Я неверяще уставился на артефакты, доставшиеся мне лет шесть назад по великому блату от одного из сородичей по несчастью. То есть от мужика с даром, подобным моему. Тот умер, а я забрал и без того уже потрепанные сахили. Как их заполучил сам Сандерс, знал только я: спер в одной из гробниц, привезенных с раскопок на Южном континенте. Парень вообще был не самым порядочным человеком и зарабатывал на жизнь воровством и стукачеством на ближних. Крысятничал, одним словом. А я тогда служил на страже закона и платил Сандерсу за информацию. Я же его и пристрелил, когда понял, что это он сдал меня и напарника преступной группировке за более солидную сумму. Сахили стали приятным бонусом для моей сильно расшатанной нервной системы. Они не только умели успокаивать лучше любых синтетических лекарств, но и помогали намного быстрее восстановить растраченный потенциал.
– У этих бинтов – очень богатое прошлое, – словно подслушав мои мысли, сообщила Кэтрин Поук. – Никогда не работала с такой древностью. Но они подсказали, как и что нужно сделать, чтобы помочь. Дайте нам еще три дня и получите их назад в полное распоряжение.
Я неохотно кивнул, внезапно осознав, что у девицы и правда редкий дар: не только донимать людей своим занудством, но и чинить души вещей.
– Так и быть, – бросил вместо «спасибо», а то еще зазнается. – А теперь идемте разорим какой-нибудь ресторан и позавтракаем. С ног валюсь от голода. Только сначала в ванную комнату забегу на минутку.
– Хорошо. Я пока оденусь. У меня все здесь. – Миссис Поук неловко ткнула пальцем на спинку стула, и ее щеки тут же стали пунцовыми. Я посмотрел на то, что стало причиной стеснения, и увидел не только ее платье, но и кружевной бюстгальтер примерно третьего размера, хотя, скорее, второго с половиной.
«Мой любимый размер, – подумал с тоской, чувствуя, как заныло в паху. – Где бы найти жрицу любви на полчасика?.. Или хотя бы десерт. И побыстрее».
Спустя пару десятков минут мы вошли в огромный холл второго уровня и остановились у огромного таблоида, крутящего рекламу с ресторанами и кафе, существующими на дирижабле.
– Куда вы предпочитали ходить, пока я… отдыхал? – спросил я миссис Поук, хотя уже сделал выбор в пользу кафе быстрого питания «Райстик», повсеместно распространенного на севере.
– В «Кенингплейс», – ответила клиентка, пальцем показывая вверх.
Разумеется, куда же еще? Ресторан на этаже первого класса. И в бассейн она могла ходить только туда. Причем за дополнительную плату, иначе со второго уровня туда не пускают.
– А деньги? Я ведь не дал вам ни кредита из того, что получил от продажи драгоценностей.
– Я же говорила, что нашла в сейфе мужа южные банкноты. А здесь обнаружился обменник. – Миссис Поук выглядела чрезвычайно довольной собой.
– Тот самый, что вдвое уменьшает реальный курс, существующий на континентах? – не удержался от шпильки я.
– Вы считаете, мне нужно было голодать все это время? – вскинулась Кэтрин.
– Ни в коем случае! Пока вы моя клиентка, никакой голодовки, вы нужны мне здоровой, невредимой и платежеспособной. Кстати, расскажите, неужели тяжело избавиться от привычки жить в роскоши? – уточнил, все еще изучая табло и предложенный на дирижабле выбор.
– Что? – Она вспыхнула, я видел это даже боковым зрением. Лицо залило краской, губы возмущенно сжались в тонкую нить. – О какой роскоши речь?
– Вы, по всей видимости, отказались от обедов и завтраков в номер, входивших в стоимость билетов. Я прав? Они ведь не приносят еду на дорогих фарфоровых тарелках. Я понимаю.
– Дело не в привычках, мистер Боннер! И тарелки здесь ни при чем!
– Тогда что? – Я повернул голову и выжидающе замер. – Что заставляло вас каждый раз таскаться наверх?
– Необходимость блюсти репутацию! – выпалила Кэтрин и тут же понизила голос, пугаясь, что ее услышит проходящая мимо пожилая парочка. – Мы люди не последнего сорта…
– А кто, по-вашему, живет на втором уровне? – Я усмехнулся, заметив тень непонимания на ее лице, и добавил: – Билеты сюда покупают люди последнего сорта, правильно я понимаю?
– Вы утрируете, – пробормотала она, окончательно смешавшись, и, затравленно оглядываясь, закончила вполголоса: – Я лишь говорю о том, что сама предпочитаю ходить на первый уровень и есть в ресторане, бренду которого доверяю. Еще не хватало мне слечь с отравлением.
Она многозначительно вскинула бровь и сложила руки на груди. Намекала на мое состояние в течение двух дней полета, решила поиграть в слова с собственным адвокатом. Забавная.
Вздохнув, стал объяснять неразумной женщине, словно малому ребенку, очевидные для меня вещи:
– Директор «Кенингплейс» уже несколько месяцев как разорен. Его рестораны вот-вот пойдут с молотка, как и все личное имущество, а сам Дуглас Кенинг сбежал, бесследно пропав где-то в районе Туника. Чтобы отбить долги, его кредиторы стараются выжать по максимуму с действующего пока бизнеса, нагревая клиентов, приученных к качеству. Сказать вам, где они заказывают морепродукты и овощи? Нет? Это я к тому, что не стоит вестись на красивую обложку, хорошо бы иногда проявлять бдительность.
– Но за эти махинации они и сами могут пойти под суд! – поразилась Кэтрин.
– Могут, если кто-нибудь решится жаловаться и сможет доказать состоятельность своих заявлений. Только кому придет в голову, что он отравился едой из такого именитого ресторана? Ну, заболел желудок – так это от мороженого, поглощенного на ночь. Так же?
– Вот сволочи! – Миссис Поук разъяренно взмахнула руками. – Этого нельзя так оставлять!
– Само собой, – согласился я. – Когда закончим с вашим делом, расплатимся и попрощаемся, идите и покажите им! А пока идем в «Райстик», отведаем пищу богов.
– Вы шутите?
– Отнюдь. Я преклоняюсь перед их блинчиками с клубничным джемом.
На этой прекрасной фразе я решил закончить бестолковый разговор и отправился навстречу еде. Она звала меня, манила и ждала, и я не смел отказать ей в близости. Но на нашем пути встала брюнетистая бестия с глазами, плавящимися от ярости.
– Но кто-то может отравиться. И вообще, люди имеют право знать.
– Те, кто ходит туда, – это снобы и идиоты. В основной своей массе. Так что поделом.
– Но я тоже хожу туда.
– Вы редкое исключение. – Подарив леди-зазнайке самую милую из возможных улыбок, я ее обошел и снова отправился в заданном желудком направлении.
– Я пытаюсь подружиться с вами, – раздалось позади. – Но вы все время хамите и говорите гадости. Да что с вами такое, мистер Боннер?
– Голод не тетка, – ответил я, надеясь лишь на то, что Кэтрин Поук быстро угомонится и не станет ломать комедию в стиле обиженной нимфетки.
– Что ж, тогда позвольте, я вас угощу. – Она догнала меня и, схватив за локоть, остановила, указывая свободной рукой вправо. Там светилась вывеска некоего кафе со странным названием «ПоешКа».
– Хозяину заведения неплохо бы нанять талантливого маркетолога, – с сомнением проговорил я.
– Название действительно ужасное, – удивительно быстро согласилась миссис Поук, – но еда там отменная.
Тут наши взгляды снова встретились: мой неверящий и ее смущенный.
– Я не всегда ходила наверх, – отводя глаза, призналась моя клиентка, – иногда вот… сюда забегала. Один раз.
– Они что, затащили вас силой? – пораженно спросил я, снова рассматривая вывеску и пустой экран моноблока, где должны были прописать меню.
– Я зашла на запах. – Закатив глаза, Кэтрин Поук цыкнула и потащила меня за собой, приговаривая: – Попробуете сами, тогда поймете. Но договоримся так: понравится еда, значит, вы рассказываете мне, зачем мы летим на Южный континент, да еще в такой спешке.
– А если не понравится? – спросил, уже чувствуя божественный запах куриного супа. Желудок скрутило от предчувствия, а ноги сами несли вперед.
– Тогда я не стану доставать вас вопросами, – было мне ответом.
Провокаторша! Как же захотелось покинуть помещение с воплем в духе: «Вкус просто ужасен!» – но увы… В тот день я был слишком слаб духом и голоден, как стадо бегемотов после сезона случки.
– А подайте-ка нам всего и побольше, – щедро сообщил я сонному официанту, опережая его вопрос о заказе. – И начнем со сладкого.
– С супа, – тут же вклинилась одна моя слишком активная клиентка. – Погрейте и подайте ему порцию вашего бульона с домашней лапшой, а после несите все, что захочет. И мне чай с блинчиками. И клубничный джем, если есть.
– Как скажете, миссис Поук, – радостно улыбнулся паренек, сбегая от нашего столика в сторону кухни.
– Значит, были здесь всего раз? – прищурившись, уточнил я, отчего-то совершенно не желая ругаться по поводу ее незаконного вмешательства в мой рацион. Ну, уступлю ей в малом, пусть решит, что чего-то да стоит…
– Может быть, два раза, – пожала плечами Кэтрин Поук, присаживаясь напротив и второй раз за все время открыто улыбаясь. – Первое у них очень вкусно готовят, поверьте. А потом травитесь, чем пожелаете.
Я смотрел на нее, старательно сохраняя надменное выражение. Мне очень хотелось думать, что оно не подведет… Потому что любоваться женщиной напротив было неправильно. Это противоречило многим моим принципам… да что там, почти всем. Но пришлось признаться себе – улыбка Кэтрин Поук меня очаровывала и, как следствие, сбивала с толку. Но самым поразительным было то, что она этого не понимала. Муженек взрастил в ней массу комплексов и привил синдром отличницы, а после бросил, наигравшись. И последнее настораживало. Насколько я знал Роджа Поука, он всегда был очень жадной и дальновидной заразой. Тогда как такой человек мог сознательно упустить из рук Кэтрин, магический потенциал которой поражал? Нет, что-то здесь было неправильно, нелогично…
– Ваша магия, – заговорил я, нарушая тишину за нашим столиком. – Давно она пропала? Ну, перед тем как проявить себя вновь?
– О да. – Кэтрин грустно кивнула, комкая салфетку со стола. – Окончательно она перестала отзываться несколько лет назад.