Зарычал двигатель, мы тронулись в путь. Какое-то время в салоне висела тревожная тишина, которую никто не решался нарушить.
– Как Марианна? – На экране визофона появилась рука Адама, после чего изображение мелькнуло и пропало. Расспросы при этом не прекратились: – Вы виделись с ней? Ты объяснила, что я не могу приехать?
– Нет! – Донну перекосило от злости. – Она знает, что ты в городе, и ждет, когда мы заберем ее в имение. Я сказала, что у тебя много дел и, скорее всего, ничего не получится с празднованием, потом попросила ее выйти сейчас – просто увидеться, но не тут-то было. Совершенно дрянной характер! Сказала, что у нее много занятий, и бросила трубку.
Некромант молчал, только слышно было, как визжат шины его авто на очередном повороте.
Поерзав на сиденье, я почувствовала себя абсолютно лишней при разговоре этих двоих. Не придумав ничего лучше, приподняла визофон, взглянула на экран и, выдавив улыбку, проговорила:
– Увидимся позже, Адам, – после чего отключилась и передала аппарат хозяйке.
Та выжала педаль газа почти до упора, так, что меня вдавило в спинку, и понеслась прочь от «Гнезда». Покосившись на нее, хотела попросить ехать медленнее, но потом передумала – в тот момент Донна выглядела точным отражением своего брата, только в женской ипостаси, без татуировок и щетины.
А еще говорят: с некромантами связываться страшно… Дело ведь не в даре, а в его носителе. Вот Боннеры, что брат, что сестра, уродились психами, а мне теперь молись всю дорогу, чтобы доехать живой-здоровой.
Завидев имение, я обрадовалась, словно ребенок, выигравший море подарков. Стоило Донне остановиться, выскользнула прочь из машины и посмотрела в зеркало заднего вида. Вроде седина не появилась, и на том спасибо. Пообещав себе больше никогда не садиться с Донной в один транспорт, я на негнущихся ногах направилась к крыльцу ждать, пока мне откроют двери и впустят внутрь. Хотелось есть, пить, помыться и не шевелиться одновременно. На тело и мозг наваливалась вселенская усталость, бороться с которой просто не было сил.
– Кэтрин, – Донна вышла из машины и уставилась на дорогу, – Адам уже едет. Прямо за нами. Так что я заходить не стану, увидимся завтра.
– Но… – начала было я.
– Привезу работников с утра пораньше, – продолжила она, перебивая. – Душем пользуйтесь аккуратно, напор сильным не делайте. Пока!
Хлопнула дверца авто, заревел двигатель, взвизгнули колеса…
– М-да, – только и проговорила я, усаживаясь на ступени и думая о том, что мне с родней относительно повезло. Моя младшая сестра была кроткой, задумчивой и очень терпеливой, она обожала учебу и никогда не лезла к другим с советами. А родители… Теперь меня душила совесть при воспоминании о них. Ведь за восемь лет жизни с Поуком они привыкли, что я покрывала его во всем, одобряла любые поступки и буквально в рот мужу заглядывала. И каждый, кто говорил о ненаглядном плохо, становился моим врагом. Вот и они не посмели…
Задумавшись о своем, я в то же время наблюдала за тем, как паркуется и выходит мне навстречу Адам. Высокий, мужественный, буквально источающий внутреннюю силу, он смотрел на меня исподлобья и медленно приближался. Мой адвокат-некромант, нанятый для того, чтобы развести нас с мужем. Знала бы я тогда, к чему приведет мое появление в его офисе…
– Донна сбежала, – сказал Адам, остановившись в шаге от меня, и, подтянув брюки, присел на корточки. – Это и к лучшему. Устала?
Пожала плечами, чувствуя себя не просто уставшей, а разбитой.
– Пойдем в дом? – Некромант протянул мне руку.
Я грустно улыбнулась и качнула головой. Встала без его помощи, посмотрела на дорогу и неожиданно для самой себя высказала обиженно:
– Ты отправил меня с Донной, забыв предупредить, что она не в себе, Адам. Мне если и суждено умереть молодой, то не хотелось бы так, размазанной по шоссе.
До этого я даже не думала жаловаться или дуть губы, но вот он появился рядом, и меня прорвало. Так глупо, ведь он не обязан терпеть и носиться со мной. Да и сестра его ничего мне не должна. Виной всему, конечно, была усталость, а не нелепое доверие к некроманту с бездонными черными глазами.
И когда он поднялся следом, мне уже хотелось оправдаться или, на крайний случай, отшутиться: мол, все хорошо, это так, напускное, забудь… Только он не дал сказать и слова. Прижал к себе, погладил по голове, коснулся губами виска и шепнул:
– Я думал, она стала спокойней за эти годы. Идиот.
Я глубоко вдохнула его запах и тут же поплыла на волне удовольствия. Надо же было так привыкнуть к нему всего за пару недель? Зато теперь я точно знала, как пахнет мое спокойствие: кедр, амбра и табак…
– Ты что-то узнал, – сразу вспомнила я, поднимая голову и заглядывая в глаза, полные тревоги. – Новости о Роджере?
Боннер не спешил с ответом. Провел указательным пальцем по моему лицу, перешел на губы, чуть надавив на нижнюю уже большим, а потом проговорил с укоризной:
– Я соскучился, Кэти. А ты, кажется, только о своем муже и думаешь.
Я невольно улыбнулась.
– Он умеет занять мысли девушки, это точно, – посетовала, обнимая некроманта за шею. – А ты пока ничего не сделал, чтобы меня отвлечь.
Боннер подался вперед, потерся щетиной о мою щеку и шепнул на ушко:
– Иди-ка сюда, привереда.
Наш поцелуй, жаркий и трепетный, быстро перерос в нечто большее, нечто ошеломляющее и совершенно порочное… Страсть захлестнула с головой, утопила сомнения, уложила на лопатки прямо на деревянный пол. Не стало больше ни раздумий, ни недоверия… Остались только сильные руки на моем теле, ощущение полного счастья и тихие неконтролируемые стоны, слетающие с губ в мольбе о продолжении.
Еще… Прошу… Да…
Его дыхание на моем лице, на шее, ключицах и ниже… Губы, ласкающие столь искусно, что впору искать среди родственников инкубов… И я, мечущаяся под ним, впивающаяся пальцами в светлые волосы на затылке, закатывающая глаза от блаженства…
– Кэти… – говорит он тихо, на ушко.
– Да-а… – Мой ответ. Согласна на все, только бы с ним, сейчас, навсегда…
Я плавилась, разлеталась на осколки и собиралась вновь, преображаясь и щедро делясь теплом, разливающимся по венам, переполняющим душу… Теперь я знала точно один из способов, с помощью которых этот некромант мог воскресить из мертвых… Я оживала в его руках, возрождалась, словно птица феникс, и снова сгорала дотла.
Пика наслаждения мы достигли одновременно, я в последний раз выгнулась дугой, соприкоснувшись с Адамом, протяжно выдохнула его имя, призывно вскинула руки, до того терзавшие его спину и плечи… Он поймал мое дыхание поцелуем, долгим, нежным, потрясающе-трепетным, а потом отстранился и взглянул сверху пронзительно и остро, так, что сердце пропустило удар, замирая от щемящей нежности. Черные глаза, с поволокой сытой усталости, заряжающие уверенностью и вызывающие желание улыбнуться, дотронуться, быть рядом… не только сейчас.
– Кэти, – он прищурился, и в глазах появились смешинки, – мне кажется или мы лежим на крыльце дома всем ветрам назло?
– Какие там ветра, – беззаботно проворковала я и, не утерпев, все-таки погладила кончиками пальцев скулы, покрытые тонким слоем щетины. – Лето же. Хорошо…
– Хорошо, – эхом отозвался он, целуя мое плечико. – Кажется, я плохо на тебя влияю. Или это ты на меня…
Его взгляд скользнул ниже, остановившись на вершинках моей груди, и по губам некроманта расползлась многозначительная улыбка:
– Хотя соседей у меня нет, а у нас впереди – весь вечер и ночь…
– О нет. – Я засмеялась и стала выбираться из-под наглого некроманта с очень голодным взглядом. Все, конечно, было прекрасно, но романтика момента прошла, и я почувствовала, что ужасно скучаю по кровати, пусть даже с тем неудобным матрасом. Лишь бы не доски. И чтоб занозы потом не вынимать… отовсюду. – Мне нужен тайм-аут, господин адвокат.
– Старость не радость, – покачал головой он, с ухмылкой глядя на то, как я, кряхтя, поднимаюсь. Наглый гад просто перекатился на спину и разлегся на крыльце в чем мать родила, заложив руки за голову и совершенно меня не стесняясь. – Ключи – у меня в брюках.
Я с трудом перевела взгляд с Боннера на вещи, разбросанные вокруг. Где-то там виднелся его костюм, прикрытый сверху моими трусиками. Прямо картина маслом «Страсти у крыльца». Счастливо улыбнувшись, собрала помятые вещи и, пока искала в карманах Адама ключи, снова уставилась на него самого. Красив, мерзавец! Он, почувствовав мой интерес, приподнялся на локтях и, подмигнув, внезапно предложил:
– Поедем с утра к океану? Здесь совсем рядом есть потрясающий залив… Был, по крайней мере. А?
Услышав вопрос, я на миг оцепенела. Затем, смущенно пожав плечами и надев его рубашку, подхватила остальные вещи и ринулась к дому. Проскочив мимо некроманта, блаженно щурившегося на солнышке, вставила ключ в замочную скважину и повернула несколько раз. Мне хотелось уединиться и перестать пялиться на Боннера, словно он уже мой и больше ничей. Но ведь это не так. И идиллия, царившая между мной и Адамом еще минуту назад, вдруг исчезла, уступая место небольшой панике. Наши отношения временные, и мне стоит напоминать себе об этом как можно чаще, чтобы не кусать локти потом. Никакого океана… Можно же просто заниматься любовью и при этом не привязываться к человеку?
Его руки, появившиеся сзади и плотно обхватившие за талию, заставили вздрогнуть. Как он подкрался столь тихо по скрипучему полу, осталось загадкой, зато своими мыслями некромант делился с удовольствием.
– Ты заставляешь меня напряженно думать о том, что я делаю не так, – проговорил он тихо, прижимаясь носом к моему виску. – Разве я не прелесть, Кэти? Позвал тебя к океану, хочу вместе любоваться восходом солнца.
Я доверчиво откинула голову на его плечо, прикрыла глаза и ответила не менее искренне:
– Ну, во-первых, я люблю встречать рассвет в постели, уж прости. – Сделав паузу, обернулась к подозрительно притихшему Боннеру и добавила уже гораздо серьезнее: – А во-вторых, я не уверена, что после таких свиданий не захочется чего-то большего. То есть настоящего, понимаешь?