Я нервно сжала ручку чемодана и отвернулась, делая вид, что мне плевать на предмет в его руках.
– Только эта ерунда совсем выбивается из коллекции. И застежка здесь сломана. Случайность? Как думаете, миссис Поук?
– Это его подарок на нашу первую годовщину, – тихо проговорила я, поняв, что Боннер не отвяжется. – Мы жили совсем бедно, но Роджер получил премию и купил мне этот браслет.
– Но вы не носите его.
– Я выкинула его несколько лет назад во время ссоры. Швырнула в окно.
Мы замолчали, и в это время открылись створки лифта. Я вышла первой, подтягивая за собой внезапно потяжелевший чемодан. Отчего-то сил становилось все меньше, словно с каждым шагом я дряхлела, превращаясь в разбитую старуху.
Благо электрокар Боннера был припаркован близко к дому. Он забрал у меня чемодан, засунул его в багажник и медленно тронулся с места, больше не задавая никаких вопросов и вообще потеряв ко мне интерес.
А на меня нахлынули смутные воспоминания…
В тот день мы впервые сильно поругались. По-настоящему. Я кричала и требовала проявлять ко мне должное уважение, угрожала разводом и выбросила самый дорогой сердцу подарок – тот самый браслет. Роджер смотрел, как я собирала вещи, и говорил, что подобный уход станет ошибкой… Он говорил, что я должна повзрослеть, стать сдержанней и вести себя достойно. Ни слова любви, ни просьбы о прощении. Но я осталась. Потому что испугалась перемен.
Уже тогда я понимала, что в нашей семье нет счастья, но привычка – страшная вещь. Я нашла себе и ему кучу оправданий, разложила вещи назад, в шкафы, и уснула с улыбкой на губах после бурного примирения в постели.
На следующий день я дождалась, пока Родж ушел на работу, и бросилась искать браслет, но не нашла его, страшно расстроившись по этому поводу. Оказывается, он нашел его сам. И спрятал в сейфе. Для чего? Берег ли муж сломанное украшение как напоминание о большой любви, которую когда-то испытывал? Или просто хранил кусок золота, которое жалко было выбрасывать? Отчего-то жутко хотелось верить в первое. Конечно, это не отменило бы его измен и махинаций, но… мне так было проще. Сама не знаю почему.
– Приехали, – сообщил Боннер, останавливаясь у безликой высотки наподобие той, где жила я. – С чемоданом на выход. Добро пожаловать в мои пенаты, но не вздумайте чувствовать себя как дома.
Покидая салон авто, посмотрела на адвоката, собираясь ответить колкостью, но заметила, как он морщится от боли, дотрагиваясь до собственного плеча.
– Вам плохо? – всполошилась я. – Я могу помочь?
– Можешь не задавать тупых вопросов и шевелить ногами, – зло ответил некромант, выходя из электрокара.
– Но…
– У меня нет настроения разговаривать, – отрезал он, вытаскивая мой чемодан и двигаясь к подъезду. – Поиграем в слепоглухонемых, Кэтрин. Выиграешь – с меня приз.
Все во мне противилось подобному решению проблемы, а проблема точно была. Единственный человек, на кого я могла рассчитывать и который требовал безоговорочного доверия, выглядел словно восставший из могилы. Причем восстал он минимум неделю назад, судя по впалым глазам, серому цвету кожи и чуть пошатывающейся походке.
Однако спорить с Боннером в этот момент показалось абсолютно бессмысленным, и я просто поплелась следом, надеясь, что он не умрет до того, как решит мои проблемы.
Глава 7
– Два билета на Афула-аль-Бад, – это было первое, что я услышала, стоило войти следом за Боннером в его квартиру. Он говорил по визофону, привалившись к стене и стирая со лба пот тыльной стороной ладони. – Дирижабль. Да. Пришли сообщением, что там за рейс, и регистрационные номера. И да, мне нужен скупщик украшений. Желательно Фил или Джон. Сегодня. Согласен. Пусть приедет ко мне. Нет, в офисе меня не будет ближайшие пару недель, перенеси все встречи. Звонки в офис переводи на визофон.
Закончив разговор, некромант небрежно швырнул аппарат на тумбочку и поплелся куда-то вглубь длинного коридора.
– Мне прикажете ждать на пороге? – зло уточнила я, наблюдая за его шаткой походкой.
– Хорошо бы, – отозвался Боннер. – Ненавижу гостей.
– Никогда бы не подумала! Такой доброжелательный человек – и вдруг мизантроп. – Я скинула обувь и плащ и, положив сумку на чемодан, пошла за хозяином жилища, наплевав на приличия.
Он как раз свернул вправо, как оказалось, на кухню.
Небольшое, стандартно обставленное помещение поражало минимальным количеством утвари. Все чистенько, практически стерильно. Шкафчики плотно закрыты, на столах ни тарелки, ни вилки, ни даже сахарницы. Только одинокий стакан у раковины, который Боннер и схватил, зло оглядываясь на меня, да рулон бумажных полотенец, висящий на стене.
– Я не набивалась к вам в гости, – начала оправдываться, стоило нашим взглядам встретиться. – Вы сами притащили меня сюда, а теперь ведете себя так, словно я навязалась! Еще и билеты на Южный континент заказали без моего согласия… И оплачивать их собираетесь, как я понимаю, кредитами, вырученными за мои драгоценности?
– Правильно понимаете. – Он налил себе стакан воды прямо из-под крана и выпил его до дна, с громким стуком вернув на место. После этого посмотрел на кипящую от праведной злости меня и договорил: – Нам нужно как можно скорее оказаться в доме, часть которого принадлежит вам по закону. Находится он на Южном континенте, пешком туда идти долго. Придется лететь. Натурой оплату за перелеты не принимают, а больше, как вы сами говорили, у вас ни черта нет, миссис Поук.
– Подонок! – постановила я, наплевав на голос разума, шептавший что-то о сдержанности.
– Это одно из моих повседневных имен, но не самое любимое, – кивнул некромант, поднял с пола прихваченный с собой пакет с драгоценностями. Усевшись на табуретку, Боннер скользнул по мне оценивающим взглядом, чуть задержав его на обручальном кольце, все еще надетом на безымянный палец. А в следующий миг влез в пакет, вынул тот самый сломанный браслет и спросил, глядя на меня в упор: – Вам дорога эта безделушка, Кэтрин?
Я пожала плечами и высокомерно вздернула бровь, про себя гадая, к чему он ведет.
Боннер склонил голову влево, осмотрел браслет, перебрав пару звеньев и остановившись на сломанном, снова поднял взгляд:
– К вам вернулись способности слышать вещи, не так ли, миссис Поук?
– Не ваше дело! – рявкнула я, нервно поглядывая на украшение в его руках.
– Почему я должен вытягивать любую информацию насильно? – задумчиво пробормотал Адам, а после просто кинул мне украшение.
Я выставила руки на автомате и поймала браслет, сжав его в кулаке. Тут же пришел призыв о помощи. Сломанные звенья в простом плетении буквально молили их починить, вернуть им прежний вид, подарить новую жизнь.
Я оцепенела, прислушиваясь, чувствуя, как пропадаю, растворяюсь в мире магии и собственного дара. Подушечки пальцев начало покалывать от желания приступить к работе немедленно, а в голове уже рисовались пути решения сложившейся проблемы.
– Что и требовалось доказать. У вас взгляд маньяка, миссис Поук, вы знаете?
– Вы беспринципный манипулятор, – ответила, понимая, что не могу противостоять зову некогда дорогой сердцу вещи. – Достаточно вежливого обращения, и я сама рассказала бы…
– Знаю, но так было бы менее интересно. – Он удовлетворенно кивнул и указал на дверь, находящуюся напротив входа в кухню. – Работать можете там. Я как раз отосплюсь, не волнуясь о том, что вы делаете в одиночестве.
Молча отвернувшись, я отправилась в прихожую за чемоданом, в котором лежал набор артефактора, полученный мною по окончании университета. Вынув его, еще раз бережно протерла слой пыли одной из прихваченных из дома рубашек, ругая себя за столь небрежное отношение к важным вещам. Затем, поднявшись, направилась в коридор.
На кухне что-то упало и, кажется, разбилось. Послышалась ругань. Я остановилась, прислушалась и покачала головой. Этот странный тип не хотел даже близко допустить мысль о том, чтобы принять от меня помощь, хотя было ясно: он вот-вот развалится на части, да так, что потом никто не соберет. Но и позволить ему скончаться идиотской смертью тоже не могла, потому что во всем городе теперь вряд ли нашелся бы второй человек, который взялся бы за мое дело. Слишком оно становилось странным, а кредитов у меня по-прежнему не прибавилось.
Эгоизм родил во мне благородный порыв спасти ближнего, даже если тот категорически против. Оставалось придумать способ спасения.
– Если закончите работать раньше, чем я проснусь, настоятельно советую никуда не соваться и ничего не трогать. – Боннер прошел мимо меня по коридору, выскочив из кухни как ошпаренный. – В квартире много вещей, не предназначенных для рук простого обывателя.
– Я не имею привычки хватать чужое, – ответила, открывая дверь в указанную им комнату. – Это скорее ваша прерогатива.
– А мне положено рыться в чужом, – спокойно согласился некромант. – Работа такая.
Не найдя достойного ответа на последнюю реплику Боннера, решила воспользоваться исконно женским оружием, приберегаемым мною на крайний случай, – сбежать с надменным видом, бросив напоследок:
– Ой, все с вами понятно!
Закрыв дверь изнутри, прислонилась к ней спиной и удивленно осмотрелась вокруг, слегка потрясенная обстановкой выделенных мне апартаментов. Вот он, минимализм во всей красе! Квадратное помещение оказалось практически пустым, если не считать узкую софу и небольшой стол со стулом посередине. Вместо окна здесь была визуализация – голографическая рама под старину, за которой виднелся лес. Рядом лежал пульт для смены обоев или режима громкости воспроизводимых звуков. Сейчас «за окном» тихо щебетали птицы и шелестела листва.
– Спасибо за радушие, – скептически хмыкнув, пробормотала я, укладывая инструменты на пол и тут же забывая о месте нахождения. Задержав дыхание, достала из потайного кармашка ключ. Вставила его в замочек, провернула и услышала характерный щелчок… По спине пробежали мурашки, обосновавшись где-то в области затылка. Меня накрыли чувства предвкушения и радости, словно я наконец получила возможность встретиться с близким другом после долгой разлуки.