И вдруг из отдела кадров Менделеевки грянуло: а нам ученые вашего редкого профиля совсем не нужны. Он пытался развеять недоразумение, убедить в ошибочности решения. После увольнения думал найти работу где-то еще, а потом вернуться в альма-матер. Не брали нигде. Предлоги разные, суть одна.
Что случилось, почему? Спустя десятилетия причины разглядеть легко, но что тогда. Кадровики недоумевали. Где этот Жорж Коваль пребывал почти десять лет? Пишет в анкете, будто служил в армии с 1939 года, это точно зафиксировано, до 1949‐го. Но почему дипломированный выпускник МХТИ с блестящими знаниями за все эти годы так и оставался солдатом? Неужели не мог дослужиться ну хотя бы до младшего офицера? И награда всего одна — медаль «За победу над Германией».
Бедные кадровики! Откуда им было знать, что есть у Коваля и другие медали. В США его награждали более щедро. Демобилизован с почестями и двумя медалями «За победу во Второй мировой войне» и «За примерное несение службы».
А в Москве удивлялись: разве не странно ведет себя этот рядовой? На вопросы о службе отвечает и в письменной форме, и при собеседованиях сдержанно, подробностей не приводит. Для бдительных кадровиков, и не только для них, этого было достаточно, чтобы Коваля уволить и никуда не брать на работу.
А он молчал. Дав еще в 1939 году подписку о неразглашении. И не имел права разглашать тайну. Из ГРУ, не любящего шума, его после приезда из США отпустили.
И еще об одном. Вернувшись из США, Жорж Абрамович попал в самый пик борьбы с «безродными» космополитами. Дело врачей-отравителей, увольнение из органов достойных сотрудников не с той национальностью в пятой графе в анкете. Пригвождение к столбу деятелей науки и культуры со сложными фамилиями: как позорны эти атрибуты той эпохи. А этот Коваль еще и родился в США. К чему рисковать своим благополучием ради этого подозрительного типа.
Но Ковалю надо было жить, кормить семью. Положение — трагическое. Пришлось обратиться в ГРУ. Там откликнулись, разобрались, помогли. Не сделали этого сами? Хранили тайну. Но написал же в ответ на мольбу о помощи рядового Коваля сам начальник ГРУ генерал-полковник Михаил Алексеевич Шалин письмо министру высшего образования В.Н. Столетову: «Прошу вас учесть его немалые заслуги при обеспечении работой». Подтвердил, что Жорж Коваль с 1939 по 1949 год находился в армейских рядах. А объяснить, чем конкретно занимался, не может, ибо строго соблюдает закон о неразглашении государственной тайны о службе, которая проходила в особых условиях». На языке разведки это сочетание обозначает: был нелегалом за границей. В случае необходимости представители ГРУ все это подробно объяснят кому и где надо. Но объяснять не пришлось. На просьбу генерала Шалина «учесть немалые заслуги при обеспечении работой» министр наложил резолюцию. Обращение переслали в МХТИ имени Менделеева. И в институте быстро, без дешифровальщиков и дополнительных разъяснений, все решили по-человечески. Коваля приняли, восстановили и назначили на соответствующую должность.
Студенты Коваля любили, он отвечал им тем же. Проработал в этом институте лет сорок. Преподавал, писал научные работы.
Военная разведка — ведомство исключительно закрытое — вспомнила о своем рядовом солдате лишь в начале ХХI века. Его приглашали на встречи ветеранов. Регулярно помогали, в том числе и деньгами. Даже наградили почетным знаком «За заслуги в военной разведке». В сугубо закрытом музее поместили фото «Дельмара». Свой узкий круг людей до этого что-то о нем слышал.
Он был неизвестен нештатному составу ГРУ и уж тем более широкой публике, потому что о подвигах разведчика-нелегала все предшествующие десятилетия «по соображениям безопасности» молчали. А Жорж Абрамович не признавал суеты. Его не знают? Значит, так надо.
Когда руководителей ГРУ упрекнули в «забывчивости», в том, что дань публичного уважения отдана герою из их ведомства очень поздно, они честно ответили: сам Коваль просил «пока» хранить его подвиги в тайне. Думается, генералы не лукавили.
Коваль прожил в безвестности в принципе счастливую жизнь. А после нее президент РФ побывал в новом здании ГРУ, заглянул в музей, где ознакомился со справкой на Жоржа Коваля и попросил предоставить ему подробные материалы на разведчика-нелегала.
Руководство России по достоинству оценило вклад разведчика-нелегала в обеспечение безопасности нашей страны. Указом Президента России В. Путина ему было присвоено высокое звание Героя Российской Федерации (посмертно).
Жорж Абрамович Коваль умер в Москве 31 января 2006 года.
Резидент НКВД в Москву не вернулся
Орлов Александр Михайлович, он же Никольский Лев Лазаревич, он же Николаев Лев Леонидович, он же, наконец, Берг Игорь Константинович. Под такими именами выступал этот человек. Последняя его должность была — резидент НКВД в Испании, советник по вопросам безопасности при правительстве республиканцев в 1937–1938 годах. А в историю он вошел под своим испанским псевдонимом — как Орлов.
Настоящие фамилия, имя и отчество Орлова — Фельдбин Лейба Лазаревич. Он родился в городе Бобруйске в семье Лазаря и Гелы Фельдбиных. После окончания школы поступил на юридический факультет Московского университета. Но Первая мировая война вмешалась в судьбу будущего разведчика, и в 1916 году он был призван на воинскую службу в царскую армию, стал рядовым 104‐го запасного полка. Затем Вторая студенческая школа прапорщиков. Работа в Высшем финансовом совете с 1918 по 1919 год.
На работу в ЧК принят в 1920 году. Служил следователем и оперуполномоченным Особого отдела 12‐й армии, начальником секретно-политической части Архангельской ЧК. Потом вдруг — причина в личном деле не указана — вновь оказался на гражданке. В 1921–1924 годах работал следователем Верховного трибунала при ВЦШ и помощником прокурора уголовно-кассационной коллегии Верховного суда. В 1924 году возвращается на службу в органы госбезопасности — сначала в экономическое управление ОГПУ, а затем в погранохрану Сухумского гарнизона.
Приобретя богатый и разнообразный жизненный опыт, освоив немецкий, английский и французский языки, отслужив в группе объединенных интернационалистов Лозовского и вступив в ряды ВКП(б), Орлов принят в 1926 году на работу в Иностранный отдел (ИНО) ОГПУ.
Через год Орлова направляют в Германию под прикрытием сотрудника торгпредства. Он выполняет задания по линии экономической и научно-технической разведки. Затем его путь лежит во Францию.
В 1930 году Орлов возвращается в Москву, где назначается руководителем экономического отделения ИНО ОГПУ. Это признание его заслуг в разведке. Далее руководство ИНО ОГПУ принимает решение направить его в нелегальную разведку, поскольку там кадры на вес золота, а у Орлова помимо знания основных европейских языков еще и опыт зарубежной работы.
В 1932 году он совершает краткую поездку в США, где обзаводится подлинным американским паспортом на имя У. Гольдина. В следующем году с этим паспортом он вновь появляется в Париже под видом американского бизнесмена, спасающегося от Великой депрессии, руководимая Орловым нелегальная резидентура «Экспресс» включает помимо него в те времена совсем еще молодого работника ИНО Александра Короткова, которому исполнилось тогда всего 24 года.
Перед самым началом войны А. Коротков станет заместителем резидента НКВД в Берлине и будет поддерживать конспиративную связь с руководителями подпольной антифашистской организации «Красная капелла». После войны генерал Коротков возглавит нелегальную разведку. В середине 50‐х годов будет исполнять обязанности начальника ПГУ КГБ. А пока он чехословацкий студент Районек, который изучает в Сорбонне антропологию.
Жена А. Орлова, получившего в оперативной переписке псевдоним «Швед», Мария, станет Жанной. Она выполняла роль технического сотрудника небольшой разведывательной группы, которую возглавлял ее муж А. Орлов.
Перед «Шведом» стояла задача по разработке 2‐го бюро Генерального штаба французской армии (военной разведки). Там работал известный Центру человек. Из внешних примет объекта разработки было известно, что он хромает на одну ногу.
А. Коротков (оперативный псевдоним Длинный) тем временем установил контакт с французским студентом, который симпатизировал коммунистам. Из-за отсутствия средств вскоре француз был вынужден оставить учебу в Сорбонне и устроиться… фотографом во 2‐е бюро Генерального штаба.
Казалось, что цель вот-вот будет достигнута. Но однажды «американский бизнесмен» У. Гольдин столкнулся на улице с бывшим сотрудником советского торгпредства Верником, который опознал разведчика.
К тому же Центр получил информацию о том, что французская контрразведка подбирается к «Длинному», поскольку ей стало известно о его интересе к сотрудникам 2‐го бюро.
«Швед» был вынужден уйти через швейцарскую границу в Австрию, а «Длинного» Центр перебросил на работу в Германию. 3 июня 1934 года на имя «Шведа» пришла телеграмма Центра, в которой ему предписывалось выехать в Лондон и возглавить нелегальную резидентуру. В примечании была сделана приписка, что нелегальной разведкой в Лондоне завербован Ким Филби и что его задача — руководить работой созданной его заместителем А. Дейчем агентурной сети в Англии и принять меры по ее расширению.
В Лондоне Орлов и Дейч через К. Филби вышли на двух других участников «кембриджской пятерки» и привлекли к сотрудничеству с советской разведкой на идейной основе сотрудника Форин Офис Дональда Маклейна и Гая Берджесса. О деятельности руководимой А. Орловым нелегальной резидентуры и знаменитой «пятерки» было уже много сказано. Только А. Дейч привлек к сотрудничеству с разведкой 20 агентов, которые в военное лихолетье снабжали Москву важнейшей стратегической информацией. И сам А. Орлов вел до войны активную вербовочную работу в Англии, о которой пока рано говорить.
И здесь, в Лондоне, А. Орлова подстерегает случайность, которые, увы, не редкость в разведке. В 1935 году «американский бизнесмен» У. Гольдин случайно сталкивается на улице Лондона с преподавателем английского языка, у которого он