– Ты смеешься? Или издеваешься? Ты женат, о каких намерениях с твоей стороны может идти речь? Твоя жена беременна и вот-вот родит, а у тебя кризис среднего возраста? Как у тебя только язык поворачивается с серьезным видом всё это мне заявлять?
Марк рычит и выплескивает эмоции, хватая скатерть и дергая ее на себя. Всё содержимое стола со звоном падает на пол, но его это не волнует. Он хватает стол и переворачивает его, освобождая себе путь к Владу.
– Как ты мог залезть на мою дочь? Она тебе в дочери годится!
Глава 9
– Как ты мог залезть на мою дочь? Она тебе в дочери годится!
Марк выглядит разъяренным берсерком, который готов оторвать Владу голову за свою кровиночку.
– Я возьму Марьяну в жены, Марк, успокойся, – пытается хорохориться Влад, но выглядит унизительно.
Мне противно смотреть на мужа и на то, как он раболепно стелится перед тем, кто стоит выше него по социальной лестнице. Со своими подчиненными ведет себя, как барин, а сейчас проявляет истинный характер во всей красе.
– В жены? – выплевываю я, находясь на расстоянии от беснующегося Алёхина и трусливо поджавшего хвост Влада. – Ты что, решил двоеженцем заделаться, Влад? Или мусульманскую веру принять и обзавестись гаремом из четырех жен?
Я едва не задыхаюсь от возмущения, что он несет весь этот бред, да еще и не стесняется законной жены. Убеждал меня, что никакой любовницы нет, а сам, оказывается, решил повторно “жениться”.
– Прекрати, Варя! Ты эту кашу заварила, а теперь молчи! Мало тебе того, что уже натворила?! – рычит на меня Влад, волшебным образом за секунду отрастив острые зубы.
Марку надоедает вся эта демагогия и глупость моего мужа, так что он подскакивает к нему, хватает за ворот и с силой прижимает к стене.
– Закрой свой поганый рот, ублюдок, и пошел вон из моего дома! Если хоть кто-то узнает, что ты обесчестил мою дочь, я тебя в порошок сотру. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю. Даже самая захудалая фирма в этом городе не станет пользоваться услугами твоей убогой конторы.
– Убогой? – наконец, подает голос Влад. – Моя контора, как ты ее назвал, весьма крупная фирма в области, не то что в городе. И убери руки, не с щенком подзаборным говоришь. Да, мой косяк, что не решил проблему со своим браком заранее, но мы с Марьяной любим друг друга, и это вопрос времени, когда поженимся. Сейчас я не могу оформить развод, это урон для репутации. Все знают, что Варвара беременна, меня не поймут!
Я стискиваю кулаки и зажмуриваюсь, чтобы не расплакаться.
Я уже смирилась с мыслью, что он предал меня, нашел помоложе, но не ожидала, что он стал черствым настолько, что решил просто отсрочить развод, чтобы не выглядеть в чужих глазах негодяем.
А на самом деле оказался обычным двуличным мерзавцем, пожелавшим усидеть на двух стульях.
– Не ври, Влад, не позорься. Либо ты скажешь причину, по которой боишься развода именно сейчас, либо это сделаю я, – говорю я, не выдерживаю, а у самой глаза на мокром месте.
Марку надоело вести разговоры, и в следующий момент Владу прилетает удар кулаком в живот. Голова его дергается после очередного хука справа от Марка, и он ударяется затылком об стену. Стонет, а затем приходит в себя и дает отпор.
Следом звучит хруст, и из носа Алёхина хлещет кровь.
– Зря ты мараешь об него руки, Марк, можешь заразиться, как потом Аньке объяснишь, что не от любовницы заразу подхватил? – говорю я Марку, и он, несмотря на разгар драки, слышит меня и отбрасывает Влада в другой конец комнаты.
– О чем ты? – рычит, не в силах взять себя в руки.
– У моего мужа хламидиоз, а в некоторых случаях зараза может и через кровь передаться.
Несмотря на то, что я весь вечер носила в себе этот секрет, когда я раскрываю козырь, легче мне не становится. Наоборот. Рот наполняется горечью, и я разворачиваюсь, чувствуя, как начинает от всего тошнить.
Но уйти не успеваю. Путь мне преграждает зареванная Аня с покрасневшим и отекшим лицом. Когда наши взгляды встречаются, я уже знаю, что разговор с Марьяной был плодотворным.
– Дай пройти, Аня. И вызови скорую, кому-то из этих двоих она сегодня понадобится, – киваю я себе за спину, где в гостиной разгорается нешуточная драка. Маты. Рыки. Звон разбитого стекла. Треск сломанных стульев. Хруст костей.
– Ты хоть знаешь, что сделал твой муж, Варя? – плачет она, не обращая внимания на драку, а я вдруг думаю о том, что наша университетская дружба подошла к концу.
– Твой Влад совратил нашу дочь и заразил ее хламидиозом! Она беременна, и ей придется сделать аборт, чтобы не родить инвалида. Ты хоть представляешь, как это вредно? Она может остаться бесплодной!
Новость, что Марьяна беременна, стараюсь не обдумывать. Но она практически ставит на колени. Я едва не отшатываюсь, обхватывая живот, и сжимаю челюсти, до того злюсь, что меня же в этой ситуации еще и делают крайней. Неужели она и правда пытается вызвать во мне жалость или воззвать к совести? Это я здесь пострадавшая сторона.
Марьяна в это время появляется за спиной матери, но стоит поодаль. Я смотрю в ее глаза, и вдруг меня отпускает. Какая разница, в положении ли она. Я ведь так и так не планировала сохранять эту пародию на брак.
– Закрой рот, Аня, – с горечью шепчу я, но в моем голосе жесткость. – Это твоя дочь заразила Влада, а уже он меня. Так что надо было следить за ней, перед кем она ноги раздвигает.
Из меня льется яд, но это то единственное, что мне доступно в моем положении.
– Что ты несешь?! Моя дочь – девочка и никогда бы не связалась даже с твоим Владом, у нее есть вкус. Но он задурил ей голову, а может, и вовсе силой взял. Сегодня же мы подадим на него заявление в полицию. Его посадят!
Я едва не усмехаюсь, когда она пытается меня запугать. Хочет выплеснуть гневом страх, так как не знает, что делать. Привыкла, что ее жизнь – медовая лавка, а как столкнулась с реальными трудностями, растерялась. Вот только мне всё равно. У меня свои планы, и они не идут вразрез с угрозами Ани.
– Мы с тобой больше не подруги, так что делай, что хочешь, Ань. Но я подам встречный иск на твою дочурку, если с моим ребенком что-то случится. Подниму такой скандал, что вы от грязи никогда не отмоетесь. На, полюбуйся, что мне удалось достать. Сенсация, которая надолго станет самой обсуждаемой сплетней в нашем городе.
Я прохожу мимо Анны и кидаю копию результатов анализов Марьяны ей под ноги. Тех самых, о которых муж не знал.
– Особое внимание удели дате. За две недели до Влада. А у него симптомы появились только недавно. И дураку ясно, кто кого заразил.
Глава 10
– Варвара Леонидовна, что-то ты выглядишь болезненно. Может, тебе больничный взять?
Георгий Константинович лениво подходит к моему столу после окончания обеденного перерыва и жует на ходу яблоко. В руках у него остается только хвостик, который он кидает в мусорку под моим столом. Это вызывает раздражение.
– Я в порядке, просто не выспалась, – сухо произношу я и продолжаю работать.
– Может, мне вместо тебя на ковер к Авдеичу сходить? У тебя, погляжу, ноги отекли. Моя жена тоже при последней беременности мучалась от отеков, теперь варикоз у нее. Рановато, конечно, но сейчас все болезни молодеют. Двадцать первый век на дворе, что поделать.
На три часа мне назначена запись к Пахомову, так как нужно обсудить с ним кадры, но я не ожидала от зама такой наглости, спрятанной за сопереживанием, так что временно убираю пальцы с клавиатуры и встаю, ровняясь с ним. Роста он небольшого, наравне со мной, так что я на своих хоть и маленьких, но каблуках, смотрю на него сверху вниз.
Худой и тщедушный, работник при этом из него ответственный, но уж больно прыткий. Всё пытается отправить меня пораньше в декретный отпуск, уже с нетерпением поглядывает на мое белое кожаное кресло, подарок на сорокапятилетие от бывшего начальства.
– Я со своими ногами и обязанностями прекрасно справляюсь сама, Константиныч, – одергиваю его холодным тоном и иду к закипевшему чайнику. – А ты с каких пор так сблизился с Пахомовым? Уже и Авдеич он для тебя.
Ира, тридцатипятилетняя разведенка, подкрашивающая в это время губы, глядя в карманное зеркало, отрывается от своего занятия и отвечает вместо Георгия.
– Варвара Леонидовна, так в курилке они перебросились парой фраз, а наш Георгий Константиныч решил, что теперь они закадычные друзья.
Она моего зама недолюбливает, так как в свое время он на ее флирт не ответил, а наша роковая красотка Ирочка этого ну никак не могла стерпеть, так что периодически в последний месяц, пока в моем кабинете идет ремонт, приходится терпеть их склоки. Если бы не параллельный ремонт в отделе снабжения, в кабинете пришлось бы ютиться только нам с Гошей и подругой Яной. А пока я как между молотом и наковальней.
Обычно я одергиваю одного из них, чтобы прекращали скандалить и портить всем вокруг настроение, но сейчас хмурюсь.
– А ты с каких пор куришь, Георгий Константинович?
Удивляться есть чему. Все эти годы наш Георгий-я-веду-здоровый-образ-жизни был для всех нас примером, каким может быть мужчина. Не пьющий, не курящий, не гулящий, всю зарплату домой приносящий. А теперь происходит какой-то сбой.
– С тех пор, как наш новый главный стал регулярно наведываться в святая святых наших офицеров, – с важным видом кивает Ира и кривится при повторном взгляде на моего зама. – Эх вы, Георгий-Георгий, а я-то хотела еще от вас ребеночка. Ц. А вы, оказывается, тот еще лизоблюд.
Я морщусь, не одергивая Иру, так как не одобряю этой пагубной привычки. А сейчас вдруг думаю о том, что вот у Янки муж паровозит чуть ли не с армии, но в отличие от моего хранит ей верность. Стоило ли вообще гордиться тем, что мой муж – образцовый семьянин, подающий многим мужчинам пример, если в итоге он оказался обычным что ни на есть мерзавцем.
К трем я уже стою около кабинета Пахомова и смотрю на золотую табличку с черной надписью. Слышу, как за дверью главный чихвостит главу отдела снабжения, а у самой даже сил нет ни скукожиться, ни съежиться. Судя по гуляющим слухам, Пахомов раздает словесные тумаки направо и налево, входя в должность и принимая на себя новые обязанности. Вот только я свое отбоялась и уже, кажется, ничего не опасаюсь.