— Давно ушел?
— С полчаса назад. Скоро вернуться должен.
— Вольно, солдат! Спасибо за информацию. Мы подождем майора в боксе.
— Кто бы возражал, — буркнул под нос наглый «мазута», но я на такую мелочь внимания обращать не стал.
— Мы точно туда приехали? — поинтересовался я у напарника, когда мы выбрались из «бобика» и вошли в бокс. — Майор же вроде пехтура?
— Туда-туда, — успокоил Сашка. — Майор не пехтура, он ротный у «фортификаторов».
— У кого?
— У «фортификаторов», — повторил Сашка. — Мы так называем ребят из усиленного батальона, которые опорные пункты разворачивают. Они у нас отдельная боевая единица, так удобнее. Рота — три мобильных опорных пункта, соответственно три взвода личного состава с приданным автовзводом, три отделения по пять «шишиг». «Мазута» тоже батальонная, восемь бэтээров постоянно приписанных. В случае необходимости дополнительную броню привлекают со стороны. Но до сих пор своими силами обходились. Тут как раз из первой роты техника базируется. — Сашка решительно толкнул дверь небольшой кондейки, притулившейся у дальней стены. — Проходи, тут у майора приемная.
Я ждать второго приглашения не стал. За хлипкой фанерной дверью, по старой армейской традиции выкрашенной в зеленый цвет, обнаружилось небольшое помещение с продавленным диванчиком и парой табуреток. Здесь же стоял письменный стол, за которым восседал сержант зверской наружности.
— К кому? — рокотнул он, кося налитым кровью глазом.
— Пантелей! Сколько лет, сколько зим! — обрадовался Сашка при виде громилы. — К майору мы, к кому же еще.
— А, лейтенант… — Пантелей тут же потерял к посетителям, то есть к нам, всяческий интерес.
— Мы присядем, подождем? — уточнил Сашка.
— Да в кабинет заходите, — рыкнул сержант. — Что вы с товарищем капитаном будете тут торчать, как нашкодившие рядовые.
Я поймал Сашкин остерегающий взгляд, хмыкнул и проследовал за напарником. Кабинет у майора Волчары оказался совершенно обычным — примерно три на четыре метра, с окном, прорубленным в кирпичной стене бокса. Правда, выходило оно прямиком на пеноблок забора, опутанный колючей проволокой, но сам факт его наличия говорил о многом. Плюс кондиционер архаичного вида, я такие только в исторических фильмах из жизни полицейских начала двадцать первого века встречал. Но больше всего поразил стол — огромный, даже на вид тяжелый, выполненный из массива какого-то дерева. По фактуре не разберешь, какого именно, — стол был покрыт несколькими слоями зеленой краски, уже начавшей шелушиться и облетать. А вместо столешницы использовался кусок брони, явно вырезанный из корпуса бэтээра. Края всего этого безобразия заботливо обклеены бумажным скотчем — чтобы не царапаться, надо думать. Кресло же оказалось самым обычным — стандартным армейским, с минимальными удобствами, но предельно функциональным. Дополняли обстановку три трубчатых стула с мягкими сиденьями и ничем не примечательный двустворчатый шкаф. Нет, еще сейф имелся — типа «шкаф старинный, несгораемый». Весом чуть не в тонну. Где только доблестный майор это все отыскал… Этот вопрос я и озвучил, устроившись на стуле.
— Это боевые трофеи, — отозвался Сашка, по-хозяйски занявший кресло. — Наш Волчара большой оригинал. Стол добыл в экспедиции, не поленился дотащить до Чернореченска. Уж очень он ему понравился — сохранился прямо на удивление. Правда, потом от варварского обращения сам видишь во что превратился. А столешницу майор угробил во время грандиозной пьянки по случаю присвоения очередного звания. И приспособил эту железяку. Просто ничего более подходящего в тот момент не нашел. Так и прижилась. А шкаф несгораемый ему сам Соломатин подарил, раньше он у него в кабинете стоял.
— Понятно, — кивнул я, продолжив осмотр кабинета. — Ты что-то про «фортификаторов» рассказывать начал, когда нас гориллоид в приемной перебил.
— Это Пантелей, — еще раз довел до моего сведения Сашка. — Ротный старшина. Прапора ему не дают за буйство во хмелю, но и сержанта не снимают уже который год — в деле ему равных нет. А что вид у него такой суровый, так это издержки профессии. Ну и по наследству досталось — папа у него тот еще шкаф был. На самом деле он рубаха-парень, душа компании. Только поначалу его все почему-то боятся.
— А фамилия у него какая?
— Ты только не смейся, — попросил Сашка. — Тут через стенку слышно хорошо, обидеться может. Крохин его фамилия.
Да уж! Но вроде сдержался, звук, вырвавшийся из глотки, за смех мог сойти лишь с очень большой натяжкой.
— Так что там про «фортификаторов»?
— Короче, на роту личного состава у них пятнадцать «шишиг» и четыре бэтээра. Постоянно. Этот бокс под броню, ну и ремонтники тут же прописаны. А с обратной стороны уже автопарк. Так как техники много, да и вооружения тяжелого тоже в достатке, то и рота матобеспечения им положена. Тут недалеко они квартируются, через расположение второй роты прошел и на месте уже. РМО занимается снабжением и серьезным ремонтом, еще три бэтээра скорее всего там сейчас, к походу готовят или еще чего. Вот майор и пошел проведать своих.
— А чего тогда четвертый бэтээр тут торчит? — удивился я.
— Он, наверное, готов, — пожал плечами Сашка. — Оболтусы, что нас встретили, — экипаж. Точно не техники, те не такие наглые.
Поскольку вопросы у меня закончились, я принялся изучать вид из окна. Сашка что-то насвистывал под нос. За этими занятиями нас и застал вернувшийся майор. Скрипнула дверь, и в кабинет зашел коренастый крепыш лет тридцати пяти на вид. Круглолицый, стрижка ежиком, крупные черты лица. И густые черные усы, придававшие Волчаре молодцеватый вид. Я его сразу узнал — он присутствовал на похоронах Сашкиного напарника. При виде начальства Сашка живо освободил кресло и вытянулся во фрунт. Я последовал его примеру.
— Здравия желаю, товарищ майор!
— Вольно, — отмахнулся тот. — И вам здравствуйте, товарищи офицеры.
Голос у майора оказался тихим и блеклым, но пробирающим до костей. Силен, чертяка. Я так не умею. А этот может хоть шептать в кузнечном цехе, все равно его услышат. И послушаются беспрекословно. Волчара занял свое законное место и жестом предложил нам присаживаться. Мы отказываться не стали, устроились на стульях.
— Ну что ж, давайте знакомиться. — Майор задумчиво дернул ус, уставился на меня. — Я Волчара Игнат Филиппович, командир первой роты отдельного усиленного батальона Поисковой службы. С лейтенантом Иволгиным мы знакомы. Товарищ капитан?
— Капитан Тарасов, Александр Александрович, — отозвался я. — Поисковая служба, группа специального назначения. На время рейда поступаю под ваше командование.
— Это вы проводником будете?
— Так точно.
— Спрашивать, откуда у вас информация, наверняка бессмысленно? — понимающе улыбнулся майор.
Я лишь развел руками в ответ: мол, и рад бы, да нельзя.
— Расслабьтесь, капитан!.. — рассмеялся Волчара. — Меня инструктировал лично полковник Соломатин, так что я в курсе вашего маленького секрета.
— А еще кто в курсе, простите за любопытство?
— Из моих ребят больше никто, — пожал плечами майор. — Техники все в курсе, им задачу поставить трудно, если информацию не довести. Но они под подпиской, так что все в порядке.
Ну что ж, раз утечка информации санкционирована на самом верху, то и переживать не о чем.
— Товарищи офицеры, перейдем к делу. — Майор встал из-за стола, прошелся по кабинету, едва не оттоптав нам с Сашкой ноги. — Я так понимаю, примерный план действий вы уже наметили?
Следующие два часа пролетели незаметно. Собеседником Волчара оказался въедливым, вникал во все мелочи, поэтому согласование действий и маршрута следования затянулось. Зато майор обещал дать нам из ротных запасов «корд» для установки в «бобике», а также предоставить опытного пулеметчика. Плюс комплект бронещитков из легкого композита. В целом он не имел ничего против нашей идеи с мобильным дозором, даже высказался в том ключе, что «не повредит, туда-сюда». Ибо путь длинен и опасен, более того, маршрут покрыт мраком неведения. В таких условиях любая дополнительная информация будет на вес золота, а спрятаться и избежать неприятностей у одинокого юркого внедорожника шансов всяко больше, чем у конвоя из восьми единиц тяжелой техники.
Поскольку выход колонны был назначен на завтра, на шесть утра, то на сегодня у нас было намечено несколько весьма важных дел. И в первую очередь установка на Сашкином внедорожнике вертлюга под пулемет. Соответственно под занавес беседы он об этом майору и напомнил. Тот не стал откладывать дело в долгий ящик и провел нас прямиком к давешнему бэтээру.
— Иванов! — Волчара постучал в борт, привлекая внимание «мазуты». — Иди сюда, дело есть.
— Есть, товарищ майор! — чертиком выскочил из люка знакомый наглец.
— Слушай задачу. Сейчас поставишь вот на этот «бобик» вертлюг, под «корд». Возьмешь на складе комплект щитов, короче, не мне тебя учить. Но это еще не все. На время рейда, туда-сюда, поступаешь под командование капитана Тарасова. Будешь у них в экипаже за пулеметчика. Вопросы есть?!
— Никак нет!
— Вот и славно.
Потеряв к нам интерес, майор скрылся в боксе.
— Ну что, боец. — Я обошел вокруг вытянувшегося в струнку парня. — Понял теперь, что означает «не плюй в колодец»?
— Так точно.
— Не слышу.
— Так точно!
— Не слышу!
— Так точно!!!
— Представьтесь.
— Рядовой Иванов, первая рота усиленного батальона Поисковой службы, экипажный состав!
Ну вот, на человека стал похож. Хватит его кошмарить, пусть лучше делом займется.
— Рядовой Иванов, задача ясна?
— Так точно!
— Приступайте к выполнению.
— Есть!
Мы с напарником отошли в сторонку и устроились в теньке. Проштрафившийся Иванов развил бурную деятельность вокруг «бобика», да еще до кучи привлек второго техника. Буквально через пять минут они приволокли из бокса странную гнутую железяку на распорках и принялись монтировать ее в грузовом отсеке.