто сообщить информацию, необходимо заявить о себе как об активном участнике событий.
– Разрешите обратиться, господин капитан? – глядя прямо в черные глаза Кимуры громко сказал Гарин.
– Обращайтесь.
– Разрешите переговорить с вами лично.
Капитан не отвел взгляд, внимательно рассматривал подчиненного.
– Я не вижу причин в такой форме разговора, – холодно отрезал он.
– По ряду причин я не могу в полной мере доверять лейтенанту Амаранте, – не сдавался Юрий.
Командир «блох» за его спиной возмущенно засопел. Он никак не ожидал такого поворота.
Капитан нахмурился, в его голосе зазвучало раздражение.
– Я рекомендую впредь воздержаться от подобных высказываний в адрес своего непосредственного начальника, матрос. Оценка меры доверия офицеров не входит в вашу компетенцию.
– Все же я вынужден настаивать, господин капитан, – Гарин решил идти до конца. – Речь идет о безопасности корабля.
В каюте повисла пауза. Стало слышно как под палубой что-то продувают и волокут.
Капитан медлил и Юрий понимал почему – Кимура не мог не знать об инциденте с его предшественником, на которого напали контракторы-абордажники. Должно быть, оценивает степень угрозы Гарина? Что победит в итоге – страх за свою жизнь или забота о безопасности корвета?
Однако, Кимура не выглядел испуганным или даже растерянным. Возможно, он просто размышлял, стоило ли вообще уделять внимание рядовому оператору?
– Хорошо, – наконец произнес старший офицер. – Лейтенант, подождите за дверью.
– Но господин капитан! – попытался отговорить его Амаранте. – Гарин довольно агрессивен и опасен!
– Я знаю, – просто согласился Кимура. – Будьте добры держать эмоции при себе. И выполняйте приказ.
Лейтенанту ничего не оставалось делать, как подчиниться.
Когда дверь за ним закрылась, Кимура сделал жест, указывая на стул за столом.
– Присаживайтесь.
Юрий не возражал.
– Позвольте вопрос, прежде чем вы начнете, – капитан подошел к похожему на амбразуру окну и облокотился локтем об узкий подоконник. – История с «Ковчегом» правдивая?
Юрий не ожидал, что капитан затронет эту тему, поэтому не нашел ничего другого, как ответить короткое «Да».
Но продолжения не последовало. Капитан лишь удовлетворенно кивнул.
– Хорошо. Так что же вы желаете мне сообщить?
Гарин не думал с чего именно начать – весь рассказ он составил в голове заранее, пока сидел в карцере. Не вдаваясь в подробности поведал про Приму, про его бизнес. Рассказал про офицера связи и его сговор с Лу, про обещание «все изменить на корабле в скором времени». Не забыл упомянуть о том, что прошлого капитана скорее всего убрали по приказу Примы. Заверил, что все обещанные проблемы начнутся именно отсюда, с «Глизе-33».
Капитан слушал молча, лишь время от времени бросал взгляд в окно, на черно-серебристые купола технической станции. По офицеру было невозможно понять что именно он думает и как воспринимает услышанное, поэтому Юрий, как ему показалось, даже в какой-то момент слишком переборщил с нагнетанием атмосферы, желая получить хоть какую-то реакцию от Кимуры.
Но капитан никак не менялся в лице, лишь чуть повел бровью, когда услышал, что Прима покинул корвет еще утром – видимо, ему еще не докладывали об этом.
– У вас все? – осведомился офицер, когда Гарин замолчал.
– Так точно.
Кимура постучал тонкими пальцами по столу, пригладил короткий седой ежик.
– Спасибо, матрос, – наконец сказал он. – Я решу как разобраться с указанной проблемой.
И это, судя по всему, было все. Никакого предложения о сотрудничестве, никакого удивления или возмущения – ничего. Либо капитан не поверил Гарину, либо посчитал, что справится без помощи какого-то контрактора из «блошиного» кубрика.
Прежде, чем Кимура позвал ожидающего за дверью лейтенанта, Юрий торопливо добавил:
– За Примой следит мой друг, еще один абордажник. Он сейчас где-то на станции и если я не помогу ему как можно скорее, может случиться беда.
Лицо капитана по-прежнему выражало спокойное равнодушие, но вот в глазах промелькнуло что-то такое, отчего Юрий понял – еще не все потеряно.
– С вашим другом есть связь? – спросил Кимура.
– Нет. Мне нужно найти его.
– Вы знаете где именно искать?
Юрий не стал врать – где искать Одегарда он не знал.
– Подойдите пожалуйста к иллюминатору.
По ту сторону толстого, испещренного мелкими камнями бронестекла виднелись серебристые купола технической станции, ажурные лепестки стыковочных порталов, к одному из которых прильнул пузатый звездолет с большими полукруглыми дюзами
– На «Глизе-33» больше ста человек обслуживающего персонала, – глядя на Юрия сказал Кимура. – Помимо нас обработку проходит еще один корабль, промышленный мусоровоз с экипажем в пятьдесят восемь единиц. Их экипаж, как и наш, сейчас сошел на станцию и расположился в рекреационных и развлекательных отсеках. Иными словами, идея искать Приму и вашего товарища среди эдакой толкучки не кажется мне лучшим решением.
– Что же вы предлагаете делать? – несколько выбиваясь из условностей субординации криво хмыкнул Юрий.
– Раз контрактор Прима обещал устроить проблемы по возвращению на «Полынь», то разумно будет подождать его здесь. Сказанного вами вполне достаточно, чтобы предъявить обоснованные обвинения для служебного трибунала.
События развивались далеко не так, как на то рассчитывал Гарин. Капитан не пожелал остаться в стороне, как другие офицеры, решил лично навести порядок. Что ж, этого можно было ожидать. И так было бы правильно, если бы под угро