– Можно сказать и так, – уклончиво отвечаю я, пока другие женщины борются за первых двух мужчин. Оба они на вид лет тридцати, молодые, поджарые, но я не понимаю, почему женщины моего возраста и старше так хотят их заполучить. Лично я в них вижу ровесников своего сына.
– Нечасто в наших краях встретишь такой пикантный аукцион. В моем возрасте это, пожалуй, чуть ли не единственный вид удовольствия. Не считая круассанов, конечно. Еда и радость для глаз – что может быть лучше? А вы будете покупать себе мужчину, душечка?
Несмотря на ласковый голос, я не обманываюсь и вижу, что взгляд у женщины цепкий. Мне не нравятся ее провокационные вопросы, но я никак не могу понять, чего она добивается, поэтому решаю ее пока не игнорировать.
– Возможно, постараюсь выиграть лот номер три.
– Ммм, Тихон Пахомов? – и снова лукавый взгляд на меня. – Хороший выбор, душечка, у вас есть вкус.
Вот только, когда настает очередь Тихона выступать в качестве лота, зал взрывается чередой поднятых рук. За него много кто борется, поднимая цену до небес, так что я довольно быстро выпадаю из гонки.
– Любовь не продается, душечка, так что не переживайте вы так, – подбадривает меня старушка, а затем, когда руку поднимает та самая Лариса, и распорядитель начинает считать, она вдруг тоже решает перебить чужую ставку.
– Пять миллионов!
Лариса с недовольством оборачивается, чтобы посмотреть на соперницу, и лицо ее вытягивается при виде старушки. Она колеблется, но руку снова не тянет.
– Один… Два…. Три… Продано номеру тридцать три!
Старушка почти сразу уходит, чтобы провести оплату, а я еще сижу на месте, жду, когда рядом появится Тихон. Всё это время чувствую на себе чей-то прожигающий взгляд, но когда оглядываюсь, его нет.
Тихон задерживается, так что я решаю ополоснуть лицо холодной водой. Спешить мне некуда, Лиля согласилась посидеть с Сашенькой до полуночи, но если победительница выберет ужин с Тихоном сегодня, мне придется уехать.
Я практически вбиваю в лицо воду хлопками, не сразу замечаю, что рядом со мной вскоре появляется женщина. Поначалу мне кажется, что это Лариса, которая явно видит меня соперницей, но на удивление, это оказывается Аня. С ее лица слетает нейтральное выражение, она смотрит на меня с затаенной злобой.
– Вы всей семьей вознамерились испортить мне жизнь, Варвара? Сначала твой муж обесчестил мою дочь, а теперь ты вешаешься на моего брата?
– Ну во-первых, это твоя дочь увела у меня мужа, а во-вторых, ты что, свечку держала, чтобы знать, на кого я вешаюсь или не вешаюсь?
Аня дергается, недовольно поджав губы, а затем шипит:
– Не обольщайся, ты для моего брата очередное развлечение. Он как любил свою бывшую жену, так ее и любит. Так что советую тебе подобрать своего бывшего муженька и зажить счастливой семьей. Марьяне я всё равно не дам испортить себе жизнь с этим престарелым козлом.
Не знаю, какой была бы моя реакция на выпад Ани, но в этот момент открывается одна из кабинок туалета и оттуда выходит та самая женщина, которая сидела возле меня и выиграла Тихона. Аня делает шаг назад, открывает рот, как рыба, и молчит. Видно, что узнала старушку, а теперь не понимает, что делать.
– Анюта, милочка, ты уже скоро сама бабушкой будешь, а характер твой так и не меняется. Как была с детства своенравной и супротивной, так ею и осталась.
– Агриппина Аристарховна, наш разговор вас не касается, я в своем праве! – возражает Аня, но голос не грубый, а слегка заискивающий. Видимо, пожилая женщина непростую роль играет в ее жизни.
– В каком это таком праве, милочка? Батюшка твой покойный моей кровинушке жизнь попортил, крови сколько выпил, а теперь и ты решила, что вправе распоряжаться судьбой моего внука? Не позволю, милочка, даже не мечтай. Костьми лягу, а лису больше в свой дом не пущу!
Я не сразу складываю все кусочки пазла воедино, и только после бегства Ани до меня доходит, с кем я всё это время общалась.
– Вы бабушка Тихона, – констатирую факт.
– Любимая и почитаемая, – кивает она. Самооценка у нее явно здоровая, знает себе цену. – Ты Анютку не слушай, своя голова на плечах ведь имеется. У нее с детства в сердце зависть, не выносит она чужого счастья.
Помыв руки, Агриппина Аристарховна вдруг дает мне оплаченный счет.
– Ты мне нравишься, Варвара. Рада, что хоть к пятидесяти годами мой внук поумнел и выбрал себе в жены достойную женщину. Тихон будет с тобой счастлив, уж поверь моему зоркому глазу. Я прожила на свете восемьдесят восемь лет, научилась разбираться в людях. Прими мой подарок на вашу свадьбу немного заранее. Я выкупила внука специально для тебя, негоже, чтобы будущий муж ходил на свидания с противными дочерьми министров.
Подмигнув, она сует мне в руку счет, не принимая возражений. Не слушает даже, что мы еще с ним не пара, и о свадьбе говорить рано.
Единственное, что меня гложет, это уверенность Ани в том, что Тихон со мной ненадолго.
– А что если Тихон любит бывшую жену?
Голос мой звучит тихо, но вызывает у старушки недовольство.
– Этот вопрос тебе следует задать Тихону, душечка. А теперь позволь мне откланяться. Вечер поздний.
Она уходит, а я еще ненадолго остаюсь в уборной, разглядывая собственное отражение.
Не знаю, провидение это или удача, но разговор с Тихоном на интересующую меня тему происходит сразу же, как только я выхожу в зал. Тихон стоит неподалеку от сцены, а возле него – семейная пара со смутно знакомыми лицами. Они тепло прощаются, а я чувствую какое-то беспокойство.
– Кто это был? Твои знакомые? – спрашиваю я, как только подхожу к Пахомову.
Что мне нравится в Тихоне, так это его привычка говорить правду, не лукавить и не юлить.
– Бывшая жена со своим мужем.
Он отвечает так обыденно, будто в этом нет ничего такого. Смотрит на меня и замечает мое напряжение, заговаривает снова первым.
– Тебе досаждала Аня, верно? Я не знал, что она пригласила Диконовых, но не удивлен. Давно мне надо было тебе рассказать о прошлом браке, да что-то времени подходящего не находилось.
– Что именно рассказать?
– Никто не знает, Варь, и я бы предпочел оставить это в тайне. Мой предыдущий брак был фиктивным. Катя – моя хорошая знакомая еще по прошлой работе. У нее в семье произошла трагедия, родители умерли, младшего брата забрали в детский дом, а мне тогда как раз нужен был семейный статус для новой должности, так что мы оба помогли друг другу. А как всё устаканилось, и она нашла себе мужчину, развелись.
Тихон не врет, говорит мне всё прямо в глаза, и мое сердце оттаивает. Мне даже становится стыдно, что на долю секунды я поверила Ане. Замечаю, что она смотрит на нас с другого конца зала, и поворачиваюсь к ней спиной. Больше не стану обращать на нее внимания. Спустя годы дружбы она уже показала свое истинное лицо, и оно оказалось нелицеприятным и гадким.
– Варь? Почему ты молчишь?
Тихон выглядит обеспокоенным, явно переживает из-за моей реакции, а вот я, наоборот, улыбаюсь.
– Собирайтесь, Тихон Авдеевич, сегодня вы поступаете в мое распоряжение, как выигранный лот номер три, – машу я перед ним чеком. – Как насчет ужина на крыше Империала?
Эпилог
Суды над Соней идут довольно долго, но по итогу ей всё равно дают внушительный срок. Миша после вердикта судьи на целый год уезжает из города, подавшись на Дальний Восток, и я не нахожу себе места, когда от него долго нет вестей.
Он сломлен, и мое материнское сердце ноет, переживая за сына, чья жизнь была разрушена до основания. Возвращается он совершенно другим человеком. Хмурым, практически не улыбающимся, даже жестким. Но я молчу, надеясь, что когда-нибудь он встретит женщину, которая сделает его счастливым, озарит солнцем его серую жизнь.
По возвращении он устраивается работать в юридическую фирму отца по своей специальности, и мама в честь его выдержки дарит ему свои акции, которые отсудила у Влада по соглашению сторон, когда предъявила давнюю расписку, когда он занимал у нее денег для раскрутки своего дела. Может, суды бы и длились годами, но Влад после операции изменился и не стал артачиться, молча переписал на нее положенную долю.
Сын какое-то время избегает меня, и я страдаю, не понимая, в чем перед ним провинилась, но когда он, наконец, решается поговорить со мной начистоту и извиняется, признавшись, что был плохим сыном и никчемным человеком, раз был на стороне Сони и не замечал ее двуличности и меркантильности. Переживает до сих пор, что не смог поддержать меня во время развода и защитить, как мужчина, перед Владом.
– Мне нет прощения, мама. Я сам себя уважать не могу.
Глаза Миши на мокром месте, и я сама едва сдерживаюсь, чтобы не зареветь. Его извинения, такие искренние, от всего сердца, что-то меняют между нами, и мне даже дышать становится легче. Всё же дети – это продолжение своих родителей. И если им плохо, то мать всегда это чувствует, не может жить спокойно, пока дети страдают.
К счастью, у Лили, в отличие от Миши, личная и семейная жизнь налаживается. Пусть не сразу, но ей удается найти общий язык с сыновьями мужа, и со временем они перестают ей пакостить, принимают, что она жена их отца и мать их младшей сестренки.
Как только мы с Сашей переезжаем в дом к Тихону, собираемся всей семьей раз в месяц на шашлыки и посиделки, и мальчишки, чувствуя, что никто их не притесняет, что они не лишние, незаметно вливаются в семью и становятся неотъемлемой ее частью.
Мы с Тихоном уже в том возрасте, когда штамп в паспорте не нужен, но спустя год он делает мне предложение, на которое я отвечаю согласием. На нашей скромной свадьбе присутствуют только самые близкие.
Даже Ольга, которую в прокуратуре считали любовницей Тихона, а на деле оказывается, что это еще одна его племянница. На этот раз дочь его двоюродного брата, о чьей жене, которая родила второго ребенка в тридцать девять, он мне говорил в самом начале нашего общения.
Еще я приглашаю свою свекровь, ведь она бабушка моих детей, и мы стали с ней родными за тридцать лет нашего с Владом брака. Она всего один раз задает мне вопрос, уверена ли я в своем решении, а, получив утвердительный ответ, раз и навсегда закрывает эту тему, принимая мой выбор.