Выждав час, так и не сумев сосредоточиться на работе, я иду в кабинет к прокурору и киваю секретарше Любови Станиславовне, дородной женщине пятидесяти трех лет, с которой у нас сложились если не дружеские, то приятельские отношения точно.
Она поправляет свои очки, когда я подхожу к ее столу вплотную, и подается вперед, чтобы нас никто не услышал.
– Ты поосторожнее с Пахомовым, Варь, уже всех начальников отделов пропесочил. И вроде не орет, а голос такой ледяной, что мне самой хочется работать и работать, лишь бы к нему на ковер не ходить. Так что если косяки какие по твоей части есть, лучше готовься. Надеюсь, правда, что он сделает скидку на твою беременность, но слухи о нем ходят такие, что я бы не надеялась.
В это время я слышу повышенные голоса со стороны кабинета нового прокурора, вот только среди них распознаю Степаненко с информационного отдела и его зама Глушко.
– Неужели такой страшный, Люба? – спрашиваю я с легкой опаской и кошусь на дверь.
Прошлый начальник тоже хоть и был строгим, но довольно лояльным и никогда не повышал на подчиненных голоса. Будь моя воля, я бы лучше осталась работать под его руководством, но сверху решили, что ему пора на пенсию, так что придется как-то подстраиваться под новое начальство.
– Красивый, чего греха таить. Видный мужик, но с лица воду не пить. Говорят, как развелся три года назад, так с тех пор не узнать его. Лютует, – с важным видом заявляет секретарша, но расспросить ее дальше не удается.
Дверь в кабинет открывается, и оттуда выходят злой Степаненко и понурый Глушко. Первый что-то шипит себе под нос, а в это время дверь остается открытой, и я оказываюсь на обозрении Пахомова, который восседает на кресле и смотрит при этом на меня. Кивает, приглашая войти внутрь, и я, незаметно стараясь поправить пиджак, вхожу.
– Будьте добры, закройте дверь и присаживайтесь. Вы Варвара Леонидовна Нестерова, верно?
Я киваю, а сама разглядываю нового прокурора, удивляясь его контрасту с его предшественником. Тот был низкорослый колобок с залысиной, любящий шутки-прибаутки, а по виду нового сразу видно, что с ним шутки лучше не шутить.
Короткий ежик черных волос, широкие скулы с квадратным подбородком, широкие надбровные дуги, прямой нос. Из-за кресла не видно, но по ощущениям он ростом значительно выше меня, хотя я сама не дюймовочка со своими ста семьюдесятью пятью.
– К завтрашнему утру подготовьте мне дела всех сотрудников, график отпусков и занесите, – холодно говорит он, скрестив ладони на столе.
Я же выпрямляюсь, чувствуя, как сжимается отчего-то сердце, и хмурюсь.
– К завтрашнему утру? Можно к одиннадцати? Мне необходимо завтра сходить в больницу и сдать анализы.
Забор крови проходит с восьми утра, так что я могла бы успеть попасть на работу к девяти, как и полагается, но я так обеспокоена последствиями, если вдруг и правда окажусь заражена, что хочу успеть попасть на прием к своему врачу. Всё равно не смогу сосредоточиться на работе, пока не решу проблему.
– Вы только что вернулись из больницы, Варвара Леонидовна. Может, вам взять бессрочный отпуск на решение ваших проблем со здоровьем? А поработают за вас более ответственные сотрудники.
Мне становится неуютно под его ироничным взглядом, и я отвожу свой. В иной ситуации смогла бы придумать, как ему грамотно ответить, но сейчас не могу собраться с мыслями. Растеряла весь свой словарный запас и находчивость из-за переживаний. Изнутри поднимается гнев, когда я снова встречаюсь с холодным взглядом Пахомова, но в этот раз я не тушуюсь из-за его насмешливой ухмылки.
– Мои проблемы со здоровьем не мешают мне выполнять свои обязанности. Сожалею, что моя беременность так сильно вас тяготит, так что не переживайте, до декрета введу ответственных сотрудников в курс дела, – цежу сквозь зубы, чувствуя, как меня буквально рвет на части от злости и пренебрежения, с которым прокурор отзывается о моих профессиональных качествах.
Новость о моем положении становится для него открытием, так как он не успевает скрыть изумление и опускает взгляд ниже, к моему животу, скрытому не только полами пиджака, но и столом.
– Что ж, мои поздравления Владу, – спокойно произносит он, но в его взгляде я вижу что-то такое, что мне категорически не нравится.
Жалость.
И меня будто током бьет.
Пахомов Тихон Авдеевич.
Одногруппник моего Влада, с которым тот постоянно соперничал.
Столько лет прошло, что я не сразу узнаю его по внешности. Видела-то от силы всего несколько раз по молодости, когда за мной ухаживал Влад. Потом их пути вроде как разошлись, и больше я о нем не слышала. Знала только, что Тихон происходит из семьи потомственных военных и полицейских.
– Можете быть свободны, Варвара Леонидовна. Подготовьте копии документов сегодня и передайте их мне через своего зама. Жду их завтра утром.
Пахомов дает понять, что наш разговор окончен, но из его кабинета я выхожу на ватных ногах. В его глазах и правда жалость. Я не ошиблась.
– Варвара Леонидовна, – вдруг раздается мне вслед, и я оборачиваюсь. – Завтра можете не спешить. Проверяйтесь, сколько понадобится.
Я ухожу, промолчав, а сама анализирую его слова.
Проверяйтесь…
Они ведь с Владом крутятся в одних кругах, общаются с одними и теми же людьми. Неужели Пахомов что-то знает и поэтому жалеет меня?
Вопрос повисает в воздухе, так что когда наступает вечер, я сажусь за руль и еду к мужу в офис. Судя по геолокации, он еще там.
Глава 4
Поставив машину на надземную парковку, я спешу к зданию, придерживая пиджак под порывистым шквалом ветра. Погода портится с самого обеда, и судя по затянувшимся тучам, всю ночь ожидается дождь.
Попасть под ливень мне не хочется, так что я стараюсь идти как можно быстрее, а оказавшись под навесом здания, поправляю волосы, глядя в отражение в стекле, чтобы выглядеть перед подчиненными мужа презентабельно.
Сзади незаметно вырастает фигура, и мне любезно открывают дверь.
– За мужем пришла, Варвара? А я вот за дочкой, как раз сам с работы еду.
Голос принадлежит другу семьи Марку Алёхину. Он всего на полголовы выше меня, но выглядит внушительно из-за регулярного спорта, а легкая седина на висках придает ему солидности. Он единственный из всех друзей Влада, кто не борется с естественным старением, а принимает его с достоинством.
Я выдавливаю из себя улыбку и приветствие, не демонстрируя ту бурю, которая бушует у меня внутри.
– Да я тоже только после работы, Марк. Давно, кстати, не виделись, надо будет как-то семьями собраться. За дочкой, говоришь? А она что, тоже в этом здании работает?
– А ты не знаешь? Я же ее в фирму Влада пристроил. По блату, так сказать, с ним договорился. Марьянка моя в этом году же переводческий окончила, ты забыла? Собирались же все вместе за городом, на базе отдыха, обмывали ее красный диплом.
– Да, точно. Прости, с этой беременностью, сам понимаешь, всё в голове в кучу. И давно Марьяна у Влада работает? Он мне, кажется, говорил, но я что-то запамятовала.
Ничего мне муж не говорил. Такую новость я бы запомнила, так что сейчас, когда выясняется, что он вовсе перестал делиться со мной тем, что происходит у него на работе, заставляет меня напрячься сильнее.
– Так уже полгода где-то. Кого ждете? – кивает Марк на мой живот и слегка улыбается. – Вы, конечно, молодцы. Я тоже свою уговаривал, дочка ведь уже взрослая, скоро сама замуж выйдет и упорхнет, поминай, как звали. Но моя ни в какую, боится, возраст ведь, говорит. Так кто будет? Мальчик-девочка?
– Девочка, – выдавив скупую улыбку, отвечаю я и смотрю в сторону лифта.
Из него как раз выходит Влад, а рядом с ним идет Марьяна, которой он что-то энергично и заинтересованно втолковывает, размахивая руками. Всегда так делает, когда хочет в чем-то убедить собеседника.
– А вот и наши. Влад! – повышает голос Марк и привлекает к нам их внимание.
Я сосредотачиваюсь на муже, который хмурится при виде нас, но вскоре мрачное выражение его лица спадает, и он даже целует меня в висок, приобнимая за отсутствующую талию, когда подходит вплотную.
Я утыкаюсь носом ему в шею, вдыхая парфюм, который дарила ему на прошлый день защитника отечества, но никаких посторонних примесей, особенно женских, не чувствую. С беременностью мой нюх усилился, так что я даже испытываю некое облегчение, что от Влада не пахнет чужими духами.
Он вдруг дергает головой, когда я снова провожу носом по его шее, и мне становится неприятно, что он меня отвергает, но я не делаю резких движений и позволяю ему и дальше прижимать меня к себе. Рядом ведь Марк с Марьяной, им ни к чему знать, что у нас в семье разлад.
– В общем, в честь такого дела мы с Аней приглашаем вас к себе. Посидим почти по-семейному, отметим заключение контракта с этим вашим филиалом японским, моя дочурка, как никак, тоже внесла свой немалый вклад, – говорит в это время Марк, а я пытаюсь воссоздать предысторию всего разговора, который слушала вполуха.
Фирма Влада заключила контракт с японцами на представление их правовых интересов в России и ближнем зарубежье, а Марьяна, как переводчик японского языка, в этом им помогала.
– Давай в эту пятницу, Марк, не посреди недели. Я как раз снаряжу водителя поработать, чтобы самому за руль не садиться.
Я выдыхаю, когда Влад отказывает другу в посиделках прямо сегодня, так как лично мне сейчас не до веселья и празднования, когда на кону мой брак, уже давший трещину моими подозрениями.
Любая на моем месте сразу бы решила, что муж пошел налево, узнав о том, что у него половая инфекция, но я никогда не рубила с плеча, а предпочитала сначала уточнить все факты, а уже затем самой принимать решения. Вот и сейчас напоминаю себе, что я понимающая любящая жена, которая не станет закатывать скандал, не разузнав всю правду.
Пусть мы с Владом в последнее время не близки, погружены в работу и давно не проводим вместе свободное время, как в былые времена, когда не могли оторваться друг от друга, но мы слишком многое прошли вместе в прошлом, чтобы я оказала ему неуважение, не дав шанса ничего объяснить.