– Нет. Ты же сама сказала, что Пахомов – дядька Марьяны. Представь, если Влад женится на ней, а ты выйдешь замуж за Тихона Авдеевича, Влад будет тебе зятьком.
– Фу. Еще не хватало.
Я хмурюсь, представляя, что мне на постоянной основе придется видеть бывшего, и даже вздрагиваю.
– И второй Марьяной я не буду, Ян. У Пахомова есть Ольга, если ты не забыла.
– Что-то не сильно она переживала, когда вы оба исчезли из зала. Так что даже если у них и правда что-то есть, то без любви. Так. Чистая физика.
Разговор по поводу своей личной жизни мне продолжать не хочется, так что я подзываю официанта, чтобы принес счет, но и в этот раз Пахомов делает всё по-своему, за моей спиной.
– Счет оплачен вашим спутником.
– Не мужчина. Мечта. Я, кстати, чего тебя искала. Мой уже приехал за мной, так что я домой, – проговаривает Яна, и я даже радуюсь, так как и сама уже хочу домой.
Когда мы возвращаемся на первый этаж, корпоратив в самом разгаре. Ни Пахомова, ни Ольгу я среди сотрудников не вижу, и даже самой себе тяжело признаться, что этот факт удручает. Словно Яна успела заразить меня мыслями о начальнике, как о мужчине.
К тому же, меня никак не покидают мысли о его последних словах. Что я могу обратиться к нему за помощью. Вот только одно дело – просьба помочь с разводом, и совсем другое – с Мусоргским и компроматом, который похитил Влад. С Пахомовым мы не настолько близки, чтобы я просила его о чем-то настолько незаконном.
Глава 25
– Результат отрицательный, Варвара Леонидовна, так что можете выдохнуть спокойно. Беременность, могу вас заверить, протекает в пределах нормы.
Маргарита Никитична ободряюще улыбается, и на меня находит такая сильная волна облегчения, что я закрываю глаза, делая глубокие вдохи-выдохи, чтобы не расплакаться. Несмотря на выдержку, несколько слезинок течет вниз по щекам, и я опускаю голову, чтобы незаметно их вытереть. Запрокидываю голову и часто моргаю, пока мой врач что-то печатает в компьютере.
– Я пропишу вам вот эти витамины, прием не пропускайте, Варвара Леонидовна. Жду вас через недели полторы, но если появятся какие-то тревожащие симптомы или жалобы, пишите мне сразу же.
Маргарита Никитична дает еще пару рекомендаций, и вскоре я выхожу из ее кабинета, чувствуя себя куда более одушевленной и спокойной, чем час назад. С лица не сходит улыбка, и даже сложности с разводом не кажутся мне уже такой уж большой проблемой.
Теперь я точно со всем справлюсь, когда выяснилось, что мой ребенок совершенно здоров. В этот момент мысленно благодарю мужа за то, что между нами долго не было близости. Кто бы знал, что именно его холодность спасет нашего ребенка от заражения хламидиями.
Оплатив прием на кассе, я уже было хочу спуститься на первый этаж и пойти в кафе, чтобы отпраздновать хорошие новости, как вдруг натыкаюсь на поднимавшихся вверх по лестнице Марьяну с Владом. Останавливаюсь как вкопанная и даже не могу сделать шаг назад, чтобы не сталкиваться с ними.
Улыбка сходит с моего лица, когда наши взгляды с мужем скрещиваются в воздухе, и я вижу в его глазах вспыхнувшую ненависть. И впервые вдруг задумываюсь о том, что его реакции совершенно ненормальны. Разве можно вот так за короткий промежуток времени потерять все те хорошие качества, за которые я его когда-то любила? Разве может человек так быстро и кардинально поменяться ни с того ни с сего?
Новая любовь. Новые впечатления. Бес в ребро. Я многое могу понять, но никак не то, что он превратился в совсем иного человека. Словно раньше я была замужем за другим Владом, а теперь передо мной стоит его зеркальная злая копия.
Не знай я наверняка, могла бы решить, что это его злой брат-близнец.
– Что она тут делает, Влад?! Пусть она убирается! – раздается истеричный голос Марьяны.
До этого момента я особо ее не рассматривала, так как привыкла, что она лишь молчаливое амебное приложение к мужу, так что когда она начинает кричать, выпучив на меня свои глаза, я замираю уже в удивлении.
Она всегда была тихой и неразговорчивой, но сейчас будто сбрасывает многолетнюю маску и проявляет эмоций больше, чем от нее можно ожидать.
Влад пытается ее успокоить, но это не так уж и просто, так как она вырывается и бьет его куда придется, задевая даже ногтями лицо. В конце концов, он удерживает ее, не позволяя причинить вред ни себе, ни ему, а вот я покрепче обхватываю живот и отступаю к стене, опасаясь, что она кинется на меня и начнет целиться в живот. Судя по агрессивному ненавидящему взгляду такая идея явно приходила ей в голову.
Лицо у нее выглядит отекшим, под глазами залегли тени, а скулы заострились, словно она провела бессонную ночь в слезах.
Пока Влад прижимает ее к себе, что-то ласково шепча на ухо, Марьяна постепенно успокаивается. Ее тело хоть и продолжает содрогаться, но ее наконец покидает агрессия.
– Она специально пришла поглумиться надо мной? – хнычущим голоском обращается она к Владу, в то время как я продолжаю наблюдать за тем, как мой муж бережно относится к своей новой женщине. Даже не смотрит на меня, не беспокоится, как я, как наш малыш, как наши дети.
– Это случайность, Марьяш, мы же никому не говорили, что придем именно в эту больницу. Не переживай, тебе нельзя сильно нервничать.
До меня доходит, что Влад делает вид, что меня тут нет. Словно я пустое место.
Не сказать, что от этого так же больно, как факт самого его предательства, но всё равно неприятно.
Больше всего в этот момент ненавижу себя за страх. Он оправдан, ведь неизвестно, как они оба себя поведут, если я попытаюсь растолкать их и побежать вниз по лестнице.
Даже Влад с его новым отношением ко мне может меня толкнуть в порыве гнева, а рисковать мне не хочется. Как и идти назад, ведь они встают таким образом, что перекрывают мне дорогу в обе стороны.
– Хватит уже указывать мне, что делать и чувствовать! – снова истерит Марьяна и пытается вырваться из хватки Влада. – Тебе не понять, не тебя ведь заставляют делать аборт!
Я холодею, услышав ее крики, и сглатываю. Невольно опускаю взгляд на ее плоский живот и понимаю, что в ее случае это неизбежный шаг. Видимо, Марку больше моя помощь не нужна, раз он сумел убедить дочь поступить благоразумно и не рисковать ребенком, который с большей вероятностью может родиться с патологиями.
Не сказать, что я проникаюсь к Марьяне сочувствием, ведь она сама виновата в своем безвыходном положении, но мне всё же жаль ее, как женщину. Никому такого не пожелаешь, как бы сильно кого не ненавидел.
– Это для твоего же блага, Марьяш, мы же это уже обсуждали, – пытается воззвать к ее благоразумию Влад, но она не слушает его. Поднимает голову и впивается в меня злым взглядом. В нем столько отчаяния и лютой ненависти, что я едва не отшатываюсь. Не понимаю, почему в своих страданиях она винит меня.
– Ненавижу тебя! – шипит она мне в лицо. – Это всё ты, змея подколодная, рассказала дяде! Кто просил тебя лезть, старая карга?! Ты мне всю жизнь загубила!
Я настолько ошеломлена, что моментально забываю и о женской жалости, и о страхе к мужу. Сжимаю зубы и выдыхаю, чтобы не взорваться, но раздражение всё равно прорывается, когда я решаю, наконец, вступить в перепалку.
– За языком следи, малолетняя дрянь! – цежу сквозь зубы. – Не доросла еще, чтобы на меня прыгать. И не смей обвинять меня в своих бедах, ты сама во всем виновата, и я тут совершенно ни причем. Это ты раздвигала ноги перед кем ни попадя и заразилась, подвергнув множество жизней опасности. Так что не тебе теперь обвинять меня! Или напомнить, что ты позарилась на чужого мужа и разбила семью?
Я прищуриваюсь, напирая на нее, но долго этому продолжаться не позволяет Влад. Заслоняет собой Марьяну и выдвигает челюсть вперед. Злится. Сильно.
– Наш брак давно трещал по швам, Варя, так что не смей обвинять Марьяну в том, что сама сохранить семью не сумела. Что ты здесь забыла? Преследуешь нас?
Предположение Влада смехотворно, так что я не удостаиваю его ответом и пользуюсь тем, что на лестничном пролете появляется семейная пара, и проскальзываю мимо мужа и его любовницы вниз. Останавливаюсь и оборачиваюсь, дожидаясь, когда они уйдут, и только потом, когда между мной и Владом оказывается несколько метров, заговариваю снова.
С беременностью я стала чуть более труслива, ведь страх мне был редко свойственен. Наоборот, раньше меня всегда предостерегали, чтобы я хоть иногда пользовалась инстинктом самосохранения, так как часто лезла на рожон, если отстаивала собственные интересы либо семейные. Сейчас же чувствую небывалую ответственность за малыша под сердцем. Ведь теперь только мне важно, чтобы он родился здоровым и невредимым.
– Не смеши, Влад, – усмехаюсь я напоследок. – Я хожу в эту больницу больше пяти лет, местный акушер-гинеколог ведет мою беременность, так что не льсти себе. Я здесь сугубо по своим делам.
Продолжать разговор я не намерена и спускаюсь вниз, но слышу, как Влад просит Марьяну подождать его у кабинета врача, а затем позади раздаются поспешные мужские шаги.
Я спешу поскорее оказаться на первом этаже, в окружении других людей, так как в последнее время расцениваю мужа, как особо опасного человека, и оставаться с ним наедине не желаю.
– Получила мое предупреждение, Варвара?
Его голос на этот раз звучит холодно и насмешливо. Он наслаждается собственным триумфом, думая, что сумел поставить меня на место украденным компроматом. Спускается вниз, снова загоняя меня в ловушку, и деваться мне уже некуда. Это злит, но я вздергиваю подбородок, не собираясь тушеваться и показывать ему свой страх.
– Ближе к делу, Влад. Что тебе нужно?
– Мои адвокаты подготовили соглашение, которое ты подпишешь и спокойно получишь свой развод. И тогда я подумаю… Заметь, подумаю… отдавать ли тебе флешку.
Он касается пальцем моих волос, но я шлепаю по его руке и делаю шаг назад, увеличивая между нами расстояние. Даже его запах мне опротивел, что я не могу скрыть. Морщусь, будто вот-вот меня стошнит, и Влад видит мои эмоции, кривится, но гнев свой не показывают. Ведь мы стоим в коридоре больницы, где туда-сюда ходят и медперсонал, и пациенты, а он слишком дорожит мнением о себе со стороны посторонних людей.