ивировать любую возможную помощь… Представляю, как мерзавец удивился, когда наткнулся на этот кладезь. И, конечно, он сразу оценил потенциал…
– Адам… – Тихий голос, полный сомнения. Кэтрин приблизилась со спины, остановилась в двух шагах и нерешительно тронула мое предплечье: – Как ты?
Она безошибочно нашла меня в саду, скорее всего, даже не задумавшись, куда идти. Теперь я верил – дом ей благоволил, вел, подсказывал и принимал, как хозяйку.
Обернувшись, сделал над собой усилие и подарил ей улыбку. Не то чтобы мне не хотелось этого, но привычка – страшная вещь. Нарушать свои же правила и не расточать лишние эмоции оказалось тяжело.
– Хотел у тебя спросить о том же. Как ты, Кэтрин?
Она посмотрела на меня огромными доверчивыми глазами, полными затаившихся в глубине страхов и сомнений, и нервно вцепилась в кончик наспех заплетенной косы, решая, что сказать. Мне всегда казалось, что она слишком много думает, куда как интереснее было слышать спонтанные ответы – в них и заключалась вся правда.
Спустя несколько секунд Кэти все-таки заговорила, устало вздохнув:
– Донна многое мне рассказала. Думаю, и умолчала о многом – тоже… Я даже не представляю, каково ей было тогда.
– И тогда, и сейчас – нелегко, – согласился я. – Болезнь, которую оставляет после себя Поук, не так просто вылечить, особенно если жертва и без того подвержена депрессиям и частой смене настроения.
– Но ей подобрали хорошего специалиста, – запротестовала Кэти. – Разве он не исправил сделанное Роджером?
– Нет. – Я усмехнулся и, не вытерпев, коснулся нежной кожи ее лица, очертив его контур. – Ее муж – вот основное лекарство. До него у нее не было определенной цели и понимания, что и зачем она делает. А когда человек совершает какие-то манипуляции пусть и усердно, но бездумно, от этого мало толку.
– А как же дочка? – Кэти чуть склонила голову, поддаваясь моей ласке и требуя продолжения.
– Она ненавидела Марианну в первые годы после ее рождения. – Сказав это, увидел осуждение в глазах цвета горячего шоколада и покачал головой: – Ты не понимаешь. Ее нужно увидеть, чтобы понять. Мою племянницу. Копия Роджера в женском обличии. А ведь он почти раздавил Донну, бросив ее тогда. Обрек на сумасшествие. Сестра будет избегать его любой ценой и сейчас не потому, что он может убить, а потому, что бедняга боится своей реакции. Щелкнет та мразь пальцами, и вернется болезненная дикая привязанность. Что делать тогда?
– Но… можно же сделать и ей такую пуговицу, как у меня. – Кэти безотчетно коснулась шва на своей футболке, куда, похоже, прицепила с изнаночной стороны булавку с ограничителем…
– Дело не в ментальном даре. А в том, насколько Донна себя контролирует. Она не может его отпустить, накручивая себя все сильнее. Но Коул помогает ей, и однажды, я надеюсь, все придет в норму.
– Ее муж – менталист? – сделала вывод Кэтрин.
– Не угадала. Археолог.
Глядя на удивленную собеседницу, я засмеялся. Мне очень нравилось видеть ее такой – немного растерянной и сбитой с толку. А в следующий миг – собранной и серьезной, готовящейся сказать ответную колкость.
– Ты невыносимый тип, Адам. – Кэтрин тряхнула волосами, и ее хлипкая косичка окончательно расплелась. – Нет бы сразу сказать, как есть. Нравится заставлять меня гадать?
Я только пожал плечами, не в силах отвести глаз от этой потрясающей девушки и размышляя о недавнем прошлом. Еще совсем недавно она раздражала меня своими действиями и словами, иногда даже рука сама тянулась придушить несчастное создание, чтобы не мучилась на этом свете… А теперь стою и не могу понять, как можно было сразу не обратить внимание, насколько соблазнительной формы ее губы? Еще некстати вспомнилась округлая грудь моего любимого размера… Хотя дело, конечно, было не в губах, фигуре, голосе или романтической фигне вроде притяжения… Нет, я пропал из-за другого. Меня соблазнили ее поступки: безрассудные, импульсивные и отважные одновременно. То, что Кэти делала, было непроизвольно и абсолютно бескорыстно, она не искала выгоды, просто выполняла то, что считала наиболее правильным.
– Адам, – она положила руки мне на плечи, вырывая из задумчивости, и таинственно улыбнулась, – мне не нравится, когда ты так долго молчишь.
Я засмеялся, вспомнив свои же слова, сказанные ей в авто по дороге сюда.
– Поверь, если я буду говорить, о чем думаю, ты сбежишь наперегонки с ветром. – Мое внимание привлекло движение у дома – там стояла Донна, беззастенчиво подглядывая за нами. Стоило ей понять, что она обнаружена, как сестрица встрепенулась, скидывая с себя выражение глубокой задумчивости, и помахала рукой, показывая затем в сторону авто. Я кивнул и озвучил ее просьбу: – Нам пора ехать в «Гнездо».
Пока Кэти побежала наверх, чтобы переодеться и захватить сумку, я обошел дом по кругу, проверяя его защиту. Донна встретила меня неподалеку от входа и спросила в лоб:
– Ты совсем из ума выжил? Спишь со своей клиенткой?
Чуть поморщившись, я посмотрел на сестру, собираясь ответить ей почти даже вежливо, только слов подходящих не находилось. А то, что крутилось на языке, грозило рассорить нас окончательно. Мне-то плевать, а она переживать будет. Поэтому я, как всегда, нашел прекрасный компромисс и просто пожал плечами.
– А то, что она нуждается в лечении, тебя не волнует? – продолжала Донна. – Ей нужен покой, а не любовник, после которого хочется повеситься от тоски.
– Не понял, – вскинув брови, я сложил руки на груди, – что там с тоской?
– Брось! – Она закатила глаза. – Мы говорим сейчас не о твоей состоятельности в постели! Хотя, кстати, с девушками я тебя никогда не видела…
– Ну, справедливости ради, я тебя с ними тоже не видел, но не утверждаю, что с тобой тоскливо.
Страшно захотелось курить или хотя бы жвачку.
– Адам, прекрати. – Донна помассировала виски и пожаловалась: – Вот, уже началось. Всего пара минут рядом, и у меня начинает болеть голова.
– Так держись от меня подальше, родная, а то ведь твоя голова – это меньшее из возможных зол, – отчеканил, чувствуя, как зверею.
– То есть тебе ее совсем не жаль? – поняв, что сочувствия к ней и ее проблемам у меня нет, она решила давить на больное. – То, что Кэтрин не настолько чувствительна, как остальные, не улучшит твой характер. Энергетика – это еще не все, Адам. Ты порядочная скотина, и все это знают. Одиночка. Ты ведь и сам так себя называешь. Так зачем мучить девочку?
– Девочка совершеннолетняя. Как и мальчик. – В моем голосе зазвенела сталь.
Донна хоть и стала после встречи с Поуком порядочной истеричкой, но идиоткой не была, поэтому предпочла закрыть рот, так и не озвучив остальные претензии.
Махнув рукой, она вбежала в дом, что-то бубня под нос, а я так и стоял, ощущая, как клубится на кончиках пальцев тьма, лаская кожу и желая вырваться на свободу. Каждая встреча с сестрой была пыткой, причем скорее для нее, чем для меня. Она видела во мне соперника, отнявшего внимание не только родителей, но и единственной дочери. И я понимал это. Мать всю жизнь носила в себе неправильную вину за проснувшийся в сыне дар некроманта и всегда старалась дать мне больше, чем дочери, имеющей возможность постоянно находиться рядом. Донне же постоянно не хватало любви, в то время как меня чрезмерная опека только напрягала. Но еще больше напрягало чувство вины за то, что отнял у нее причитавшееся ей по праву… Почему-то родители всегда трясутся над более слабым, по их мнению, ребенком, забывая о здоровом и крепком. В итоге из Донны выросла женщина, бросившаяся на шею ментальному насильнику и продолжающая ждать встречи с ним даже после того, как поняла, что он урод. Людская психология – страшное дело, там все еще запутанней, чем в самых замысловатых детективах, а распутывать зачастую специалистов не хватает. Так и ходим по миру больные и недовольные…
Мои размышления прервал голос Кэти. Кажется, она говорила с Донной, при этом возбужденно что-то рассказывая. Приблизившись к распахнутому настежь окну столовой, я схватился за подоконник и, подтянувшись на руках, оперся на небольшой выступ в стене, после чего увидел собеседниц, стоящих друг напротив друга. Кэти активно жестикулировала руками, указывая вверх и возбужденно заканчивая монолог:
– Я тебе точно говорю. Нужно сказать Адаму.
– Ерунда, – неуверенно отозвалась Донна. – Он только что все проверил…
– Он может и сам ответить за себя, – вклинился я, решив не таиться. – Что случилось?
– Наверху! – сообщила Кэти, направившись ко мне. – Там кто-то есть. Сходи, Адам. Или проверь, как ты там это делаешь… Потому что я слышала, как скрипел пол в моей комнате, а потом открылась дверь, и…
Тут она запнулась, побледнела и закрыла рот рукой, явно чего-то испугавшись.
Еще немного подтянувшись, я все-таки влез в окно, не желая тратить время. Перемахнув через подоконник, оказался рядом с Кэти, сжал ее плечи руками и слегка тряхнул, заставляя посмотреть на меня.
– Адам… – прошелестела она. – Я же видела это вчера. Когда побежала к тебе. Помнишь?
Я покосился на перепуганную Донну, навострившую уши поблизости, и как можно спокойней качнул головой:
– Это старый дом. Я ведь уже говорил тебе. Нужно поскорее нанять мастеров и подлатать чертовы полы.
– Я приведу пару проверенных работяг, – понятливо отозвалась сестра, явно успокоенная моими словами и теперь с усмешкой покидающая помещение. – Мне и самой не нравится то, во что превратилось имение. Жду вас на улице.
Кэти, к моему удивлению, нашла в себе силы слегка улыбнуться и пролепетать тихое:
– Наверное, и правда показалось. Никак не привыкну ко всему этому.
Я осторожно прижал ее к себе, наблюдая, как вышла Донна, и только тогда тихо шепнул на ушко:
– Умница. А теперь расскажи мне подробно, что конкретно ты сделала и что видела?
Она рассказала не только о вчерашних событиях, но и о сегодняшних. Быстро, вполголоса, нервно поглаживая боковой шов платья, где явно вырисовывалась небольшая выпуклость – булавка с пуговицей. В конце ее рассказа, стараясь анализировать все в процессе, я понял три вещи. Первая – фонарик и часы действительно работали в тандеме, образуя некий новый артефакт. Вторая – этот артефакт способен показывать будущее тому, кто им пользуется, скорее даже хранителю часов. И третья вещь… самая неприятная – с момента видения до момента исполнения будущего прошло около десяти-двенадцати часов. Конечно, период может зависеть от разных факторов… Возможно, Кэти чуть сильнее подкрутила винтик и тем самым приблизила события, которые желала увидеть? И потом, во втором видении был день… И Поук, стоящий около моего дома.