Откровенно говоря, я просто сбегаю в офис, не желая с утра пораньше портить себе настроение разговорами о вчерашнем и недовольной физиономией жены сына Сони.
Даже не представляю, как мы все втроем уживемся, когда свекровь уедет. Даже перед ней она не пытается сделать благовоспитанное лицо и всем видом демонстрирует, что старуха ей крайне неприятна.
Вчера, не успели мы приехать домой, как Соня попыталась заставить нас помогать Мише разгружать вещи, но мы с Зоей Елисеевной только удивленно переглянулись и лишь пожали плечами, не имея сил спорить или ругаться. Просто ушли в дом, не собираясь таскать тяжести.
– И куда наши глаза глядели? – хмыкнула тогда моя свекровь, удивленная не меньше меня тем, что молодая девчонка, у которой молоко на губах не обсохло, хотела заставить пожилую женщину и беременную в возрасте таскать тяжести.
Благо, Миша этого не слышал, так что скандала на ночь глядя не произошло, а спустя час мы все пошли спать. Сын взял выходной в своей автомастерской, чтобы разобраться с мебелью и вещами, а Соня, как оказалось, взяла отпуск в своем салоне красоты, так что они оба весь день будут дома.
Понадеявшись, что вернусь к вечеру в чистый и убранный после переезда дом, выкидываю мысли о даче и сосредотачиваюсь на работе.
Несколько раз прохожу мимо кабинета нового прокурора, но секретарша каждый раз говорит, что он еще не появился на рабочем месте. Сжимаю в кулаке несколько купюр, чтобы вернуть ему долг, и Любовь Станиславовна уже с подозрением косится на меня, опытным глазом подмечает, что я к нему хочу попасть совсем не по рабочему вопросу.
Но я каждый раз ухожу, делая вид, что она не видит меня насквозь, так как делиться сплетнями про себя же не собираюсь.
– Варвара Леонидовна? – раздается удивленный голос сзади, когда я уже хочу в очередной раз уйти к себе в кабинет.
Тихон Авдеевич, появившийся за моей спиной словно из ниоткуда, выглядит до неприличия бодрым и ухоженным. Ни щетины, ни кругов под глазами, ни обеспокоенности на лице. Вот уж кто явно не страдает от лишних переживаний и умеет держать эмоции под замком.
Мужчины. Что с них взять.
– Доброе утро, Тихон Авдеевич, я как раз к вам.
Я киваю и кошусь взглядом на секретаря, которая навострила уши. Поглядывает на нас заинтересованно, но Пахомов тоже не горит желанием стать достоянием местных сплетен и приглашает меня к себе в кабинет. Закрывает за нами плотно дверь, когда мы оказываемся внутри, и я решительно иду к стулу.
Хочется присесть, да и мне не двадцать, чтобы протягивать ему наспех купюры и убегать в порыве стыда обратно к себе в норку.
В конце концов, мы взрослые люди, и я сумею убедить его не распространяться о вчерашнем инциденте и постараться его забыть.
Он ведь и сам в этом заинтересован.
– Что это? – вздергивает он бровь, когда садится напротив и опускает взгляд на купюры на столе, которые я ему протянула.
– Деньги за больницу. Мне сказали, что это вы оплатили счета.
Пахомов какое-то время смотрит на купюры, затем на меня, а после качает головой.
– Не стоит. Считайте, что это были извинения за поведение Марьяны. Она всегда была девочкой себе на уме с самого детства, но я не думал, что родители избаловали ее до такой степени, что она будет себя так нагло вести.
– И всё равно.
Я оставляю деньги на столе, не собираясь к ним больше притрагиваться, но и Тихон Авдеевич что-то не спешит их брать.
– Что-то вы неважно выглядите, Варвара Леонидовна. Зачем пришли на работу? Я уже предупредил отдел кадров, что вы сегодня либо не придете, либо задержитесь.
Я удивленно смотрю на начальство, так как подобного от него не ожидала. Тем более, что никто меня об этом не предупреждал.
Развивать тему о моем самочувствии не хочется. Становится вдруг неприятно, что я для него – беременная тетка с возрастными недомоганиями, так что я спешу поменять тему.
– Не знала, что Марьяна – ваша племянница, – с легкой досадой произношу я, хотя глупо с моей стороны наезжать на Тихона Авдеевича.
Он не виноват в том, что мой муж спутался с дочерью наших друзей, но я всё равно никак не могу избавиться от мысли, что Аня нажаловалась ему на меня, и он поэтому решил убрать меня из офиса в декрет.
– Аня – моя сводная сестра, так что да, можно сказать, что племянница, – отвечает всё же Пахомов и как-то устало проводит рукой по лицу. – Марьяна, оказывается, сбежала из дома. Надо было вчера ее остановить, когда они с Владом ушли. Тебе что-то известно про заявление об изнасиловании?
Я морщусь, так как даже вспоминать об этом неприятно. Но киваю, не собираясь отмалчиваться. Видимо, у Тихона вчера был разговор тет-а-тет со своей сестрой, раз он теперь в курсе многих подробностей.
– Аня угрожала, что они напишут заявление на Влада. Видимо, Марьяна не захотела плясать под родительскую дудку и сбежала с любовником из дома.
Пожимаю плечами, удивляясь строптивости девчонки. Со стороны она казалась мне божьим одуванчиком и послушной дочкой, которая и слова против родителей не скажет. Правду говорят, в тихом омуте черти водятся.
– Никакого заявления не будет, – хмурится Пахомов и мрачнеет. – Я не фанат Влада, но невооруженным взглядом видно, что Марьяна с ним по доброй воле. Дурочка малолетняя она, конечно, на взрослого мужика залезла… Вы простите, Варвара Леонидовна, не хотел вас огорчать, забылся, что Влад – ваш муж.
Он и правда выглядит немного расстроенным, что позволил себе лишнее, но мне уже не больно. Разговоры о Владе и его любовнице никак не трогают меня.
– Тихон Авдеевич, – сглотнув, перехожу я к главному. – Могу ли я быть уверена, что вчерашняя история…
– Я никому ничего не скажу, Варвара Леонидовна, – кивает он, сразу понимая, о чем я его прошу. – Но и вы окажите мне подобную любезность. Не хочу превращать рабочее пространство в поле для битв сплетен о начальстве.
Мы с ним переглядываемся и киваем друг другу.
– И простите меня за мою самодеятельность вчера. Что представился вашим мужчиной. Мне показалось, что это будет лучшим ответом Владу. Надеюсь, у вас не будет проблем?
Я качаю головой, так как никто, кроме мужа, и не поверил в то, что Пахомов – мой любовник, а позлить Влада и мне приятно.
Только я хочу снова убедить его взять деньги, к которым он не притрагивается, как дверь в его кабинет вдруг бесцеремонно открывается, и внутрь вскакивает Оля.
– Тиша, я… Ой, простите, не знала, что…
Оля краснеет и приглаживает свои светлые волосы, но не уходит, во все глаза глядя то на меня, то на начальство.
– Всё хорошо, Ольга, входите. Мы с Варварой Леонидовной уже закончили.
Я привстаю и, кивнув сотруднице, ухожу.
Видимо, сплетни о том, что Оля – любовница нового прокурора, не врут.
Вон как Тихон Авдеевич ласков с ней, даже не ругает за нарушение субординации на рабочем месте.
Тщательно сдерживаю разочарование по дороге в свой кабинет, чтобы никто по моему виду не заметил, что я опустошена и обескуражена.
Есть, от чего.
Всех мужчин в моем окружении в последнее время влекут блондинки. И я чувствую себя какой-то некрасивой, несуразной и толстой.
Понимаю, что мне не стоит об этом думать сейчас, когда я беременна, да и Пахомов меня не интересует, но я не обольщаюсь, что влеку его, как женщина.
Вот только всё равно становится неприятно от осознания того факта, что мое время безвозвратно утекло. Теперь очередь более молодым, легким на подъем и красивым.
Я невольно первым делом вглядываюсь в зеркало и подхожу ближе, пытаясь оценить, насколько всё плохо.
Тонкие брови. Выделяющиеся поры. Слегка обвисшие щеки, которые с возрастом станут лишь еще заметнее. Морщинки у глаз и носогубной зоны. Некрасивые кольца Венеры на шее.
Кожа уже давно не та, что была в юности.
Невольно сравниваю себя с Олей и Марьяной.
Неужели все женщины проходят через мясорубку осознания, что на пятки наступают молодые, которые хотят захапать себе всё, что ты наработала за несколько десятилетий.
Я ведь прошла с Владом тернистый путь с низов до таких высот. Съела с ним пуд соли. Пережила голодные времена. Отказывала себе во всем, чтобы семья ни в чем не нуждалась.
А сливки теперь снимает другая женщина.
Более молодая. Вдохновляющая Влада на подвиги.
Муж уже не вызывает у меня огорчения, но сам факт, что я оказываюсь под пятьдесят лет на обочине жизни, где мне нужно снова начинать с нуля, убивает напрочь весь мой моральный дух и хорошее настроение.
Я ведь осознаю, что устроить свою личную жизнь мне теперь будет сложнее. Все мои ровесники либо женаты, либо разведены, а почему, вызывает серьезный вопрос, либо имеют молодую любовницу, как Пахомов.
А я…
Разведенка.
Женщина не первой свежести.
Неужели я теперь одна из них?
Глава 18
После обеда мы с подругой обосновываемся в моем кабинете, и я снова подхожу к зеркалу.
– Ян.
– М?
– Как ты думаешь, как я выгляжу? Не слишком старо? Морщины сильно видны?
– В первый раз слышу от тебя подобные вопросы. Чего это ты, мать, озаботилась своим внешним видом?
Яна смотрит на меня с подозрением, и я краснею под ее внимательным проницательным взглядом. Она прекрасно видит мои метания и наверняка даже понимает их причину, и от этого мне становится стыдно. Словно я подросток, которого поймали за непотребствами.
Хотя в желании хорошо выглядеть в любом возрасте нет ничего плохого, я чувствую себя неловко.
– Неужели хочешь потягаться с молодыми? Решила вернуть Влада в семью? Или положила глаз на нашего прокурора? Хотя хрен редьки не слаще. С двух сторон зажали молодухи.
Яна цокает, громко возмущаясь, а я в очередной раз рассматриваю себя. Замечаю новые морщинки, разглаживаю их, но они никуда не исчезают.
От дорогих кремов теперь придется отказаться, заменяя более дешевыми аналогами.
После развода финансовое состояние будет не из лучших, и мне становится страшно, как только я представляю, на чем еще мн